– Знаете, где PG? – спросил Рейдар при виде вопроса в глазах у Роббана. – Это серый дом на северной стороне острова, – пояснила Карин. – Именно так, – протянул Ингве. Он говорил на характерном местном диалекте. Затем он подошел к морской карте на стене, чтобы показать, каким маршрутом он шел сегодня утром. Карин смотрела, как он проводит пальцем вдоль острова Марстранд, вдоль группы островов, которые называли Патер Ностер – Поттан, Элловен, Леверн, Стура бушер, Лангеругген, Сюстрарна. Вблизи северного входа в гавань Марстранда он заметил что-то в воде. – Ныряльщик. Подплыв ближе, я увидел, что он мертв. – Я позвонил в береговую охрану по VHF. – По радиосвязи, – пояснила Карин, видя, что Роберт не понял. – 051 как раз шла на Юг и прибыла через десять минут. – Катер береговой охраны под номером 051? – уточнила Карин. Ингве кивнул. – Но когда парни его вытащили, мы заметили, что у покойника нет рук, а ноги связаны. Это говорит о том, что… Какое-то безумие… Черт! – Ингве вытер рот рукавом рубашки. – Я слышал, что они позвонили морской полиции и договорились о передаче трупа. Карин записала координаты места, где было обнаружено тело, а также спросила про направление ветра и течение. Ингве обстоятельно ответил на все вопросы. – Это все эти хулиганы… – пробормотал он. – Хулиганы? – спросила Карин, игнорируя знаки, которые ей подавал Роббан. – Исправительное учреждение, – пояснил Рейдар. – Тут есть такое для трудных подростков. Они там любят нырять. Ингве думает, что покойный – один из них. – Но если бы кто-то из них пропал, мы бы уже знали, – возразила Карин. – Не уверен, – Ингве был настроен скептически. – Сегодня хулиганов отправляют в санаторий на море. – Он покачал головой. – В мои годы им устраивали хорошую порку, и это помогало. – Ты судишь предвзято. – Как только что-то тут случается, сразу винят этих парней. Но я тебе скажу, что местные хулиганы тоже на многое способны. – Помнишь, пару лет назад кто-то разбил окна машин на парковках в Мюрен и Блекебуктен? Это дело рук местных детишек. Один из них выронил именной проездной на паром. Так его и обнаружили. – Не сравнивай местную молодежь с этими уголовниками! – возмутился Ингве. – Парни в исправительном учреждении по крайней мере пытаются исправиться. Для того они и там. Они всегда здороваются, и наш общественный долг – помочь им на пути к исправлению. – Северный вход, – напомнила Карин, решив, что они отклонились от темы, и показала на карту. Ингве рассказал, как нашел тело, что ветра не было, что незнакомых лодок он поблизости не заметил. Уточнив, какие «знакомые» лодки ему попались в тот день, Карин с Роббаном раскланялись. Они уже собирались уйти, когда рыбак повернулся к Карин: – Это твоя лодка, в Блекебуктен? Ему не было нужды спрашивать. Такие, как Ингве, всегда были в курсе, чья лодка стоит у причала и как долго. – Я никогда такую не видел. Что это за модель? – «Кнокер-Имрам», французская стальная яхта. – Надежная? – Надежней некуда. Любые волны ей нипочем. Стальная яхта отличается от пластиковой, посадка у нее лучше. – Я так понимаю, ты живешь на борту. А там есть обогрев? Карин рассказала о дизельном обогревателе, и о своих планах устроить электрическое отопление, чтобы можно было отапливать яхту, когда та стоит в порту. Ингве дал ей номер парня, который мог бы помочь с такой установкой. Карин сердечно поблагодарила за помощь. Они вышли, и Роббан прикрыл дверь. На причале лежали клетки для ловли раков. Рядом с сарайчиков гудел холодильный агрегат. – Только представь, каково это – работать рыбаком, – сказал он, кивая на белую рыбацкую лодку. – На хлеб можно зарабатывать по-разному, – согласилась Карин. Ее сейчас больше волновал вопрос ланча. Самое время было пообедать. Они решили пойти в Хамнкруген и по дороге заглянуть к Марте. Роббан уже завел мотор, когда Карин попросила извинить ее. Она вышла из машины и поспешила в сарайчик Ингве. Постучав и не дождавшись ответа, она вошла внутрь. Ингве и Рейдар сидели на прежних местах, где они с Роббаном оставили их пять минут назад. При виде ее Ингве с виноватым ответом отставил в сторону кружку. – Я должен был упомянуть, что сделал несколько снимков, – признался он раньше, чем Карин успела что-то сказать. Он протянул ей камеру: – Я сделал их, когда понял, что наткнулся на утопленника. По голосу было понятно, что он стыдится своего поступка. Камера была включена. Карин взглянула на дисплей, и ее чуть не вывернуло. Боже Иисусе. Боже милостивый. Они с Роббаном еще не видели фото, которые сделала полиция. Не зная, что сказать, она молчала. – Я не хотел… я должен был… – занервничал Ингве. – Ничего страшного, – коротко ответила Карин и сказала, что одолжит камеру. Шокированная увиденным, она почти забыла, зачем вернулась, но сейчас вспомнила и добавила: – Пастор Симон Невелиус… – Она решила рискнуть и спросить. Вдруг повезет. – Он чей-то родственник? Называть имен она не стала, предоставив мужчинам самим рассказать правду. – Да, – ответил Ингве. – Брат Бликстена. – Бликстена? – уточнила Карин. – Это его прозвище. «Молния», потому что он всегда был медлительным. Он бывший полицейский, Стен Видстранд. Они припарковали машину и пешком пошли по Свеагатан в направлении Слоттсгатан. Ингер из пастората Торсби позвонила и рассказала, что Арвид Стернквист женился на Элин Стрёммер в 1963 году. Их поженил старый священник, это было его последнее венчание перед уходом на пенсию. Арвид был женат, когда Сири уговорила Симона Невелиуса записать их имена в церковную книгу. – Кольцо, – выдохнула Карин. – У меня нет телепатических способностей, какие есть у женщин, так что, пожалуйста, говори целыми предложениями, – попросил Роббан. – Помнишь, что было написано в протоколе судмедэксперта? Что покойник явно носил кольцо, но кольцо, найденное в кладовке, было совсем новым. – Видимо, кто-то намеренно снял старое кольцо и подкинул новое. Может, там было написано «Элин и Арвид»? – Наверняка. Существует только один человек, желающий скрыть истинный брак Арвида. Это Сири. А теперь мы знаем, что священник не ее родственник, а Стена. Что это нам говорит? – Может, случайность? – предположил Роббан. – Ты слишком наивен для полицейского, – ответила Карин. – С какой стати ему помогать Сири? От доброты душевной? Или потому, что кто-то попросил его об этой услуге. Родной брат, например. Допустим, это был он. Зачем ему понадобился этот фальшивый брак? Или ему тоже было жалко бедняжку Сири? Карин толкнула покрашенную белой краской калитку в сад Марты, но, перед тем, как войти, заглянула в почтовый ящик. Он был до верху набит письмами. Пенсионеры обычно спешили к ящику, стоило на улице показаться желтой машине почтальона. Карин постучала, но никто не открыл. Карин подергала ручку – дверь была заперта. Но дверей в доме, несмотря на его небольшой размер, было много, и Карин проверила следующий вход. На этот раз ей повезло. – Марта, вы дома? – крикнула она. – Ой, ой, – раздался сконфуженный голос из задней части дома. – С вами все в порядке? – спросила Карин, оглядываясь по сторонам. Марта ответила, стараясь не смотреть ей в глаза: – Да, конечно, почему вы спрашиваете? – Дорис, – пояснила Карин, – она переживает за тебя. – Кстати, это мой коллега, Роберт Шолин, – представила Карин. Марта кивнула, вытирая руки о кухонное полотенце. – Вам что-то нужно? – спросила Марта, не подавая Роббану руки. – Вы не отвечали на звонки Дорис, – сказала Карин. В доме было холодно. Карин подумала, что странно, что Дорис не растопила печку. – Странно. Я не помню, чтобы она звонила. Я бы услышала телефон. – Может, проверите? – спросила Карин. Марта, не ответив на вопрос, пошла в прихожую: – Да, работает. Роббан показал на комод, из которого были вытащены все ящики. Содержимое их было вывалено на пол. – Вас ограбили? – спросил он. – Нет-нет, я просто ищу одну вещь, которая мне срочно понадобилось. Я буду искать дальше. Если вы меня извините… – Может, помочь принести дров? – спросила Карин. – Нет, в этом нет необходимости, – Марта показала на полную корзину у камина. – Дорис сказала, что вы обычно вместе решаете кроссворды в «Аллерс», – продолжила Карин, кладя почту на столик рядом с дверью.