Часть 29 из 46 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Разумеется, она прекрасно знала, как положено действовать в таких случаях приличным девушкам. Нужно возмутиться и ледяным тоном потребовать поставить себя на место, но… Дарочка молчала, как самая покорная рабыня.
Ведь приказать нетрудно, а ну как он и в самом деле поставит? Прямо в болото, по которому сейчас несется со скоростью скакового жеребца? Дарочке же сверху хорошо видны цветущие кочки и редкие кусты, хотя курчавящиеся волоски, нагло выглядывающие в вырез мужской безрукавки почти рядом с ее лицом, притягивают взгляд гораздо сильнее.
Впрочем, заросли с каждым шагом становились все гуще, и пышные ветки несколько раз хлестнули принцессу по спине и голове. Но несший ее мужчина мигом развернул девушку к себе лицом, выставив вперед плечо и локоть руки, обнимающей Дарочкину талию, и с этого момента все удары приходились на его долю.
Зато принцессе достался запах мужского пота, жареного мяса и каких-то пряных трав, и ей пришлось покрепче сжать губы и даже глаза зажмурить, чтобы не выдать взглядом своего восторга.
И когда ее прямо в одежде бережно опустили в теплую воду, принцесса снова смолчала, только сжалась в комок, представив, каким прозрачным сейчас станет платьице из легкого шелка, полученное от магистра Даурбея для ужина с его повелителем. Не стоит показывать свои прелести мужчинам, живущим рядом с ошеломляюще красивыми дриадами, иначе услышишь лишь очередную колкость.
– Не надо меня в воду! – раздался рядом возмущенной голос Летуаны. – Поставь на сухое! У меня в карманах полно зелий, хочешь, чтобы моя ученица умерла от неизвестного яда?
– А почему ты носишь в карманах неизвестные тебе яды? – ехидно осведомился мужской голос, и Дарочка мгновенно распахнула глаза и повернулась в ту сторону.
– Кто сказал тебе такую глупость? – таким же язвительным тоном отозвалась алхимичка. – Все я знаю, я магистр. Но вот какой яд получится, когда мои пилюли разом растают и смешаются, тебе не скажет даже консилиум из самых сильных магов.
– Так ты шла сюда за редкими ингредиентами, – нагло ощупывая взглядом словно не замечавшую этого Летуану, еще насмешливее протянул стоявший перед ней красавец.
– Ничего подобного! – дерзко усмехнулась она. – Ни о каких травах и плодах я даже не думала. Просто спасала себя и ученицу, вот и нажала в амулете первый попавший камень.
«Ну вот почему Лета такая простушка?! Нужно ловить момент, пока ею такой мужчина заинтересовался, а она откровенно рассказывает все свои тайны, теперь только мужа упомянуть осталось!» – расстроилась Дарочка, даже прикрываться забыла, и немедленно получила несколько очень горячих и откровенных взоров.
Принцесса тотчас же охнула про себя, снова скрестила руки на груди и встревоженно уставилась на наставницу, спокойно складывавшую в саквояж свои припасы.
– Идите приготовьте девушкам спальни, – мелодично прозвенело где-то за спиной, и всех мужчин, кроме двоих, словно ветром сдуло.
Даже обидно стало… так жарко смотрели, а едва зеленоглазая чаровница произнесла четыре слова, как про гостий мигом позабыли.
– Одну спальню! – строго крикнула вслед Летуана. – Моя ученица просватана! Она невеста моего брата!
– Извини, сестра, но в наших пределах ваши договоренности недействительны.
Смысл фразы, произнесенной хозяйкой этих пущ сладкозвучным, но ничуть не извиняющимся голоском, до Дарелетты, восхищенно озирающей оставшихся меднокожих красавцев, дошел не сразу, а когда она поняла, о какой договоренности идет речь, то немедленно возмутилась.
Да не было ничего подобного! Никто и ни о чем с ней не договаривался, и никаких признаний в вечной любви она никогда не слышала! Во всяком случае, от брата наставницы! От него и предложение выйти замуж принцесса получила возмутительно сухим и деловитым образом, так лошадей в пару подбирают или гобелен в столовую, а не любимую жену.
Но едва Дарочка собралась объяснить все это бронзововолосым прелестницам, как Летуана наклонилась, ловко засунула ей в приоткрытый рот какую-то пилюлю и властно приказала:
– Глотай, это профилактическое от всех болезней, чтоб после не жаловалась и сопли не распускала.
И ее ученица покорно зелье проглотила – привыкла за несколько последних дней беспрекословно подчиняться своей наставнице.
А Летуана выпрямилась, вежливо улыбнулась хозяйкам и заявила:
– Спорить не буду, хозяин – бог и падишах для тех, кто у него в гостях. Но я алхимик с дипломом лекаря и, взявшись за лечение, согласно правилам ремесла не имею права оставить больного на произвол судьбы. Поэтому вы можете приготовить столько спален, сколько пожелаете, но лично я намерена эту ночь просидеть у постели моей пациентки.
– А как же ужин?
– Один день воздержания мне не повредит, – не моргнув и глазом кротко вздохнула алхимичка, и Дарочка вяло восхитилась ее лукавством – всего несколько часов назад они попросту объелись за столом у султана.
Да и невозможно там было не переесть, блюда сменялись как по волшебству, и все такие изысканные и заманчивые… Нагулявшимся по пустыне девушкам не хватило силы воли, чтобы не попробовать всего хоть понемногу.
– Несите ее в спальню, – строго объявила хозяйка этого странного места, и снова мужские руки бережно выхватили Дарочку из воды, прижали к крепкой и теплой груди и куда-то понесли.
Но вот странное дело, хотя принцесса по-прежнему видела, как хорош и мужественен профиль ее носильщика и все так же нежны и многозначительны взгляды, какими он изредка награждал свою прелестную ношу, в ее сердце больше не бушевал шторм восторга и его яростные порывы не обжигали душу.
Даже больше – девушке почему-то все больше не нравилось, как тесно прижимают ее к чужому телу сильные руки, как бесстыдно обхватила бедра одна ладонь и как незаметно поглаживают округлость груди пальцы другой. Кроме того, постепенно усиливался резковатый запах мускуса, пота и еще каких-то трав, вызывавших все более стойкое неприятие, почти тошноту. Однако Дарочка была прирожденной принцессой и точно знала: принцесса не имеет права устраивать скандалы, как рыночная торговка, если ее исподтишка шлепнет по мягкому месту наглая ладонь, зато имеет право отомстить с королевским размахом.
Жаль только, не было у нее сейчас под рукой ни отчего дворца, ни привычной власти, даже толпы служанок и тех не было, потому-то на особо грандиозную месть рассчитывать не приходилось. Пришлось обойтись мелкой, но возместить ее незначительность обширностью.
Ловкие пальчики принцессы, приученной едва ли не с детства заниматься рукоделием рядом с сестрами, зарылись в пышную гриву носильщика, доходящую ему почти до середины спины, и принялись поглаживать и теребить упругие, вьющиеся волосы. Попутно они завязывали самые крепкие узелки, выплетая сложную, замысловатую сеть, какую можно распустить, только если хорошо знаешь, с какого края нужно начинать.
Губы мужчины разъехались в самодовольной, кичливой ухмылке, и приглядывающая за ним из-под полуопущенных ресниц принцесса не смогла сдержать разочарованный вздох. Да если бы она позволила себе так погладить по волосам Тода, его глаза сияли бы сейчас, как начищенные к празднику канделябры, а в руках появились бы все отвергнутые ею драгоценности, какие он постоянно таскал в карманах в надежде на внезапный приступ Дарочкиной благосклонности.
Ладонь носильщика ощутимо и вполне недвусмысленно сжала округлость, на которой лежала, и щеки принцессы полыхнули жарким огнем оскорбленной гордости. Да как он посмел?! Случайно не забыл, кого держит на руках?! Законную принцессу, между прочим, а не подавальщицу из придорожной харчевни! Или возомнил, будто имеет право обращаться с девушками как заблагорассудится, раз судьба выдала ему смазливую рожу и мускулистое тело?!
Так Дарелетту этим не удивишь, она каждое утро под своими окнами целый отряд таких красавцев видит. А кроме них – полный дворец придворных кавалеров, знатных господ из своего королевства и из соседних… и, наконец, Тод! Дарочка вспомнила, каким видела его в последний раз в шаре Летуаны. Несчастным и сердитым, с васильками и незабудками на щеках и лбу. Представила, какими злыми словами поминает ее сейчас самый преданный поклонник, и тяжело вздохнула.
Наглая лапа снова тиснула ее, давая понять, что незамеченным девичий вздох не остался, и в ответ на этот почти хозяйский жест пальчики принцессы забегали по голове носильщика с сумасшедшей скоростью. Пора было прятать концы плетения, связывая их со случайными прядками.
– Вот твоя спальня, – открывая ногой дверь, усмехнулся красавчик, опустил Дарелетту на пол и еле слышно шепнул: – Как взойдет луна, открой окно.
Повернулся и ушел, словно не заметив стоящую в двух шагах от него Летуану. Та лишь презрительно усмехнулась, плотно прикрыла дверь и сурово приказала Дарочке:
– Снимай одежду, я повешу сушить.
– А я в чем буду?
– Возьмешь покрывало и завернешься. А как пойдешь к окну, можешь снять, там не понадобится.
– А может, мы где-нибудь в другом месте высохнем? – опасливо оглянулась на окна принцесса.
– Не получится, – неожиданно облегченно выдохнула ее наставница и заулыбалась: – Из этого места нельзя уйти без позволения хозяев, особенно вечером и ночью. Нам нужно продержаться до рассвета, но вслух лучше ничего не обсуждать и ни о чем не разговаривать. Раздевайся, дам я тебе нижнее белье и шаль. А вот запасные платья остались у султана.
Дарочка успела переодеться, высушить и расчесать волосы и теперь, сидя на низкой и широкой лежанке, усыпанной кучами подушечек, наблюдала за наставницей, сосредоточенно мешающей в маленькой чашечке какие-то зелья. На все вопросы Летуана отвечала призывающим к молчанию жестом, но ее ученица и так успела понять, что в гареме султана они были в большей безопасности, чем в этой непривычной комнате, где и пол, и потолок, и стены густо поросли мягким голубоватым мхом.
А еще догадалась, что та пилюля была вовсе не от простуды, и значит, далеко не по своей воле она вдруг охладела к мужественной красоте здешних обитателей. Но ничуть об этом не жалела – наоборот, все сильнее опасалась восхода луны и корила себя за необдуманный поступок. Вот ведь все детство твердили ей: «Семь раз подумай, прежде чем сделать шаг! Ты принцесса и не имеешь права на ошибку! И в случае промаха изменить свое решение тоже не можешь: народ не уважает правителей, у которых настроение и планы меняются чаще, чем весенний ветер!»
Хотя с другой стороны… Если бы она не попыталась отомстить наглецу, то сейчас, вспоминая унизительную покорность, с какой позволяла мять себя, как тесто, непременно сгорала бы в жарком огне неотступного стыда.
Дарочка тихо вздохнула, глянула на окно и обмерла, обнаружив за странным радужным стеклом темный силуэт лохматой мужской головы и светящиеся жарким нетерпением глаза.
– Лета! – С приоткрытых губ принцессы невольно сорвался тревожный вскрик, и на них тут же легла крепкая ладошка наставницы.
– Тсс!
Поздно – незваный гость уже нашел отступивших к стене девушек и вперился в Дарочку властным, призывным взглядом:
– Милая… я жду тебя! Иди ко мне, я покажу тебе самые чудесные места этого леса… открою сундуки с волшебными дарами… наряжу тебя в шелка и парчу, осыплю самоцветами, одарю самыми восхитительными цветами… Ты станешь прекрасней всех принцесс этого мира, у тебя будут наряды, каким позавидуют ханские жены, украшения, каких нет даже в гареме султана.
«Зря он помянул хана и султана», – едко ухмыльнулась внимательно следившая за ученицей Летуана, сразу приметившая, как скривились красивые губы принцессы, но ладошку с ее губ не убрала. Наслышана была о привычках дриадских стражей и точно знала – это только начало. Самые яростные атаки еще впереди.
Призрачная, насквозь просвечивающая мужская рука прошла сквозь оконце, закрытое крылышками гигантских радужных стрекоз, водившихся только в этих местах, и, непомерно, жутко удлиняясь, потянулась к принцессе, неся на широкой ладони ворох неестественно ярко сверкавших эфемерных украшений. Несказанной красоты и неимоверно тонкой работы ожерелья, пояса, браслеты казались сплетенными волшебной кружевницей из золотых и серебряных нитей и усыпанными крупными бриллиантами и редким, голубым жемчугом.
Даже у Летуаны перехватило дух при виде этих сокровищ, а Дарочка так прямо рванулась вперед, желая рассмотреть поближе дивные вещицы. Рука вмиг опомнившейся наставницы крепко, почти до боли стиснула пальчики девушки и дернула ее назад.
– У тебя жар. Ложись, пора выпить зелье.
– Милая! – страстно взвыл за окном красавчик. – Не нужно тебе никаких зелий! Открой окно… я отнесу тебя в теплую купель, там вода особая, целебная. Утром будешь здоровей и прекрасней всех девушек!
«И намного синее их всех», – сердито ухмылялась про себя Летуана, торопливо подталкивая ученицу к лежанке.
Решительно подвинула ее к стенке, капнула на губы зелья из самого маленького флакончика и села рядом, бдительно поглядывая на оконца.
А за ними посветлело так, словно солнце не ко времени взошло. Вспыхнули окружавшие полянку деревья и кусты зеленоватым сиянием, полетели над ними в чарующем танце изящные дриады и мускулистые красавцы, поплыли по цветочному ковру в хороводе тонкие девы в венках из водных лилий и полупрозрачных серебристых одеяниях.
Нежная, завораживающая душу музыка лилась сквозь радужные стекла, словно их и не было вовсе, манила, звала за собой, обещая нечто прекрасное и незабываемое, и Дарочка попыталась подняться, подойти к оконцу, полюбоваться на чудеса.
Но тело почему-то не желало ее слушаться, руки и ноги отяжелели, стала неподъемной голова и сами мягко опустились ресницы.
– Вот так-то лучше будет, – удовлетворенно усмехнулась Летуана, бросила себе в рот ярко-красную пилюлю и взяла в руки мисочку с недавно приготовленным зельем.
Теперь она была готова к встрече с наглыми детьми леса и очень надеялась, что эту ночь они запомнят надолго.
– Красавица, – в унисон голосу оборотня раздался за оконцем новый, более басовитый зов, – взгляни мне в глаза! Никогда раньше никто не смотрел на тебя с такой любовью… никто так не желал одарить тебя украшениями и роскошными одеяниями, осыпать цветами и ласками, развлечь стихами и песнями. Только взгляни… не бойся… если я не понравлюсь – сразу уйду!
– Милая! – не унимался первый. – Иди к окну… полюбуйся на цветы, которые я вырастил для тебя, вдохни их аромат! Нет ни в одном ханском саду такой красы, никому, кроме нас, не доступны небесные ароматы дриадских цветов!..
Вторая рука просочилась в окно, держа на ладони роскошный и нежный цветок, словно собранный из лунных лучей, и по комнатке поплыл чарующий аромат.
Летуана мгновенно поднесла к губам мисочку и сделала небольшой глоток: летняя ночь в этих местах равна дню, и зелье придется тратить очень экономно.
– Фу, какую гадость ты пьешь, – дружно запечалились за окном мужчины, и теперь их было уже не два, и даже не три, а намного больше. – Отставь, не мучай себя! Все равно оно здесь бесполезно, твое снадобье, ночью тут властвуют другие законы.
Вот об этом магистр алхимии слыхала множество баек и легенд, приносимых теми отважными охотниками за ингредиентами, которые ради горсти золота готовы были хоть по землям оборотней проползти, хоть отправиться вплавь на остров драконов. Они повествовали о дивно красивых дриадах, прекрасно обходившихся без мужчин в деле продолжения рода и выращивающих своих дочерей в стволах деревьев, зато нуждавшихся в преданных и верных слугах и охранниках. Никто не мог точно сказать, с каких времен девы леса заключили с полукровками оборотней устраивающее обе стороны соглашение, но все утверждали о его обоюдной выгоде. Решившие остаться здесь мужчины получали красоту, долголетие и особую власть в ночное время, а дриады всецело владычествовали при свете дня. Сумерки оставались свободным от обязательств временем.
Многое из этих россказней казалось Летуане неправильным и невозможным, и, кроме того, она точно знала, как любят окружать себя жуткими тайнами оборотни и нелюди, скрывая за ними не всегда привлекательную правду и свои слабые места. Алхимичка давно уже сделала для себя собственные выводы, сильно отличающиеся от красивых легенд, а сегодня имела возможность проверить их лично.