Здесь часто бывают дворники, в которых проснулся вуайеризм, и порой заглядывают чересчур любопытные журналисты, чтобы посмотреть на вскрытия. Дырка, напоминающая букву Y, тут очень давно, и благодаря небезуспешным попыткам ее расширить, если чуть повернуть голову, можно увидеть прозекторскую целиком. Надо признать, что здесь, несмотря на тесноту чердака, чувствуешь себя комфортней, чем в вагоне третьего класса! А грязный фосфоресцирующий сосуд на самом деле находится на столе в углу, но фильм снимается вертикально, поэтому его видно вверху кадра. Не стоит и уточнять, что в комнате, кроме этого сосуда, есть и другие предметы. Однако плотно закрытые ставни и входная дверь не позволяют мраку рассеяться, поэтому, кроме стеклянного сосуда, не видно ничего. В мертвой тишине лишь камера доктора Масаки прокручивает темную, как лак уруси, пленку цветного звукового фильма с титрами: пятьдесят сяку… сто сяку… двести сяку… триста сяку… И для чего доктору Масаки так мучиться и тащить свою кинокамеру с двумя микрофонами и с двумя линзами для цветного звукового фильма с титрами под крышу прозекторской?! Зачем он терпеливо вглядывается в эту темноту? Камера все продолжает снимать… Да разве пристало профессору, наделенному всяческими регалиями, вести себя подобно крысе?! Вероятно, дамы и господа, вы пребываете в недоумении, но все объяснится позже, а пока я не буду тратить на это время. Одиннадцатый час вечера, 26 апреля 1926 года… С того момента как совершилось таинственное преступление, замешанное на психической наследственности Итиро Курэ, прошло примерно двадцать часов… Черная пленка крутится и крутится: пятьсот футов… восемьсот футов… тысяча футов… тысяча пятьсот футов… На экране все так же темно и тихо, и лишь фосфоресцирующий сосуд привлекает к себе взгляды… В то же время где-то далеко-далеко, в комнатке швейцара, бьют часы. Три… два… раз… Бом… бом… бом… бом… бом… бом… бом… бом… бо-о-о-о-ом… Когда часы бьют одиннадцать, стучит деревянная крышка и сразу же мрак перед нашими глазами прорезается светом, да таким ярким, что кружится голова. Все пространство заливает свет. Похоже, в комнате таился некто, и сейчас он включает одну за другой четыре лампы силой в двести свечей. Теперь вы видите все! О нет! Какой же тут творится ужас… Прежде всего бросается в глаза крепкий овальный стол для вскрытий, что стоит в центре комнаты, это от него исходит зловещее сияние. Когда-то белый мрамор этого стола был великолепен и свеж, но из-за многочисленных вскрытий его пропитали кровь, жир и грязь, придавшие ему столь мрачный оттенок. Недалеко от изогнутого черного валика, который валяется на этом столе (в левой части киноэкрана), поблескивает длинная цилиндрическая деталь стерилизатора Шиммельбуша[59] — ее наверняка делали по спецзаказу. Неземной вид! Бесконечные тонкие струйки пара, выходящие из бесчисленных отверстий, напоминают гигантский собор или средневековую тюрьму. Затем… быть может, вы еще не заметили, у стены, под правым окном, находится странный длинный ящик, покрытый белой тканью. Разумеется, это гроб, в котором лежит покойник. Впрочем, гробом в прозекторской никого не удивишь… но этот все же привлекает внимание. Быть может, потому, что он покрытый дорогим, в каком-то смысле даже элегантным шелком?.. Должен сказать (с вашего позволения, я чуть отклонюсь от темы), что практически никогда в прозекторскую кафедры судебной медицины не вносили столь роскошные гробы! Чаще всего это бывают ящики из грубо отесанных досок, на которых мелом указан номер. Вокруг этих странных объектов — стола, стерилизатора и гроба — расположились тени самых разных предметов — пробирок, реторт, лабораторных стаканов, колб, больших и малых бутылок, скальпелей, а между ними — золотые, серебряные, белые, черные приборы и устройства… На полу, на столе, на полках выстроились фиолетовые, коричневые, молочно-белые и бесцветные стеклянные сосуды и бурые глиняные горшки. В них покоятся куски серой плоти, кости кобальтового оттенка, кровь цвета сепии… И все это в ослепительном холодном свечении, которое пробирает душу немотой. Оно колет и режет, создавая симфонию странных проекций, теней и форм… Но вот… смотрите! Между гробом, покрытым белой тканью, и белым мраморным столом встает во весь рост странный черный человек… Голова его и тело облачены в темно-серый прорезиненный костюм, на руках двойные черные перчатки из шелка, на ноги надеты высокие резиновые сапоги вроде тех, что носят рыбаки в холодную зимнюю пору, а на лице черная маска с прозрачным целлулоидным окошком в желтой рамке — видны только глаза. Всем своим обликом он напоминает одного из тех колдунов, что едят сердца врагов, или жуткую куколку темной бабочки в центре рощи, увеличенную в несколько тысяч раз… Какой он высокий — вот так запросто вытянул руку и включил свет! Я думаю, после этих слов вы уже догадались, о ком речь. Этот таинственный индивидуум, создатель знаменитого, первого в мире метода определения родства путем анализа крови, человек, который в настоящий момент пишет известную диссертацию под названием «Психиатрическая преступность и методы ее расследования», не кто иной, как светило судебной медицины, доктор Кётаро Вакабаяси! Можете ли вы представить, что глубокой ночью, через двадцать часов после того загадочного преступления, в котором замешана психическая наследственность Итиро Курэ, доктор Кётаро Вакабаси, специалист по судебной медицине, тайно пробирается в прозекторскую с какой-то целью? Он завершает ужасающие приготовления и ждет, пока часы пробьют одиннадцать. И вот, когда засыпает и дворник на страже, и весь медицинский персонал, он включает свет… Дамы и господа, неужто вы до сих пор не поняли, какие ужасы тут творятся?! Конечно, непосвященной публике может показаться, что все идет своим чередом: сейчас доктор Вакабаяси начнет вскрытие того трупа, что лежит в гробу… Но сами посудите, почему же в комнате нет ни одного ассистента доктора Вакабаяси? Обычно при таком важном деле, как вскрытие, присутствуют один или два помощника… Однако доктор Вакабаяси, как видите, никого не позвал и вынужден исполнять эту важную и конфиденциальную работу в полном одиночестве… И еще: обе двери в прозекторскую тщательно закрыты, в них вставлены ключи, а значит, все не случайно! Видимо, это не рутинное вскрытие трупа и мы имеем дело с тайной! Но пока мы занимались размышлениями, доктор Вакабаяси подошел к раковине в углу комнаты, тщательно вымыл руки, не снимая перчаток, медленно наклонился, сбросил белое покрывало, откинул массивную крышку гроба — невиданного прежде в этой комнате — и достал оттуда тело девушки в роскошной одежде. Если вы помните предыдущие объяснения, то, думаю, уже догадались, кто она такая. Действительно, это невеста Итиро Курэ, главного фигуранта преступления, о котором мы говорили раньше. Недавно должна была состояться их свадебная церемония. Девушку зовут Моёко Курэ. Она — неслыханная красавица, которой в этом году должно было исполниться семнадцать лет. Итиро Курэ — ее жених невиданной привлекательности, главный пациент «Клиники свободного лечения» и киногерой в сверхважном, сверхвременном, сверхинтеллектуальном психологическом фильме компании «Кэй & Си Масэйки». Теперь же Моёко Курэ, главная звезда ленты, призванная выразить фантастическое очарование и ужас психиатрии, появляется на экране в виде трупа в гробу… На ней утикакэ модного в нынешнем сезоне цвета полной луны[60], на котором вышита сосна в ослепительной весенней дымке. Три абсолютно новых, аккуратно надетых кимоно фурисодэ[61] запахнуты на левую сторону, как и положено покойникам. Фиолетовый шелковый подол украшен узором из журавлей. Пояс оби вышит золотыми и серебряными парчовыми нитями… И эта необыкновенная, ужасающая красота лежит в гробу из белого дерева… Достаточно беглого взгляда на умершую, чтобы понять: случилось нечто, выходящее из ряда вон. И картина эта столь горька, что при одной мысли о людях, положивших несчастную во гроб, щемит сердце. Однако доктор Вакабаяси по своему характеру само воплощение науки и чужд каких-либо сантиментов. Делая вид, будто равнодушен к роскошной одежде, он бесцеремонно отодвигает утикакэ, оби и тройное фурисодэ к краю гроба. Теперь мы видим лицо, покрытое белым шелком, белые сложенные ладони, связанные шелковой лентой запястья, алый нагадзюбан[62], выкрашенный в технике юдзэн[63], пояс сигоки[64] в алую крапинку, алое юмодзи[65], которое будто пылает, и бледные лодыжки в белых носках-таби[66]… Доктор Вакабаяси достает черными руками девушку из гроба под яркий свет электрических ламп. Невообразимый ужас и невообразимое очарование этой сцены контрастируют с холодными и бесстрастными образами инструментов и машин, что выстроились безжалостными рядами в прозекторской. Но сильней всего терзает душу блеск ее длинных черных волос и следы густых белил и помады на усталом лице. И еще… О! Посмотрите на это! На шее, подкрашенной до воротника кимоно, остались яркие пятна — следы удушения… красные и фиолетовые полосы странгуляционных борозд. Черная фигура доктора Вакабаяси спокойно укладывает девушку на мраморный стол для вскрытия, бесцеремонно разрывает белые шелковые ленты, которыми стянуты запястья, развязывает пояс сигоки и разрывает нагадзюбан на груди. Затем с аккуратностью, присущей эксперту в профессии и мастеру вскрытий, осматривает тело красавицы с головы до ног. Тело, лишенное малейшего изъяна. Потом останавливается, чтобы отдохнуть, выдыхает и, скрестив руки высоко на груди, взирает на нее, словно черная железная статуя… О чем же думает одетый в черное доктор Вакабаяси? Сейчас, глубокой ночью, оставшись один на один с телом юной девушки невероятной красоты?.. Быть может, он вспоминает те события, крайне запутанные, жестокие и странные, что привели к гибели жертвы, и пытается развязать узел путем своих блистательных и острых наблюдений?.. Или… быть может, это тело, какого никогда не бывало в прозекторской, тело, наделенное жестокой красотой и глубоким очарованием, повергает доктора-холостяка, посвятившего всю жизнь науке, в транс?.. Нет-нет. Подобные мысли есть проявление неуважения к строгому и аккуратному профессору, потому мы не станем углубляться в эту тему. Вдруг доктор Вакабаяси словно приходит в себя. Он оглядывает комнату, в которой больше никого нет, сует руку в правый карман своей черной одежды и внезапно, будто вспомнив о чем-то, приближается к гробу и достает из-под наваленных дорогих нарядов длинную черную трубку в форме рожка, похожую на детскую игрушку. Это стародавний стетоскоп для выслушивания едва заметных звуков тела. Врачи такими уже практически не пользуются, хотя они куда удобней, чем современные резиновые модели. Доктор Вакабаяси приставляет стетоскоп одним концом к телу девушки под левым соском и, не снимая маски, прижимается ухом к другому концу, а затем сосредотачивается. Неужели доктор Вакабаяси надеется услышать удары сердца?! О… что за странные манипуляции он совершает? Скорее он услышит сердца зрителей, которые теперь колотятся со страшной силой! Но смотрите! Все еще не отнимая уха от своего старомодного стетоскопа, доктор Вакабаяси достает из фартука большие серебряные часы и сосредоточенно смотрит на них. Он определенно слышит биение сердца! Значит, девушка, что лежит на столе для вскрытий, жива?! А ведь и правда, на ее теле нет характерных голубых пятен, которые появляются на трупе по прошествии некоторого времени. И если мы примем во внимание отсутствие следов окоченения, то выходит, девушка была помещена во гроб… А эти следы на ее шее… Что за чудные дела?! Однако доктор Вакабаяси совершенно не удивлен. Он отнимает стетоскоп, кладет его вместе с часами в карман жилета и удовлетворенно кивает два раза, а затем снова оглядывает тело девушки. Судя по всему, доктор Вакабаяси с самого начала знал, что девушка находится в состоянии мнимой смерти. Это редкое явление, которое все же встречается в судебной медицине. Безусловно, пациентку осмотрели и местный врач, и судебный хирург… Но зачем же, зная, что девушка жива, доктор Вакабаяси положил ее в гроб и принес сюда?! И почему он проводит все эти манипуляции в полном одиночестве и за закрытыми дверьми?.. Мы не можем ответить на эти вопросы, но будьте уверены, что доктор Вакабаяси, крупнейший специалист по судебной медицине, изучил все случаи мнимой смерти, какие только возможно! И тот факт, что смерть девушки оказалась мнимой, должен держаться в строгом секрете, ведь, по мнению доктора Вакабаяси, он сыграет ключевую роль в расследовании неслыханного, загадочного преступления! Но это еще не все! Наверняка доктор Вакабаяси, этот черный монстр, что таился некоторое время во мраке, открывал крышку гроба, чтобы с помощью определенных манипуляций привести девушку в чувство и послушать биение сердца через стетоскоп… Ведь когда часы пробили одиннадцать, был слышен стук — наверняка это доктор Вакабаяси закрывал крышку гроба. Тогда-то он и забыл стетоскоп в одежде… Пожалуй, сама по себе деталь эта незначительна, однако она говорит о том, сколь взбудоражен был доктор Вакабаяси, как правило безукоризненно сосредоточенный и спокойный. Наверное, позабыв обо всем, доктор пытался вернуть девушку к жизни?.. Но это всего лишь начало! Скоро вы узнаете, как тонко мастерство доктора Вакабаяси и как искусны его навыки. Осознав, что девушка на столе приходит в себя, доктор Вакабаяси в крайнем нервном напряжении снимает перчатки. Он засовывает руку в набитый карман брюк, поочередно достает оттуда разные предметы и раскладывает их на столе. Бутылочка краски для волос, бамбуковая зубная щеточка, несколько новых кистей, маленькая баночка индийских чернил, коробочка с румянами и помадой, лосьон для лица, бальзам, крем, пудра и тому подобное. Все это так неуместно в прозекторской… Он распаковывает коричневый сверток, припрятанный на полке у двери, и достает оттуда белое фланелевое кимоно, дешевый шелковый пояс из Хакаты, «столичное» косимаки[67], белый костюм и колпак медсестры, шляпу, ремешок, тапочки и шпильки для волос. Все эти вещи, абсолютно новые, он выкладывает на деревянном столе. Он подготовил все эти предметы днем, чтобы, вероятно, как-то применить их к девушке, но с какой целью — непонятно. Затем доктор Вакабаяси снова внимательно выслушивает через стетоскоп ее сердце, достает с полки коричневую бутылочку и, отвернувшись, смачивает слегка кусок ваты прозрачной жидкостью. Он медленно подносит вату к лицу девушки, на котором еще остались следы косметики, а левой рукой при этом меряет ей пульс. Как вы уже догадались, вата пропитана эфиром, который не дает девушке проснуться. Но для чего этот наркоз?.. Загадка! Действия доктора Вакабаяси становятся все менее понятными. Закончив с анестезией, доктор Вакабаяси прикрывает грудь девушки, подходит к полке с лекарствами и достает оттуда огромную переплетенную тетрадь с листами бумаги из Мино[68]. На ней печатными буквами написано: «Реестр трупов… медицинский факультет университета Кюсю». Доктор Вакабаяси открывает этот реестр, на каждой странице которого видны колонки: «номер трупа», «дата получения», «имя и адрес получателя», «дата передачи», а в конце стоит личная печать доктора Вакабаяси. Он пролистывает книгу почти до половины и на предпоследней исписанной странице зажимает пальцем вторую строку снизу, где значится: «труп № 414; контейнер № 7». Затем он кладет реестр на стол, протягивает руку и щелкает четырьмя выключателями, гася лампочки в двести свечей у себя над головой. Комната снова погружается во мрак. Далее следует другая сцена, которая тоже начинается с темноты… Что же продемонстрирует нам эта пленка? [СМЕНА ДЕКОРАЦИЙ] Черная пленка все крутится перед глазами зрителей… Десять футов… Пятнадцать… Тридцать… Пятьдесят… И вот в центре тьмы появляется блеклое желтое пятнышко — свет лампы. Мы глядим в какое-то мрачное помещение сквозь замочную скважину. Но, дамы и господа, доводилось ли вам когда-нибудь видеть подобное?! Темная бетонная лестница справа намекает на то, что перед нами подвал. А вот и выкрашенные в белый цвет ящики с трупами. Это покойницкая, за которую отвечает декан медицинского факультета университета Кюсю. Даже летом здесь настолько холодно, что волосы встают дыбом! А уж теперь, глубокой ночью, царит такая мрачная тишина, что боишься услышать дыхание мертвых… Оказавшись тут, декан факультета медицины, этот черный монстр доктор Вакабаяси, некоторое время мучительно и непрестанно кашляет, словно от холода комнаты. Затем достает из кармана ключ и снимает тяжелый висячий замок с контейнера, на котором указана цифра «семь». Потом он перетаскивает этот тяжелый контейнер на первую подставку и, не дав себе ни минуты отдыха, выкладывает обмотанный бинтами труп девушки на пол. Лицо у этого трупа уродливое и черное, совсем не похожее на лицо той девушки в состоянии мнимой смерти… Но возраст и типаж, пожалуй, совпадают. Кажется, доктор Вакабаяси давно заприметил это тело. Уверенными движениями он возвращает контейнер на место, вешает замок, взваливает труп на плечо, будто бревно, и шаг за шагом поднимается по бетонной лестнице, выключая свободной рукой свет. Подвал погружается во мрак. [СМЕНА ДЕКОРАЦИЙ] Некоторое время экран продолжает быть таким же темным, но прислушайтесь: звучит громкий лай! Это дворняжки для опытов, их клетки находятся недалеко от сосновой рощи. Завидев странную фигуру доктора Вакабаяси, крадущегося между покойницкой и кафедрой судебной медицины с трупом на плече, они заливаются звонким лаем. Вслед за собаками просыпаются обезьяны, овцы, птицы и принимаются кричать — каждый на свой лад. Как неспокойно, как страшно! Но на самом деле животные поднимают шум каждую ночь, поэтому никто ничего не заподозрит. Да и кому придет в голову, что собаки залаяли, увидев нечто из ряда вон выходящее?! Неужто декан медицинского факультета уважаемого университета вздумал воровать труп из-под собственного носа?.. Постепенно оглушительные крики зверей тонут в темной весенней ночи, что окутала территорию Императорского университета Кюсю… И как только воцаряется тишина, в прозекторской кафедры судебной медицины зажигается свет четырех лампочек по двести свечей каждая. Перед нами окоченелый труп № 414, лежащий на цементном полу. Доктор Вакабаяси тщательно закрыл железные двери и теперь, не снимая маски и прерывисто дыша, стоит у стола для вскрытий. По лицу его струится пот. 27 апреля 1926 года. Ночь. В прозекторской кафедры медицинского факультета Императорского университета Кюсю лежат рядом две девушки. Одна — красивая и воскресшая, другая — страшная и окоченевшая… К той, что в алом нагадзюбане на столе для вскрытий, уже начали возвращаться краски жизни, и даже можно заметить, как тихонько поднимается и опускается ее грудь — она дышит… Возможно, из-за необыкновенного спокойствия или из-за контраста с уродливым лицом другой девушки ее облик кажется еще краше, в нем проступает невиданное, зловещее очарование… Доктор Вакабаяси проверяет действие анестезии — подсчитывает ее пульс, впившись глазами в секундную стрелку часов. Черная фигура доктора, слегка склонившего голову, напоминает статую, а сама прозекторская, полная невыразимого безмолвия, — глубоко погребенный склеп… Но вскоре доктор Вакабаяси отпускает руку девушки, убирает карманные часы, аккуратно поднимает ее тело и укладывает на крышку гроба в углу. Вместо нее он кладет на стол окоченелый труп № 414, располагает голову девушки на старинном деревянном изголовье, берет серебряные ножницы и аккуратно разрезает бинты, которыми обмотано тело. Глядите! У нее иссиня-черная кожа, покрытая сплошь — от спины до груди и от груди до бедер — большими и маленькими разноцветными рубцами. Это следы от побоев, царапины и ожоги. Коричневые, черные, фиолетовые… кривые, прямые… Под ярким светом разнообразные отметины вкупе с трупными пятнами кажутся облепившими тело змеями, ящерицами и жабами, которые будто бы вот-вот зашевелятся… Для многих из вас наверняка не тайна, что трупы для вскрытия нередко попадают в университеты и колледжи именно в таком состоянии. Особенно это касается университета Кюсю, куда частенько привозят тела рабочих из местных шахт, прядильных фабрик и других заводов, тела похищенных и удерживаемых в притонах женщин, а также самоубийц и просто тех, кого нашли на дороге. Как правило, о них некому позаботиться. Университет же после вскрытия и исследования проводит церемонию сожжения в университетском крематории и отправляет семье останки вместе с пяти-иеновой купюрой. Тех же, у кого нет близких, хоронят в общей могиле, раз в год по ним проводят поминальную службу. И девушка явно из этой категории. Но пока я говорил, доктор Вакабаяси быстро осмотрел тело, глубоко вздохнул, словно борясь с одышкой, вытер под маской пот, подошел к раковине в углу комнаты и принялся жадно пить воду из присоединенного к крану резинового шланга. Успокоившись и напившись, он долго кашляет. Человеку, который долгое время страдает болезнью легких, физический труд дается не просто. Однако чудовищная работа доктора Вакабаяси не выполнена и наполовину… Он сует резиновый шланг в сосуд, наполняет его водой и окатывает труп с пояса до пят. Затем, орудуя губкой, тщательно намыливает изуродованное тело, лежащее на столе для вскрытий, вытирает его насухо марлей и ватой, разделяет на пробор редкие рыжеватые волосы и, взявшись за поблескивающий рядом скальпель, вонзает его между бровей. Затем доктор Вакабаяси делает прямой разрез вплоть до затылка… Здесь те из вас, кто знаком с процедурой вскрытия, наверняка удивленно хмыкнули. Ведь доктор Вакабаяси нарушил общепринятый порядок: от живота к груди, потом к голове, затем к спине. Почему же доктор Вакабаяси, светило судебной медицины, действует столь фривольно?! Как видим, он ловко, будто носок, выворачивает наизнанку лицо трупа № 414. При помощи пилы он отрезает кусок черепа на уровне повязки-хатимаки, достает мозг и с помощью щипцов зачем-то кладет его на стеклянную тарелку. Будет исследовать или сохранит в качестве образца? Однако, вопреки ожиданиям, доктор Вакабаяси переворачивает мозг, словно бифштекс или омлет, кладет на прежнее место и накрывает отпиленным куском черепа. Затем натягивает кожу и поспешно сшивает ее грубыми, широкими стежками. Это что-то невиданное! Я бы даже сказал, варварское! Почему же доктор Вакабаяси, известный приверженец правил и формалист, вскрывает труп таким диким образом?.. А пока зрители недоумевают, широко раскрыв глаза от удивления, доктор Вакабаяси резко переворачивает тело, вонзает скальпель посредине покрытой шрамами спины и делает разрез между ребер. Затем он берет ножовку, отпиливает ребра, вытаскивает позвоночник, перерубает его пополам и так же не глядя и грубо кладет обратно и зашивает разрез толстой иглой. Затем доктор Вакабаяси снова переворачивает тело, протирает запачканные части и проверяет толщину кожи на животе. Но вот он берет новый скальпель, втыкает его в гортань, проводит одним движением разрез от груди до солнечного сплетения, в области пупка делает полуповорот налево и протягивает скальпель до лобковой кости. Затем, отделив реберные хрящи, вынимает грудину и, проворно действуя обеими руками, вскрывает грудную клетку до брюшной стенки. Одним ударом он прорезает брюшную стенку и брюшину и раскрывает ее, при этом внутренние органы остаются неповрежденными. Какое неприятное, я бы даже сказал, тошнотворное зрелище! Внутренности поблескивают в бледном свете… Черные пятна на легочной ткани ясно свидетельствуют о том, что девушка работала в шахте, а кровоизлияния и разрывы в печени говорят о жестокости насилия и мучений, которые ей пришлось пережить… Однако доктор Вакабаяси остается глух к этим фактам. Он хладнокровно перебирает один за другим внутренние органы, вращает их как попало и приводит в беспорядок. Формальности ради он взрезает только желудок, толстую и тонкую кишки и мочевой пузырь. Завершив это псевдовскрытие, он, вопреки правилу, не берет образцы тканей, а лишь зашивает тело от живота к гортани… Но посмотрите, как искусно и быстро он орудует иголкой и ниткой! В его действиях и манере чувствуется дрожь горького, невыносимого удовольствия… При взгляде на него даже закрадывается мысль: уж не являются ли такие нервные «опыты» следствием психической ненормальности? Те из вас, кто пристально следили за движениями доктора Вакабаяси, наверняка обратили внимание на то, что его поведение лишено обычной хладнокровности и торжественной манерности. Он предстает перед нами жестоким, суровым, охваченным странным возбуждением и бодростью… Однако удивляться тут нечему. Отдаваясь любимому делу, знаменитые мастера, а уж тем более гении, погружаются в необычное психическое состояние, спровоцированное возбуждением и переутомлением. Более того, нередко эти многоуважаемые люди демонстрируют глубокую привязанность к самым диковинным предметам или бесстрастно совершают весьма извращенные действия… Что уж и говорить о докторе Вакабаяси — человеке особого характера и склада ума! Неудивительно, что его поступки превосходят пределы возможного! Воскресив божественную красавицу, он тут же примется кромсать тело зверски убитой уродины… О, как извращена психика доктора Вакабаяси, как возбуждены его нервы! Обычный человек не может такого и помыслить! И вот это непостижимое черное чудовище, доктор Вакабаяси, зашив тело от живота до гортани, наконец берет небольшой острый скальпель и подходит к лицу трупа № 414. Он втыкает скальпель в правую глазницу девушки (словно берет особенную пробу на яд), вырезает один глаз, затем другой и, практически не трогая глазное дно, как и полагается, кладет их обратно. Затем он разрезает переносицу ровно посередине, пока не показывается слизистая оболочка, делает разрезы от краев рта до ушей и смещает нижнюю челюсть, пока не обнажается глотка. Теперь лицо несчастной мало похоже на человеческое… Однако черный гигант спешно зашивает его грубыми стежками, берет со вздохом облегчения марлю и губку, смачивает их спиртом и начинает аккуратно обтирать грязные места, пока перед ним не остается странный труп, в котором уже нельзя признать прежнюю девушку. Профессор в черном делает очередную передышку, снимает обе пары перчаток, насыпает на руки достаточное количество талька и, посматривая то на одну девушку, то на другую и тщательно следя за тем, чтобы ничего не просыпалось, начинает растирать лицо, руки и нижнюю часть трупа № 414. Ну каково?! Он орудует, следя за тем, чтобы не запачкать грубые швы и линию роста волос… Не кажется ли вам, что он проделывает подобное не в первый раз? Быть может, этот жуткий профессор менял собственную внешность? Или же мы видим манифест извращенной склонности к бальзамированию мумий, что вырвалась из потаенных глубин его натуры? Однако ж маскировка пудрой синих и коричневых рубцов, полученных жертвой вследствие смертельных пыток, и нанесение белил на морщины и следы от бинтов уж очень напоминают хитрости бордельных мамаш, скрывающих болезни проституток… Не у них ли брал уроки наш доктор?.. И вот иссиня-черная, израненная кожа девушки кажется такой же белой, как кожа красавицы! Затем доктор Вакабаяси наносит помаду, румяна, краску для бровей и пудру, копируя облик красавицы вплоть до малейшего пятнышка, до малейшей родинки! Потом он окрашивает волосы куда более аккуратно, чем это сделал бы любой парикмахер, и даже смазывает их душистым маслом. После он выдвигает ящичек ближайшего стола, достает оттуда красные, голубые, фиолетовые и другие анилиновые краски, берет шестиугольную палетку и, тщательно подбирая кисти, рисует вокруг шеи следы удушения. Благодаря невиданному мастерству их не отличить от настоящих! На шее будто вспухают кровавые рубцы и расползаются пятна, похожие на ящериц… Но черный монстр еще не завершил свои мрачные дела! Доктор Вакабаяси снова надевает две пары перчаток, вытаскивает из-под стола бинты и начинает обматывать тело девушки: голову, плечи, руки, грудь, живот, ноги. Наконец она предстает перед нами в виде мумии или детской игрушки тэру-тэру-бодзу. Затем он снимает роскошное белье с красавицы, которая лежит на гробе, надевает его на мумию, завязывает пояс сигоки в красную крапинку… Как это странно, как трагикомично… Какой дьявольский контраст с черным монстром, что стоит перед нами… Однако у мумии иссохшие руки с выпирающими костяшками, которые бросаются в глаза. Как же их скроет величайший профессор-монстр в черном? Легко! Он сгибает руки в локтевых суставах, складывает их вместе и как следует заматывает белым хлопком. Готово! Так они кажутся вполне нормальными. Потом доктор Вакабаяси натягивает на растрескавшиеся пятки маленькие носочки таби, снятые с ног красавицы, и с трудом, но все-таки застегивает их. Приподняв с усилием застывающую белую фигурку, он кладет ее в гроб и надевает в обратном порядке три кимоно фурисодэ, утикакэ и заматывает хлопковым поясом. Затем при помощи большой губки, воды, мыла и спирта начисто вытирает поверхность стола для вскрытий и переносит туда обнаженное тело красавицы, которая уже начинает приходить в себя. Подойдя к гробу с мумией, доктор Вакабаяси закрывает его тяжелой крышкой и опускает сверху белоснежное покрывало.