Но если придерживаться этой версии, тогда кто такая Мэри Джером? Брендон почти не пытался ее отыскать, но Маршленду было нетрудно за ней проследить. Как ему это удалось? Зачем он к ней поехал? Почему она убежала из гостиницы после встречи с ним? Я вытер пот с разгоряченного лица и выругался. Было ясно, что разгадка совсем рядом, но почему-то я не мог до нее дотянуться. Нужно больше фактов. Как же мне вести себя с Маршлендом? Вряд ли он окажется легкой добычей. Поразмыслив, я решил, что остается только одно – попробовать его поприжать. Предложить ему выбор: будете говорить либо со мной, либо с Брендоном. Я свернул на ведущую к «Оушен-энду» частную дорогу, когда заходящее солнце уже отражалось в ветровом стекле «бьюика». Как и в мое первое посещение этого места, у входа был припаркован черный «кадиллак». Два садовника-китайца, еле двигаясь, выпалывали сорняки на засаженной розами клумбе. Они ковыряли жирную черную землю какими-то вилками, а вытаскивая сорняк, хихикали над ним и кидали в корзину. На полянке разгуливали на негнущихся ногах фламинго. Они не обратили на меня никакого внимания – как и китайцы. Я прошел по пустой террасе, позвонил и стал ждать, чувствуя, как солнце припекает спину. Дверь открыл Уодлок. Завидев меня, он вскинул кустистые брови с самым неодобрительным видом. – Добрый день, – сказал я. – Мне надо поговорить с мистером Маршлендом. Вы не могли бы ему доложить? – Проходите, мистер Маллой, – посторонился дворецкий. – Я не уверен, что мистер Маршленд сейчас дома. Я прошел в холл, полутемный и приятно прохладный после раскаленной террасы. Снял шляпу, зачем-то посмотрел в нее и сказал, не глядя в глаза старику: – Пароль – «Бич-отель». Передадите ему эти слова? – «Бич-отель»? – Именно так. Вот увидите, как он отреагирует. Можно пройти в гостиную? – Разумеется, сэр. – Как поживает миссис Дедрик? – спросил я. – Слышал, что она была нездорова? – Учитывая нынешние обстоятельства, сэр, можно сказать, что она чувствует себя так, как и следовало ожидать. Я задумчиво поглядел на него, но лицо старика ничего не выдавало, и я молча направился в гостиную. Казалось, что со времени моего последнего посещения этой комнаты прошла целая вечность. Я проследовал на террасу и посмотрел туда, где сидела Серена, оплакивая своего возлюбленного. Теперь тут было пусто. Я вернулся в гостиную, выбрал кресло поудобнее и уселся в него. День выдался насыщенный событиями. Только сейчас я почувствовал, как устал: сказывалось нервное напряжение. Я закурил и выдохнул дым в сторону висевшего на стене мексиканского седла. В комнате пахло душистым горошком, который рос в огромном горшке, и этот запах навевал сон. Прошло, наверное, минут десять. Наконец послышались шаги: кто-то спускался по лестнице. В гостиной появилась Серена Дедрик. На ней было простое платье из белого полотна, в волосах – роза. Под глазами – темные круги, в уголках губ – печальные складки. Я хотел подняться, но она улыбнулась холодной улыбкой и махнула рукой: – Не вставайте. Хотите виски с содовой? – Спасибо, лучше потом, – ответил я. – Я приехал поговорить с вашим отцом. Разве Уодлок вам не сказал? Она подошла к бару и налила две порции виски. Протянула мне один стакан, подвинула пачку сигарет и села напротив. – Отец уехал вчера в Нью-Йорк, – сказала она, глядя в сторону. – О чем вы хотели с ним поговорить? Я отхлебнул виски. Бурбон «Четыре розы», и отличного сорта! Интересно, почему Уодлок не сообщил мне об отъезде Маршленда и не избавил хозяйку от встречи со мной? Получалось, что она сама пожелала со мной повидаться. – Я хотел у него кое-что спросить, миссис Дедрик, – ответил я, – но поскольку его нет, это уже не важно. А нет ли у вас его нью-йоркского адреса? – Это так необходимо? – Все дело в том, что у меня к нему вопрос. Это не телефонный разговор. Миссис Дедрик помедлила и сказала: – Он уехал, потому что это… дело сильно его расстраивало. Думаю, вы не сможете с ним связаться. Я выпил половину порции, поставил стакан на столик и поднялся: – Ничего страшного. Это не так уж и важно. Серена казалась удивленной: – А мне вы не можете сказать, в чем дело? – За день до того, как вашего мужа похитили, мистер Маршленд посетил одну даму, которая назвалась вашей секретаршей Мэри Джером. Они встретились в «Бич-отеле», где она остановилась. И я хотел узнать у мистера Маршленда, о чем они говорили и как он узнал, что она там живет. – Мой отец?! – Серена застыла как статуя. – Да. Он назвался гостиничному портье, и тот может его опознать. – Я не понимаю. Как туда мог попасть мой отец? Он не знает эту женщину. – Тем не менее он с ней встречался и говорил. И мне хотелось бы узнать, о чем. Если же он не пожелает мне ответить, я сообщу эту информацию капитану Брендону. Ее глаза загорелись. – Вы что, угрожаете? – Называйте это как хотите. – Мой отец сегодня вечером улетает в Европу. Наверное, уже улетел. И я понятия не имею, где он намерен провести выходные. Он часто так поступает, когда нуждается в отдыхе. – Он улетел в очень удобное для себя время. Она подошла к выходу на террасу и посмотрела в сад. – А вы сами не знаете, зачем он решил с ней встретиться? – Нет. – И даже гипотез у вас нет? – Нет. Я встал рядом с ней. – Миссис Дедрик, я хотел бы вас кое о чем спросить. Она не отрывала глаз от сада. Фламинго смотрели на дом, прямые и неподвижные. – Я слушаю. – Вы действительно думаете, что Ник Перелли похитил вашего мужа? – Разумеется. – А почему вы в этом так уверены? Она нетерпеливо пожала плечами: – Я не желаю об этом говорить. Если у вас все, то прошу простить, но мне нужно… – А я думаю, что Перелли его не похищал, – перебил я. – Вам не приходило в голову, что у вашего отца есть важная причина желать избавиться от вашего мужа? Она резко повернулась ко мне. От лица отхлынула кровь. Большие глаза смотрели на меня со страхом. – Да как вы смеете! Я не хочу больше слушать. Вы не имеете права приезжать сюда, чтобы заниматься инсинуациями и задавать такие вопросы. Я пожалуюсь полиции! С этими словами она удалилась из комнаты и, рыдая, поднялась по лестнице. Я остался один в полутемной гостиной. Отчего она так испугалась? Может быть, ей точно известно, что именно Маршленд инсценировал похищение? Позади меня раздалось осторожное покашливание. Я обернулся. В дверях стоял Уодлок. Я подошел к нему. – По-видимому, мистер Маршленд уехал в Европу? Старик не выразил никаких эмоций и только откликнулся, как эхо: – По-видимому, так, сэр.