– Обалдеть! – произнес Макгроу. – Да ведь это миссис Дедрик! Эй, ты, надень-ка браслеты на этого придурка. Коп подошел и защелкнул на моих запястьях наручники. – Да, приятель, теперь ты долго баб не увидишь, – шепнул он мне. Макгроу возился с Сереной: она дрожала и плакала. Он налил ей виски и стоял, наклонившись над ней, смущенный, с красной рожей. Время от времени он произносил: «Обалдеть!» – и в недоумении почесывал челюсть. – Дайте мне шаль, – сказала она вдруг. – Все, я уже пришла в себя. Значит, слушайте. Я приехала сюда обсудить с ним дело моего мужа. А он вдруг накинулся на меня без всякого предупреждения, как зверь! – Ни один зверь не станет на тебя нападать, детка, – сказал я спокойно. – Ты и понятия не имеешь, как они разборчивы. Макгроу развернулся и смазал мне по губам тыльной стороной руки. – Погоди, сейчас приедем в участок, там поговорим, – прорычал он. – Сколько лет я ждал этого момента. – Желаю радости и веселья! Только учти, что долго это не продлится. – Не хотите ли проехать в полицейское управление, мэм? – обратился Макгроу к Серене. – Если не хотите, то это совсем не обязательно. Мы с копом поместились на заднем сиденье полицейской машины, Серена и Макгроу сели впереди. Маленький автомобильчик Паулы промелькнул мимо нас, когда мы сворачивали на Оркид-бульвар. Глава двадцать шестая Мифлин собирался уходить домой, когда мы все ввалились в комнату для регистрации арестованных. Лейтенант уже надел шляпу и теперь давал последние наставления сержанту. Увидев меня в наручниках, Мифлин позеленел. Он вопросительно взглянул на Макгроу. – Что за дела? За что вы его взяли? Тот чуть не лопался от благородного негодования. – Попытка изнасилования, лейтенант, – доложил он. – Эта крыса напала на миссис Дедрик, но я подоспел вовремя. Надо было видеть лицо Мифлина. Его глаза чуть не вылезли из орбит. – Правду он говорит, мэм? – спросил он у Серены. – Вы действительно обвиняете Маллоя? – Обвиняю, – подтвердила она. – А где капитан Брендон? – У него сегодня выходной, – ответил Мифлин с некоторым облегчением по этому поводу. – Предложите стул миссис Дедрик. Усевшись, она распахнула свою шаль и дала Мифлину и сержанту за столом регистрации полюбоваться нанесенными ей увечьями. Мифлин вздохнул и взглянул на меня с ужасом и упреком. – Это он сделал? – Нет, не он, – ответил я. Макгроу хотел было ударить меня кулаком, но Мифлин, двигаясь куда быстрее, чем можно ожидать от человека такого телосложения, оттолкнул сержанта, и тот потерял равновесие. – Руки убери! – рявкнул он. – Ты где находишься? Макгроу только зарычал: – Поскорей бы эту крысу спустили вниз! – А ну, заткнись! – велел ему Мифлин и обратился к Серене: – Расскажите, что случилось? – Я приехала к нему, чтобы поговорить о поисках моего мужа, – стала рассказывать Серена спокойно и твердо. – Но минут через пять он вдруг набросился на меня. Завязалась борьба. Мне удалось добраться до телефона и позвать на помощь. Потом он порвал на мне платье и расцарапал меня. К счастью, этот офицер прибыл как раз вовремя: насильник уже брал верх. Мифлин сдвинул шляпу на затылок и протер лоб платком. Он явно не знал, как быть. – Не дай себя обдурить, – хладнокровно сказал я. – Она лжет. Лучше всего нам побеседовать приватно: ты, я и эта дама. Все, что ей нужно, – это привлечь прессу. – Да, я хочу, чтобы сюда позвали журналистов! – воскликнула Серена. – Хочу уничтожить этого человека. Пусть все знают. Пусть его осудят, посадят в тюрьму! Пусть он лишится бизнеса! Как раз в этот момент вошла Паула. В руках у нее была обитая кожей коробка. Она тяжело дышала. Впервые в жизни я видел свою помощницу растрепанной: волосы торчат во все стороны, плащ неправильно застегнут, брюки помяты. – Не смогла дозвониться до Франкона, – сказала она, с трудом переводя дыхание. – Нет на месте. Они еще не предъявили тебе обвинение? Макгроу схватил ее за руку: – Вы не имеете права здесь находиться. Выйдите! – А ну убери руки, – велел ему Мифлин. Макгроу неохотно подчинился. – Что вы хотите? – спросил лейтенант. Паула поставила коробку на стол и открыла. В ней оказался маленький магнитофон. – Вы, вероятно, помните, миссис Дедрик, – начал я тихо, – что как раз перед тем, как у нас с вами состоялся этот интересный разговор, я повернул тумблер и сказал вам, что перевел телефонную связь в комнату, чтобы не бегать. На самом деле я включил запись. Когда я имею счастье принимать по ночам богатых женщин, я всегда прибегаю к такой предосторожности, чтобы они не смогли предъявить мне обвинения в попытке изнасилования. Серена готова была убить меня взглядом. – Он лжет! – заявила она. – Предъявите ему обвинение! Чего вы ждете? – Давай включай! – сказал я Пауле. Она нажала кнопку. Все замерли, услышав мой голос, ясно доносившийся из динамика. Когда прозвучал голос Серены: «Назовите вашу цену», она встала и направилась к магнитофону, но Паула перехватила ее. – Остановите! – крикнула Серена. – Я не хочу это больше слушать! Остановите! Я кивнул Пауле, и та нажала кнопку. – Может, все-таки дослушаете, миссис Дедрик? – рассудительно спросил Мифлин. – Или вы снимаете свои обвинения? Серена выпрямилась – теперь она выглядела просто по-королевски. Несколько секунд она сверлила меня взглядом, а потом решительно направилась к выходу. Дверь за ней осталась открытой. Никто не сдвинулся с места и ничего не сказал до тех пор, пока ее шаги не затихли в коридоре. – Сними с него наручники, – велел Мифлин. Макгроу подчинился. У него был вид тигра, у которого отобрали кусок мяса. – Да, ты знаешь, как о себе позаботиться, – с нескрываемым восхищением заметил Мифлин. – Выкарабкался просто чудом. – Это точно, – подтвердил я, потирая запястья, и обратился к Мифлину: – А теперь можем мы пройти к тебе в кабинет? Надо поговорить. Прежде чем выйти, я сказал Пауле, закрывавшей крышку магнитофона: – Отличная работа. И быстрая. Что, я вытащил тебя из постели? – Нет, из ванны, – ответила она. – И если ты сегодня больше не собираешься попадать в подобные ситуации, то я, с твоего разрешения, вернусь в эту ванну. – Разумеется. И спасибо, Паула. Ты спасла меня от тигров. Последние слова и улыбка были адресованы Макгроу. Багрово-красный коп вышел из комнаты. Ушла и Паула. Тогда мы с Мифлином направились в его душный кабинет. – Послушай, Тим, – сказал я. – Если это дело закончится так, как, мне кажется, оно должно закончиться, то в прессе поднимется ужасный вой.