– Я тоже, – сказала Кейт. Ее мысли вернулись к снам, к женщине и ее мужу, к телу на пляже. – Адди, – пробормотал Саймон. – Ну и имечко. – Старомодное, да? Может, сокращенное от Аделины, – ответила Кейт. Возможно, это имя произнесли в одном из моих снов, а потом оно вылетело из головы. Иначе откуда бы я знала его? – В самом деле. – Саймон театрально приподнял брови, изображая трагедию. – Эта маленькая загадка становится все интереснее и интереснее. Тебе стоит почаще навещать меня. Я давно не испытывал такого азарта. После завтрака Саймон и Кейт поднялись на третий этаж. Кейт нравились эти коридоры. Стены оклеены живописными красными обоями и увешаны семейными фотографиями и портретами. Яркий интерьер – темно-красные и желтые тона – контрастировал с дверями из темного дерева, дверными проемами и лепниной. Гости могли представить, как выглядел дом в период своего расцвета сто с лишним лет назад. Кейт нравилось воображать свою бабушку маленькой девочкой, подрастающей среди роскоши и красоты. – У нас просто еще руки не дошли до третьего, – сокрушался Саймон, пока они шли по коридорам. – Cобирались делать по этажу в год, но здесь столько хлопот… Когда они подошли к двери в конце коридора второго этажа, кузен выудил из кармана старинный ключ. – Это оригинал? – удивилась Кейт. – Конечно, – ответил Саймон. – Я сменил все замки в номерах, но в этих старинных ключах есть что-то особенное. Захотелось оставить себе несколько штук. Он повертел ключ в руках, чтобы Кейт могла его как следует рассмотреть. – Ключ дает представление о возрасте дома, – размышляла вслух Кейт. – Я даже не помню, когда видела такие в последний раз. – Обещаю, что когда ты поднимешься наверх, то не вспомнишь, когда видела в последний раз столько пыли, – рассмеялся Саймон и вставил ключ в замок. Дверь открылась с громким скрежетом. Взяв Кейт за руку, как в детстве, Саймон повел кузину по затянутой паутиной лестнице. Они сразу заметили разительный контраст с нижними этажами. Когда кузены поднялись по лестнице – такой же серой и тусклой, как и покрывающий ее густой слой пыли, то яркие цвета поблекли. Кейт остановилась на полдороге, обернулась и отметила, как странно выглядят красно-желтые цвета виднеющегося через дверь коридора по сравнению с тускло-серой лестницей, на которой они сейчас стояли. – Знаешь, что это мне напоминает? – шепнула она Саймону. – Сцену из «Волшебника страны Оз», где Дороти с Тото впервые попадают из своего черно-белого мира в разноцветную страну Оз. Только наоборот. – Если ты – Дороти, то я – понятно кто. И я возмущен. Кейт рассмеялась и сжала кузену руку. Они поднялись наверх, и Кейт приготовилась к первой через много лет встрече с портретом. Но его там не было. Кейт огляделась по сторонам. Пусто. – А куда ты дел портрет той дамы? – спросила она Саймона. – Отнес вниз. – Он стряхнул с плеча паутину. – Теперь она висит над моей кроватью. Кейт уставилась на кузена с открытым ртом. Саймон расхохотался. – Ты самый доверчивый человек на свете. – Он со смехом ткнул ее в плечо. – Думаешь, я и вправду повесил бы у себя эту надутую мегеру? Попросил Джонатана унести ее в подвал. Сам даже притрагиваться не захотел. Но и выбросить не решился. Только теперь Кейт поняла, что до сих пор не видела давнего партнера Саймона. – А где Джонатан? Даже не спросила о нем из-за всей этой суматохи. Я просто эгоистка. Так стыдно. – Поехал на юг к антикварам, – быстро ответил Саймон. – Нам нужна кое-какая мебель для третьего этажа, и Джонатан решил съездить один. Прощаю твой эгоизм. А теперь давай займемся коробками. Кейт взяла кузена за руки. – Нет-нет. Я же знаю, что ты обожаешь антиквариат. Это смысл твоей жизни. Ты никогда не бываешь счастливее, чем когда торгуешься с антикварами. – И что? – Почему ты не поехал с ним? Саймон улыбнулся и сжал ее ладони. – У моего самого дорого человека рухнул мир, вот почему. Когда ты позвонила и сказала, что хочешь приехать на несколько дней, у меня даже мысли не возникло отказать тебе. Мы собирались уехать и поэтому не принимали бронь на ближайшие две недели. Я подумал, что отель без гостей – идеальный шанс побыть вдвоем. Только я и ты. Только сейчас Кейт поняла, что не видела в отеле ни одного постояльца. Действительно, эгоистка. Глаза защипало от слез. – Ты правда отказался от поездки за антиквариатом с Джонатаном из-за меня? – Шутишь, что ли? Ради тебя я бы отказался даже от найденного в старом сундуке двойника Алмаза Хоупа [12]. – Кузен изогнул бровь. – Ну… пожалуй, все-таки не отказался бы. Но все остальное – пожалуйста. Они дружно рассмеялись. Но Кейт все равно кольнуло чувство вины. – Ты так добр ко мне. – Конечно, добр, – фыркнул кузен. – Это входит в мои обязанности. Кейт закашлялась и осмотрелась. – А ты не шутил насчет пыли… – сказала она. Кейт показалось, что помещение было размером почти со школьный спортзал. На стенах – ряды окон, плотно закрытых изнутри ставнями, через которые просачивался совсем слабый солнечный свет. В одном конце зала находился каменный камин, напомнивший Кейт камины в старинных европейских замках. Очага нет, только отверстие в полу – такое большое, что можно залезть в него целиком. По обе стороны от массивного камина – две закрытые и, по-видимому, запертые двери. Никакой мебели. По всему полу – коробки и старые сундуки, в которых, как предположила Кейт, хранились семейные реликвии. Несколько секунд кузены молча осматривались. – Какая большая комната, – прошептала Кейт. – Не припомню, чтобы она была такой огромной. – Бальный зал, – сообщил Саймон. – Всегда хотелось иметь дом с бальным залом. Я ведь не слишком многое прошу, правда? Только зал, где можно устраивать балы, приемы и так далее. У каждого должен быть такой. – Поверить не могу, что ты не начал ремонтировать с третьего этажа, – рассмеялась Кейт. – Только представь, сколько вечеринок ты бы устроил здесь за это время. – Да, знаю! – сокрушенно воскликнул Саймон. – Черт бы побрал этого делового Джонатана. Он решил, что сначала надо привести в порядок помещения, которые будут приносить доход. – Какая скукотища, – отозвалась Кейт. И поинтересовалась: – Здесь есть электричество или нам придется пробираться в темноте на ощупь? – А, точно, – ответил Саймон. – Отличная идея. Мы проложили проводку по всему дому, но здесь электричества пока нет. – Ничего страшного: сегодня яркое солнце. Просто откроем несколько ставней, и нам хватит света. Шаги Кейт эхом отозвались по паркетному полу, когда она подошла к стене с окнами. – Посмотрим, как они открываются, – предложила она, с большим трудом откинула крючок, удерживавший две ставни вместе, распахнула их и ахнула. – Саймон, смотри, какой вид! – Кейт уставилась через пыльное окно на причудливый центр Уортона и гавань за ним. – Боже мой, это великолепно. С этой высоченной точки обзора видно на много миль вокруг. – Старина Гарри позаботился о каждой мелочи, – заметил Саймон. – Давай откроем остальные окна и увидим все. Кузены распахивали ставню за ставней, и перед ними открылась панорама. Они находились на высоком холме с видом на залив. Отсюда лодки на озере казались игрушечными. Хотя туристический сезон заканчивался, на улицах было полно людей, снующих по магазинам. На воде играли солнечные блики. – Просто сногсшибательно, – прошептала Кейт. – Представляешь, какие грандиозные вечеринки раньше здесь закатывали? – поинтересовался Саймон. – Наверное, каждый мечтал получить приглашение на Новый год. Кейт с Саймоном не знали, что на самом деле этот роскошный бальный зал редко использовался Гаррисоном и Селестой по назначению. Гаррисон собирался устраивать там роскошные вечеринки и балы по разным поводам – общественным и семейным. И действительно, многочисленные призраки дам из высшего общества в вечерних туалетах до сих пор кружились и покачивались здесь под мелодии в исполнении давно умерших музыкантов. Но все веселье закончилось после рождения малютки Хэдли. Хрупкий организм Селесты так и не оправился после рождения дочери, и у нее не осталось ни сил, ни желания организовывать светские вечеринки, которые так обожал муж. Вместо этого третий этаж становился на зиму огромной игровой комнатой для маленькой Хэдли. Много лет спустя она рассказывала внукам, как каталась здесь на велосипеде и играла с подругами в разные подвижные игры. Когда Гаррисон в холодное время года поднимался по лестнице, то часто обнаруживал, что в камине ревет пламя, а дочка устроила игрушечное чаепитие с невидимыми друзьями посреди пустого этажа. При виде ее шаловливого личика и сияющей улыбки у отца напрочь пропадало желание устраивать здесь какие-то пустые вечеринки. – Что собираешься делать с бальным залом? – спросила Кейт у Саймона. – Я про ремонт. После этого вопроса кузен встрепенулся, как и ожидала Кейт. Он встал посреди зала и дважды повернулся вокруг своей оси. – Представь, что этот скрипучий пол полностью отреставрирован до первоначального великолепия и сверкает яркими теплыми красками. В камине горит огонь. Вот здесь будет люстра, там на стенах – семейные фотографии. Конечно, нам придется содрать эти обшарпанные обои и найти что-то более подходящее. – Собираешься устраивать здесь вечеринки? – спросила Кейт. – Вечеринки, свадебные приемы… все что угодно. – Саймон сиял. – Потрясающе, – ответила Кейт. – Этот зал станет лучшим в городе местом для свадеб. У тебя прибавится дел. – Кстати, о делах. – Кузен стал серьезен. – Послушай, я привел тебя сюда не просто так. До сих пор бизнесом занимались только мы с Джонатаном, и все шло отлично, потому что мы не слишком напрягались. Однако, как ты верно заметила, после реставрации этого зала нам придется отбиваться от потока гостей палками. Нам понадобится человек, который займется связями с общественностью и маркетингом. Вроде тебя. Ты лучше нас умеешь общаться с людьми и располагать к себе. Ты прекрасно поладишь с гостями. – Хочешь, чтобы я поселилась здесь? Насовсем? – В общем, да. – Не знаю… – Кейт покачала головой. Сейчас ей не хотелось думать о новых жизненных переменах. – Эй, даже не думай отказываться. – Саймон обнял ее. – Ты точно согласишься. Мы оба знаем это, глупышка. Поможешь мне управляться с особняком и заработаешь на этом целое состояние. Твой долг перед Гарри и Селестой – поддерживать жизнь в их доме. Когда я загнусь, он все равно перейдет к тебе по бабушкиному завещанию… – Загнешься? Ты о чем? – Кейт встревоженно посмотрела на него.