Я подумал, что если бы он и мне, не спрашивая, налил старого эля, я тоже не стал бы спорить с таким бугаем. Бармен не выглядел воплощением дружелюбия. – А хотите проверить свою память? – спросил я. – Вот такой парень: высокий, худой, но широкоплечий. Носит светло-коричневый фланелевый костюм и белую фетровую шляпу. Бывал он здесь? Бармен напрягся, его небритое лицо посуровело. – Тут таких вопросов не задают, приятель, – сказал он негромко. – Если не хочешь неприятностей, лучше помалкивать. Я отхлебнул пива, украдкой поглядывая на него, и сказал: – Ну, это ведь не ответ на вопрос. С этими словами я отставил кружку, достал пятидолларовую купюру и зажал между пальцами так, что только он мог ее видеть. Бармен хмуро огляделся – раз, другой. В этот момент он был похож на переигрывающего актера, впервые изображающего шпиона в боевике. – Передай вместе с сигаретой, понял? – шепнул он, почти не двигая губами. Я протянул ему сигарету вместе с купюрой. Только двое посетителей в баре могли это увидеть, потому что сидели к нам лицом. – Это человек Джеффа Барретта, – сказал бармен. – И держитесь от него подальше, он опасен, понятно? – Понял. Комар тоже опасен, если дать ему себя укусить, – ответил я, расплачиваясь за пиво и сэндвич. Он сгреб деньги, а я спросил: – А как этот парень себя называет? Он хмуро посмотрел на меня и, ни слова не говоря, отошел от стойки в дальний угол бара. Я подождал и, убедившись, что он не вернется, слез с табурета и направился к выходу. Значит, Джефф Барретт? Вполне возможно. А я и не знал, что у него есть банда. У Барретта, безусловно, имелся мотив для того, чтобы убрать Грэйси. А не был ли он главным и во всей истории с похищением? Если был, то все сходится. Может быть, даже слишком хорошо сходится. Пока я шел к «бьюику», я думал вот еще о чем. Не связана ли Мэри Джером каким-то образом с Барреттом? Пора уже разобраться с ней. Я решил съездить в автосервис «Акме» и поспрашивать там. Не теряя время, я доехал по Бич-роуд до Готорн-авеню и повернул налево на Футхилл-бульвар. День был жаркий, солнце палило, и я опустил на ветровое стекло синий щиток. От этого по машине разлился мягкий голубоватый свет, и я даже представил себе, что плаваю в аквариуме. Автосервис находился на углу Футхилл-бульвара и Голливуд-авеню, а дальше простирался пустырь. Ничего радующего глаз тут не было, и я даже подивился, почему Лют Феррис выбрал для своего бизнеса такое место, где почти никто не проезжает. Здесь стояли в ряд шесть заправочных колонок, одна водозаборная и одна со сжатым воздухом, а за ними располагался ангар из гофрированного железа, служивший автомастерской. Справа от ангара я увидел неказистое здание туалета и закусочную, а дальше, за сараем – приземистое убогое бунгало с плоской крышей. Были времена, когда это заведение, должно быть, выглядело более презентабельно. И сейчас постройки сохраняли следы сине-белой покраски. Однако морской воздух, песок из дюн, ветра и дожди стерли прежний лоск, и теперь уже никто не собирался вступать с ними в неравную борьбу. У одной из бензоколонок стоял черный блестящий «бентли»-купе, а возле мастерской – грузовик-четырехтонка. Вокруг не было ни души. Я медленно подъехал к одной из колонок, оказавшись в паре метров от «бентли». Подал звуковой сигнал и подождал. Однако никто не спешил к клиенту. Немного погодя из мастерской вышел мальчишка в заляпанном синем комбинезоне. У него был такой вид, будто он целый день просидел, подложив руки себе под задницу, и теперь не знает, как с ними надо обращаться. Парень лениво обогнул «бентли» и вопросительно, но без всякого интереса посмотрел на меня. Я дал бы ему лет шестнадцать, но суровое выражение испачканного маслом лица и ушлый бегающий взгляд делали его старше. – Десять галлонов, – сказал я, закуривая. – И смотри не переутомись. Торопиться некуда, я ложусь спать не раньше полуночи. Он равнодушно посмотрел на меня и перешел к багажнику. Я не отрывал глаз от указателя уровня топлива, чтобы он меня не обжулил. Закончив работу, парень подошел ко мне и протянул грязную лапку. Я заплатил. – А где Феррис? Он посмотрел на меня внимательнее, отвернулся и только тогда ответил: – Уехал из города. – А когда вернется? – Не знаю. – А миссис Феррис где? – Занята. – Она там? – показал я на бунгало. – Там или не там, все равно занята, – ответил мальчишка и отошел. Я хотел было его окликнуть, но тут из-за угла мастерской появился высокий джентльмен в светлом костюме, сдвинутой набок коричневой шляпе и с алой гвоздикой в петлице. Это был Джефф Барретт. Я сидел в своем укрытии и наблюдал за ним, зная, что он не разглядит меня сквозь синий козырек. Барретт мельком взглянул на «бьюик», сел в «бентли» и направился в сторону Бичвуд-авеню. Мальчишка исчез в мастерской. Теперь я понимал, что он наблюдает за мной, а я его не вижу. Я посидел немного, размышляя. Случайно ли появился здесь Барретт? Конечно нет! Я вспомнил, что Люта Ферриса подозревали в контрабанде марихуаны. А Барретт – уж это-то я знал точно – курил траву. Может быть, это их и связывало? А можно ли считать случайностью, что Мэри Джером взяла напрокат машину именно здесь, на краю города? И снова: нет, конечно. Я вдруг понял, что в расследовании наметился прогресс, впервые с самого начала. Теперь, пожалуй, настало время познакомиться с миссис Феррис. Я вылез из «бьюика» и пошел по асфальтированной дорожке, которая вела от мастерской к бунгало. Парнишка стоял на пороге мастерской в тени и провожал меня взглядом. Я тоже внимательно на него посмотрел. Он не сдвинулся с места и не произнес ни слова, как и я. Свернув за угол, я направился по дорожке к бунгало. В запущенном садике сушилось белье: мужская майка, женское платье, носки, чулки и пара старых комбинезонов. Я поднырнул под чулки и постучал в потертую, облупившуюся дверь. Долго никто не отзывался. Я собрался постучать еще раз, но тут дверь отворилась. На пороге показалась неряшливо одетая полная женщина небольшого роста. При всем желании я не смог бы определить ее возраст: ей было больше двадцати, но меньше тридцати лет. Похоже, жизнь давно уже не радовала ее, и она махнула на все рукой. Плохо выкрашенные волосы висели космами. Лицо одутловатое, глаза красные, как будто она недавно плакала. Только поджатые губы указывали на то, что она сохранила присутствие духа – немного, но все же сохранила. Женщина окинула меня подозрительным взглядом и спросила: – Что вам нужно? Я приподнял шляпу. – Мистер Феррис дома? – Нет. А вы кто? – Я знаю, что он сдал в аренду мисс Джером машину. Хочу поговорить с ним об этой даме. Женщина сделала шаг назад и взялась за дверную ручку. Еще секунда – и она захлопнет дверь у меня перед носом. – Его дома нет, а я ничего не знаю. Дверь пришла в движение. – Я заплачу за любые сведения, – поспешно сказал я. – Сколько? Теперь она смотрела на меня как голодный пес на кость. – Зависит от характера информации. До ста долларов. Она облизала губы кончиком беловатого языка. – А что вас интересует? – Можно войти? Я вас надолго не задержу. Она медлила. На лице отражалась сложная борьба подозрения, страха и жажды денег. Деньги, как обычно, одержали верх. – Входите. У меня тут не очень чисто, дел было много. Я вошел в грязную, запущенную комнату. Мебель как будто покупали у старьевщика, а лысый ковер выпускал облачка пыли каждый раз, когда я ступал на него. В общем, «не очень чисто» – это мягко сказано. Миссис Феррис села в кресло, тут же прогнувшееся под ее весом, и продолжила подозрительно меня осматривать. – Мальчишка сказал, что ваш муж уехал из города, но я не поверил.