Разумеется, что назавтра после того, как все страсти утихли, Натка устроила мне самый настоящий допрос с пристрастием. Конечно, к тому моменту она уже вытрясла всю душу из Таганцева, пытаясь понять, откуда он знает Миронова, и узнала всю историю с якобы угнанной машиной. Тот факт, что я познакомилась с Виталием фактически на ее собственной свадьбе и два месяца его скрывала, возмутил мою сестру безмерно. – Вот я всегда тебе все сразу рассказываю, – голосила Натка в трубку с самого утра, едва дождавшись, пока я проснусь. – И когда это ты успела стать такой скрытной, Лена? – Тебе все это время было не до меня и моих романов, – вяло отбивалась я, держа у уха телефон и пытаясь одновременно приготовить завтрак. Сашке сегодня ко второй паре, поэтому она благополучно дрыхла, не пытаясь проявлять хозяйственность. Я этому была даже рада, потому что объяснений с дочерью одновременно уже бы не вынесла. Сделав целую тарелку горячих бутербродов и сварив себе кофе, я плюхнулась на стул, слыша в ухе возмущенный Наткин голос. Накопленная из-за вчерашнего испуга негативная энергия требовала выхода. Ругать Сеньку в подобной ситуации было неправильно, поэтому моя младшая сестра спускала пар на мне, высказывая все, что она думает о моей закрытости, неуважении, излишней сосредоточенности на себе и полном исключении близких из орбиты моей жизни. Надо признать, что в чем-то она даже была права, поэтому я покорно слушала, ожидая, пока сестрица выдохнется. Наконец это произошло. – Что ты молчишь? – спросила она и замолчала. – Нечем крыть, – честно призналась я. – Натка, а тебе Виталий вообще как? Понравился? Или ты была так расстроена, что вообще его не заметила? – Что я – не женщина? – возмутилась Натка. – И заметила, и рассмотрела. Мужик совершенно роскошный. Как ты вообще удосужилась такого отхватить? – Сама не понимаю, – честно призналась я. – Я почему и прятала его столько времени. Мне казалось, что он растает, как туманная утренняя дымка, а мне потом будет невыносимо стыдно перед вами, что я расхвасталась тем, чего нет. – Но он очень даже есть, – сообщила Натка серьезно. – Ты что, совсем балда, Лен? Тебе в кои-то веки повезло встретить по-настоящему достойного человека, так ты радуйся, а не расстраивайся, что он, видите ли, растает. Он вообще по жизни кто? По внешнему виду понятно, что человек не бедный, но засада, как известно, кроется в деталях. Я послушно рассказала про юридическое образование и собственный бизнес. Услышав про сеть косметологических клиник, Натка необычайно оживилась. – Вот когда я немного освобожусь от всех этих бесконечных дел, связанных с усыновлением, то ты попросишь для меня персональную скидку. Я заслужила! Ну да, Натка, как известно, своего никогда не упустит. – Посмотрим на твое поведение, – строго сказала я. – Ты мне лучше расскажи, чем у вас вчера вечер закончился. – Да все хорошо закончилось, пока Костя за Сенькой ездил, я Настю спать уложила. Она, конечно, ужасно испугалась моих слез. Была уверена, что это из-за нее Сенька из дома ушел. – По большому счету, так и есть. – Нет, Лена, – моя беспечная обычно сестра вдруг стала крайне серьезной. – Он ушел не из-за нее, а из-за меня. Из-за того, что я не смогла что-то ему объяснить или заставила усомниться в своей любви. Понимаешь? Дети никогда не виноваты, виноваты всегда взрослые. Я в который уже раз подумала о том, как Натка повзрослела со своим неожиданным повторным материнством. – В общем, девочку я успокоила, уложила спать, а тут и Костя Сеньку привез. Он с ним по дороге разговаривал. Рассказал, как я испугалась, что с ним что-то случилось, объяснил, почему близких пугать последнее дело. То есть он его не ругал, а спокойно поговорил, но на Сеньку это произвело такое впечатление, что в квартиру он поднялся притихший и виноватый, разревелся, я, разумеется, тоже, мы с ним бросились обниматься, а потом пили чай на кухне и разговаривали почти до полуночи. В общем, я ему даже разрешила сегодня в школу не ходить, а выспаться с утра. Он, конечно, уже большой, но по факту все равно еще маленький. Как ты думаешь, если я Тамаре Тимофеевне позвоню, чтобы проконсультироваться, это нормально будет? – Да звони, конечно, она же дала тебе свой телефон, – сказала я. – Она с удовольствием будет тебе полезной, Наташ. Даже не сомневайся. Договорив с сестрой и закончив завтрак, я быстро собралась на работу, спустилась к своей машине и поехала в суд, предвкушая уже привычный утренний разговор с Виталием. Однако сегодня он почему-то мне не звонил, и, признаться, меня это расстроило. Вчера вечером, уехав от Натки, он доставил меня к моей машине и очень нежно попрощался, поцеловав в висок. Знал, что я терпеть не могу прилюдно целоваться и обниматься. И перед сном мы тоже переписывались, пока в половине двенадцатого он мне не пожелал спокойной ночи. И что случилось за ночь? Надо признать, что пустой тревожностью я никогда не страдала. Причин, по которой не состоялся утренний звонок, могло быть сколько угодно. Ранняя деловая встреча, например. Поэтому, решив, что рано или поздно Миронов обязательно найдется, я доехала до работы и с головой погрузилась в дела. Одно из основных умений судьи – полностью погружаться в рассматриваемое дело, не отвлекаясь на посторонние мысли. Даже очень важные. Дела сегодня были все как на подбор непростые. К обеду я успела довольно сильно устать, с удовлетворением отметив, что на вторую половину дня заседаний у меня не назначено и можно будет в тиши кабинета спокойно поработать с документами. В телефоне, который я оставляла в кабинете, не было ни одного не принятого звонка и сообщения от Виталия. Конечно, с уважением относясь к моей работе, он почти никогда не звонил днем, понимая, что я занята и все равно не отвечу. Но с учетом утреннего пропущенного разговора молчание начинало выглядеть странно. Неужели я была права, говоря Натке про растаявший утренний туман, и вчерашнее знакомство с моими родственниками привело именно к тому, чего я все это время подспудно и опасалась – к исчезновению этого человека из моей жизни. Внезапно я поняла, что от подобного удара не оправлюсь очень долго. В кабинет заглянула Машка, спросила, пойду ли я обедать. Еще совсем недавно я бы с удовольствием согласилась, чтобы рассказать подруге о Сенькиной выходке, но сейчас у меня язык не ворочался от огорчения, а еще начинала глухо и надсадно болеть голова, как часто бывало, когда я была действительно серьезно расстроена. – Что-то случилось? – спросила меня проницательная Машка. – А то, я смотрю, ты, мать, не в настроении. – Голова болит, – вяло сказала я. И даже не соврала. – Ты иди, Маш, сама. – А ты что, будешь голодной до вечера сидеть? – Попрошу Диму, он мне что-нибудь купит. Но моим планам на сэндвич не суждено было сбыться. Мой помощник заглянул в кабинет крайне взбудораженный. Даже волосы на голове были взъерошены, и это у Димы, который всегда выглядит как сама респектабельность. – Елена Сергеевна, вы можете меня отпустить? – спросил он скороговоркой, аж задыхаясь от волнения. – Мне звонили из полиции. Они задержали Ксюшу. – Кого? – Ксюшу. Ту девушку с собакой, с которой я застрял в лифте, когда угнали мою машину. Ну, которая из банды. – Да я уже поняла. – Ее задержали в такой же точно ситуации. Она пыталась обмануть еще одного молодого человека, но он, в отличие от меня, заподозрил неладное и вызвал полицию. Ее привезли в отдел, сейчас она дает показания, и меня попросили приехать на опознание. Вы меня отпустите? Это все-таки шанс вернуть мою машину. – Да не волнуйся ты так, Дима, – успокоила его я. – Разумеется, я тебя отпускаю, и если опознание задержится, то можешь сегодня уже не возвращаться. Ты же знаешь, как я хочу, чтобы твою машину нашли. Воспоминание о машине и всем, что с ней связано, было довольно болезненным, потому что вновь напомнило о пропавшем Виталии Миронове. Спросить, что произошло, или не спрашивать? Я закусила губу, потому что никогда никому из мужчин не навязывалась, и делать это сейчас не собиралась. – Дима, ты позвони мне потом, чтобы рассказать, как все прошло, – вместо этого сказала я. – Мне же интересно. – Конечно, Елена Сергеевна. И спасибо вам, вы всегда входите в положение. Я завтра обязательно разберусь со всеми документами, вы даже не думайте. Или, если понадобится, в выходные выйду. В исполнительности своего помощника я не сомневалась. Оглядев кипу документов, лежащих на моем рабочем столе, я вздохнула, писанины мне предстояло достаточно – хватит, чтобы занять мозги до глубокого вечера. Дима ушел, а это означало, что я осталась без еды. Есть, конечно, и не хотелось, но где-то внутри начинала жечь и расширяться небольшая черная дыра, которая образовалась там давным-давно в ответ на какие-то очередные неприятности и начинала пульсировать каждый раз, когда в желудок поступало очень много кофе или слишком долго не поступало никакой еды. Как сейчас. Пытаясь найти компромисс с дырой, я налила себе не кофе, а чаю и решительно погрузилась в дела. Из толщи бумаг я вынырнула только в шесть часов вечера, да и то только потому, что у меня звякнул телефон. «Миронов» было написано на экране, и сердце забилось быстро-быстро, словно сгоняя волну напряжения, в котором я, оказывается, весь день находилась. – Привет, Виталий, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно. – У тебя все в порядке? – В полном, – заверил он. – И у тебя тоже. – У меня? – Я не совсем поняла, что он имеет в виду. – Ну да, у меня все хорошо. У Натки с Сенькой полная идиллия, ребенок все понял. А я наконец показала тебя родне, причем сразу всей. – И что? Небо не рухнуло на землю? Ей показалось или его голос звучал иронически? – Нет. – Ну вот, а ты боялась. Но я, Лена, имею в виду другое. Внезапно я встревожилась, несмотря на то что совершенно его не понимала. – Сегодня утром мне позвонил человек, представившийся прокурором Говоровым, – продолжал тем временем Миронов. От неожиданности я выронила телефон, потому что вот этого точно не ожидала. Пробрякав по столу, он, к счастью, не отключился, и я подобрала его и снова поднесла к уху. – Тебе звонил Никита? И что он хотел? – Он в довольно наглой манере просил меня оставить тебя в покое, а в случае, если я не соглашусь, грозил использовать все свои возможности, чтобы существенно испортить мне жизнь. Я не верила собственным ушам. Никита, который крайне трепетно относился к карьере и репутации, опустился до прямых угроз? Такому человеку, как Миронов? Несмотря на то что этого мужчину я знала совсем недолго, мне было совершенно понятно, что разговаривать с ним в таком тоне не стоит. – А ты? – осторожно спросила я, понимая, что мне предстоит услышать что-то захватывающее. – Для начала уточнил, что именно он имеет в виду под обещанием испортить жизнь. Оказалось, что именно то, что я и подумал. Этот глупец стращал меня всевозможными проверками, которые он нашлет на мой бизнес. Слушай, ей-богу, я понятия не имел, что в прокуратуре держат людей с когнитивными нарушениями. – То есть я так понимаю, проверок ты не боишься, – я вдруг засмеялась, представив лицо Виталия во время этого разговора. – Нет, Ленка, я не боюсь проверок, у меня солидный, совершенно легальный и полностью законный бизнес, и у твоего Говорова руки коротки до него дотянуться. – Он не мой, – быстро вставила я. – А вот у меня возможности дотянуться до него и его отнюдь не блестящей карьеры есть. Так что сначала я его внимательно выслушал, потом обстоятельно послал, а потом не поленился совершить ряд действий, которые сильно подпортят ему жизнь. Надеюсь, тебя это не слишком расстроит? – Меня это не расстроит, но мне жаль, что ты тратишь свое время на совершенно лишние действия. Этот человек даже шевеления твоего пальца недостоин. Как ему вообще в голову пришло, что он может что-то тебе запрещать. Да и мне тоже. – Вот и не будем о нем говорить. За пару дней я смогу сделать так, чтобы он больше никогда тебя не потревожил. Ну и меня, разумеется, тоже. Ты освободилась на сегодня? Ужинать пойдем? – Пойдем, – с облегчением выдохнула я. Как же хорошо, что со вчерашнего вечера ничего не изменилось. – Но если хочешь, то я готова пригласить тебя к себе домой и приготовить ужин. Я более чем убеждена, что моя любопытная дочь захочет поближе с тобой познакомиться. Только будь готов к тому, что она сразу же насядет на тебя с рекламой в своем блоге. – Я рассматриваю все выгодные предложения, – рассмеялся голос в трубке. – Тогда через два часа встречаемся у тебя дома. Вино и десерт я привезу. Я нажала на отбой, счастливо заулыбалась и торопливо начала собираться, чтобы успеть заехать в супермаркет и приготовить ужин. Ах да, нужно еще Сашке позвонить. Дочь отреагировала именно так, как я и полагала. – Мамочка, наконец-то ты перестала прятать свое сокровище, – засмеялась она. – Разумеется, я буду к ужину, потому что мне не терпится рассмотреть его поближе и получше. – Фому позовешь? – Фома перебьется, тем более что он сегодня занят. У его предков какое-то важное семейное сборище, так что он обязан быть. Так что не повезло твоему Миронову: все мое внимание достанется ему одному, а ты же знаешь, насколько это непросто. Несмотря ни на что, все оказалось очень даже просто. Приготовленный мной ужин был вкусным, принесенное Виталием вино – отличным, десерты – тающими во рту. Сашка – остроумной, веселой и взрослой. Мой новый знакомый – умным, все понимающим, тонким и думающим собеседником. Я видела, что моя дочь всерьез очарована. Когда он ушел, я, закрыв за ним дверь, вернулась в кухню, где Сашка мыла посуду. – Ой, мам, – сказала моя дочь задумчиво, – если бы это была не ты, а кто-то другой, то я бы все сделала, чтобы у тебя этого мужика отбить. Это же просто сокровище. – Что-о-о-о? – Я так изумилась, что даже забыла про хорошие манеры. – Ребенок, тебе всего восемнадцать лет, где ты нахваталась этой пошлости? И вообще, что значит, кто-нибудь другой?