– Дорогие папа и мама, – торопливо отправив вестника, проникновенно произнес Изрельс, и глаза Карсии от потрясения стали круглыми, – до сих пор у вас не было апельсиновой рощи, и это упущение я исправил. Теперь она у вас есть вместе со всем соседним поместьем. – А дом? – заинтересовался Гедеон. – Нам с Кадом там архитектура не понравилась, – неожиданно жестко процедил Тодгер. – Можешь нарисовать любой план, я сам вам построю. – Мы вместе построим, – веско поправил брата Кадерн. – Не нужно, – отмахнулся Изрельс. – Я уже нанял знакомого эльфа с бригадой гномов. Лучше давайте решать, откуда начнем. – С султаната, – твердо сообщил Даурбей. – У меня артефакт показывает на юг. – У меня тоже, – подтвердил Тодгер и решительно поднялся с места. – Уходим. – Стоять! – рявкнул его отец так властно, словно был командиром королевских егерей. – Вам придется сжечь и наше поместье, пока вы не объясните, что сделали с Рандолизом. – Да ничего, папа, не волнуйся, – мягко улыбнулся тестю Изрельс. – Не было там никакого Рандолиза. Только доппельгангер, до отказа начиненный сюрпризами. Как и весь дом. Крыса подстроила нам очередную ловушку и сбежала. Но зря он надеется отсидеться где-нибудь в глуши. Теперь ему не поможет и чудо. – А как же тогда вы смогли купить у него поместье? – нахмурилась мать. – Или у темных магов теперь есть правило грабить друг друга? – Никто никого не грабил, – снова свирепея, фыркнул Кадерн. – Он три дня назад продал его, не торгуясь. С единственным условием – попросившись пожить еще декаду, пока рабочие закончат отделку его нового дома. – Где? – сразу насторожился Гедеон. – Ну мы же сказали, что он подлая скотина? – процедил Изрельс, до сих пор бесновавшийся от бессилия и ярости. Шутка ли, узнать, что Рандолиз собирается переехать в твой собственный особняк в самом роскошном районе Айгорры! – А новый владелец? – еще сомневалась мать. – Был счастлив вернуть свои деньги, – кровожадно усмехнулся ее младшенький, – лишь бы жить от нас подальше. – Уходим, – скомандовал Кадерн, и в гостиной сразу стало тихо и свободно. Гедеон небрежно швырнул заклинание свежести, подошел к окну и задумчиво посмотрел на поднимающийся над руинами соседского дома дымок. – Пожалуй, поеду посмотрю, какой в этом году урожай апельсинов, – буркнул он наконец, направляясь к двери. – Я с тобой, – немедленно отозвалась жена. – Заодно глянем, в каком состоянии пристань. * * * – Чувствую себя королевой, султаншей и повелительницей дриад в одном лице, – заявила Дарочка, лениво болтая в воздухе туфелькой. – А мне ты кажешься лопоухой дурочкой, селянкой и наивной русалкой из дриадского леса, – съязвила Летуана, расставляя по вазам роскошные букеты. – Ты мне завидуешь. Тебе никогда столько букетов не приносили. Ай!!! Лета, ну за что? – За злой язык. – Но я же не взаправду! Мы с сестрами так играем в придворных дам. – И я не взаправду, всего полкружки воды. А могла бы перевернуть на тебя все ведро. Ты ведь меня выгнать не можешь. – Зато могу наказать. – Наказывай. Запри в комнате и не давай есть. – В какие страшные игры ты привыкла играть! – сделала испуганное лицо принцесса. – Надеюсь, Тод не научился им от своего наставника. – Это еще не самая страшная. Темные силы! – охнула Летуана, нечаянно задев рогом бра. – Злобная зверушка! – Не ругай Кео, он такой милый, – покосилась на питомца Дарочка, оглянулась и шепотом спросила: – Лучше скажи, как там дела с твоим украшением? – Дела неплохо, – еще тише ответила Летуана. – Но есть большая проблема. Город накрыт защитным куполом. – А как же они сами ходят? – задумалась принцесса. – С окраин. Закрыт центр и парк чудес. – Ясно. Да и чего тут можно не сообразить? Дом градоначальника, в котором поселили «дорогую гостью», находится почти в центре, и им никогда не удастся пройти незаметно мимо постоянно снующих на первом этаже гостей и домочадцев. – Приятно выяснить заранее, что невестка у меня будет понятливая, – невесело съязвила Летуана и снова занялась цветами. Записки и подарки, засунутые в букеты, она небрежно складывала на огромный поднос, и там же высилась кучка конвертов, шкатулок и футляров. Судя по всему, гоблины очень хорошо знали, чем вернее всего сразить женские души. Не догадывались бедняги лишь о том, как непросты гостьи, попавшие к ним в этот раз. – Но нам же не запрещали гулять по городу? – наблюдая за наставницей, задумчиво пробормотала принцесса. – Не запрещали, – угрюмо усмехнулась та. – Но вряд ли дадут дойти до окраины. – Хотелось бы мне сказать, что ты не права… – Дарочка вздохнула и оглянулась на дверь. – Может, пойдешь спать? Скажешь, что от рогов голова болит. – Я уже зелье выпила, – тихо буркнула алхимичка, – от головной боли. И снова покосилась на кеори, валявшегося в вазочке со сластями. Он был бы по-прежнему похож на ожившую маленькую куколку, если бы кукольники делали игрушечных красавиц с круглыми, как яблочко, пузиками. – Кео… – Потянувшись, принцесса погладила питомца по этому свидетельству счастливой жизни и в который уже раз попросила: – Ну убери ты с Леты эти рога! Она вовсе не заслужила такого наказания. И подумай сам, если бы она тебя не поймала, то не подарила бы мне, а если бы не подарила, когда бы ты еще попробовал такие конфеты и халву? – Боюсь, он ничего не понял из твоей речи. – Летуана заглянула в хрустальную глубину зеркала и вздохнула. – Исследователи считают, что разум у кеори не больше, чем у кошки. И вдруг как-то глухо охнула и схватилась ладонями за рот. – Лета! – ринулась к ней Дарелетта. – Что с тобой? Да не молчи ты, Лета! Может, лекаря вызвать? Дернула наставницу за руку, заглянула ей в лицо и отпрянула с испуганным вскриком. Рогов на лбу алхимички больше не было, зато вместо человеческого лица зеленела лягушачья морда. – Ах ты, злобное создание! – оглянувшись на пузатенького питомца, вспылила принцесса. – К тебе по-доброму, конфетами кормим, в кармане носим, а ты только гадости делаешь? Ну, сейчас я тебя проучу! Сбросила с ноги туфельку и ринулась к столу. Кеори мгновенно скатился с вазы, замахал ручками и, превратившись в розовую летучую мышь с кукольной головой в золотой диадеме, взмыл под потолок и уселся на верхней перекладине балдахина. – Ну ничего, денек посидишь там голодным, тогда, может, поумнеешь. Лета, отвернись, я служанку позову. Через полчаса смуглая полукровка, озадаченная необычным приказом, вытаскивала из комнат для важных гостей корзины с фруктами и едой. Странные девушки не позволили оставить даже вазы со сластями, хотя командовала только одна, хорошенькая хозяйка чудесного существа, которое город собирался отобрать у нее любым из сотни известных им способов. Вторая сидела в кресле в широкополой шляпе, поверх которой был наброшен кисейный платок, не оставлявший для любопытного взора даже щелки. Совершенно глупый, на первый взгляд, наряд, но служанка ничуть не удивилась, заметив его. Она и сама напялила бы еще большую шляпу и замоталась в ткань, если бы получила в дар от кеори такие жуткие рога. И неизвестно, сколько несчастной гостье придется с ними ходить: магистр Газдор, единственный маг, живущий в Маржидате, сейчас в отъезде. А кроме него, никто не в силах развеять колдовство и безболезненно снять витые, как у барана, рожки. * * * – Даурбея! – Простите, мудрейший из султанов, – стоящий на коленях советник попятился к двери, – но его нигде нет. И, как выяснилось, сегодня он не ночевал в своей спальне. – А в чьей ночевал? – едва заметно сузил глаза султан, отлично знавший все последние сплетни. – Во всем дворце его не было. – В голосе советника звучало едва заметное злорадство. – И ужин принести не просил. – И КАК ты можешь это объяснить? – Ахангеру было скучно, иначе он никогда не стал бы спрашивать мнение советника, упорно пытавшегося взять верх над Даурбеем в негласном соревновании за внимание повелителя. – Объяснить такое трудно… – состроил многозначительную физиономию советник. – Ведь про темных магов говорят, будто они всегда служат только самим себе. – Хотел бы я посмотреть, – помолчав, медленно произнес султан, – на человека, который служит не самому себе. Урчелы обиженно поджал губы, но убеждать господина в неправоте не стал, себе дороже.