— Нет! Нет! — поспешил он ответить своей собеседнице. — Все не так уж и тяжело, мои товарищи всячески облегчают мне мой труд, но пока не хотят снимать с меня главенство в Ордене. — Эн! — Корвин Андервуд подъехал к ним, виновато глядя на жену. — Прости меня, родная, я оставил тебя одну надолго. Ты не слишком скучала? Он взял в свою ладонь руку жены и, сдвинув отворот перчатки, поцеловал ее запястье. — Ты же знаешь, муж мой, скучать — это немыслимо для меня. — засмеялась в ответ Анна. — Я не припомню ни одного скучного дня в своей жизни. К тому же рядом со мной интереснейший собеседник. Герцог не давал мне скучать. — Спасибо, Ваша Светлость! — Корвин благодарно кивнул Альфреду Минкусу. — Мы сейчас находимся очень близко к одному из поселений, его название — Голубки, здесь очень красивые места. Пожалуй, заедем на обед к местным жителям, не возражаете? Ни рыцарь, ни Анна не возражали. Через несколько минут перед ними открылось само поселение. Посреди просторной долины привольно раскинулись красивые, большие дома из камня. Справа от них сверкала под лучами светила полноводная река, извиваясь между пологих берегов, обильно поросших лиственными деревьями и цветущими кустарниками. Впереди, на небольшом расстоянии невысокие горы терялись в туманной, сизой дымке. Слева — лес стоял сплошной стеной и оттуда доносился пряный запах смолы и разогретых теплым ветром трав. — Действительно, красиво. — Анна любовалась прекрасным видом. — А у местных жителей, похоже, сегодня праздник. Они все собрались на площади. Едем туда? Кажется, к Императору Натану спешит местный староста. — Пусть Натан поговорит с ним. А нам пока стоит умыться и переодеться с дороги.- решил Корвин. — Будет неплохо, если нас пригласят на обед. В шатрах, установленных на берегу реки, смогли разместиться все дамы, желающие привести себя в порядок. Для Анны Корвин распорядился поставить отдельный шатер, в котором нашлось место для кровати, стола и нескольких стульев. Анна быстро привела себя в порядок, умылась и сменила костюм для верховой езды на платье из легкой голубой ткани, простое и элегантное. Сережки-капельки в маленьких ушах, изящная цепочка на шее — Корвин любовался женой. Целуя ее в уголки губ, прошептал: — Быть можем, позволим себе немного опоздать? А после я помогу тебе привести в порядок платье и прическу. — А может быть и совсем не пойдем? — синие глаза лукаво сверкнули. — Скажемся усталыми, попросим принести обед в шатер или я в своей чудесной сумке что-нибудь разыщу? — Нас разоблачат. — разочаровано выдохнул Корвин. — Придется подождать до вечера. Его старший сын Натан встретился им сразу же, как только они вышли из шатра. Рядом с ним шагал крепкий, широкоплечий мужчина в праздничной одежде селянина. — Отец, нас приглашают на обед, сегодня у старосты праздник, третий сынишка родился, все селение гуляет. — Не откажите, уж прошу вас, окажите честь. — прогудел густым басом староста. — Столы уже накрыты, бабы старались, все самое лучшее подали. Селяне и впрямь постарались — крепкие, широкие столы буквально ломились от жареных кур, копченого мяса, сыров и свежих овощей. Легкое, молодое вино чуть пенилось в больших кувшинах. Перед Анной оказалось блюдо с бордового цвета крупными ягодами, соблазнительно блестящими ребристыми боками. — Это одна из ранних лесных ягод, народе ее называют чаровника. — шепнул ей муж. — Уж больно хороша она на вкус, сладкая, душистая. Анна поддела ложкой несколько ягод и положила в рот. Аккуратно раздавила их языком и ароматная мякоть заставила ее сразу же проглотить ягоды. — Ну как тебе? — ожидающе спросил Корвин. — Великолепно! — восхитилась она и придвинула поближе к себе блюдо с ягодами. Как только все насытились, началось вручение подарков счастливому отцу новорожденного. Недалеко от столов поставили плетенную из лозы большую корзину и гости поочередно желали младенцу и его родителям всех благ, демонстрировали свой дар и опускали его в корзину. Корвин снял с пальца перстень с изумрудом, поздравил старосту с увеличением семьи и вручил ему подарок от себя и Анны. Дорогой подарок оценили и сельчане одобрительно загудели. Император с супругой повторили щедрый жест Корвина и вручили старосте золотой браслет с рубинами, придворные, чтобы не отставать в щедрости, тоже дарили драгоценности и украшенные золотом и камнями кубки, кинжалы, подвески. Когда дарение закончилось, столы отодвинули в сторону, корзину с дарами унесли, а по краю площади выстроились музыканты, настраивая инструменты. Начинались танцы. К Анне подошел высокий, крепкий мужчина в белой рубахе и протянул ей красивый голубой платок с узорами и кружевом по краю. Он поклонился ей и развернул платок, показывая его во всей красе. — Примите, госпожа, от чистого сердца, для танцев в самый раз подойдет.- проговорил он низким, бархатным голосом. Анна улыбнулась и селянин набросил платок на ее плечи. Потом он махнул рукой и заиграла веселая музыка. Мужчина притопнул ногой и, гордо подняв голову, обошел вокруг Анны. Она озорно подмигнула ему, повела плечиками, дробно простучала каблучками и птицей полетела по кругу. Музыка становилась все быстрей, танцоры не отставали от ее темпа. Анна, тонкая, по-девичьи гибкая, задорно усмехаясь, ускользала от своего партнера, кружилась рядом с ним, улетала, легко перебирая ножками. На щеках ее нежно розовел румянец, синие глаза блестели. Не только Корвин любовался ею в эти минуты, скрытый огонь, живущий в ее душе, вырвался, обжигая многие мужские сердца. Когда музыканты закончили играть, танцоров наградили аплодисментами. Несколько раз ударила в ладоши Императрица-мать — Лиона считала такие танцы слишком простонародными и не могла понять одобрения, высказанного другими аристократами. Странным казалось ей и то, что сама Анна согласилась участвовать в таком непотребном для ее титула действе. Снова играла музыка, танцы продолжались. Уже кружился на площади большой хоровод, вовлекая все новых и новых танцоров. Вот уже и Корвин, и его сыновья, взявшись за руки, неслись по кругу, затейливо перебирая ногами и меняя партнеров. Анне захотелось выпить холодной воды и она, оглядевшись, решила зайти в один из ближайших домов. В доме была одна только юная девушка, почти девочка, показавшаяся Анне испуганной. Она подала ей яркую глиняную кружку с водой и стояла в ожидании, когда неожиданная гостья напьется. Анна, отпивая глотками прохладную воду, случайно опустила взгляд на пол и заметила, что вдоль стены, от порога до окон, тянется узкая дорожка из соли. Медленно допила воду и, возвращая кружку девушке, спросила: — Когда произошло то, что тебя страшит? От неожиданности девушка вздрогнула и, сцепив пальцы в замок, прижала руки к груди, глядя на Анну с нескрываемым ужасом. — Как тебя зовут, милая? — продолжала спрашивать девушку Анна. — Мелли. — тихо, почти шепотом ответила та. — Расскажи мне, Мелли, не бойся. Я смогу тебе помочь. — ласково уговаривала она напуганную девушку. Мелли сглотнула и таким же шепотом сказала: — Четыре дня назад...Четыре дня назад… Было уже поздно вечером, в доме все легли спать, а я вспомнила, что на улице осталось постиранное белье. Я подумала, что ночью может пойти дождь и намочит уже высохшее белье. Вышла за дверь, собрала белье с веревки и уже повернулась, чтобы зайти в дом. В это время на дороге между домами вспыхнул свет и раздался негромкий хлопок. Я развернулась, ночь была светлая и я увидела, что посреди улицы стоят трое. Девушка закусила губу, глаза ее стали круглыми от страха и Анне пришлось подойти к ней и ласково коснуться ее головы, посылая легкий поток силы, успокаивая рассказчицу. — Они были похожи на людей, но это были не люди. Они двигались странно, я не могу объяснить, но все в них было нечеловеческое и даже лица… вытянутые, как у зверей, страшные, красноглазые...Я замерла, боясь, что меня заметят, они нюхали воздух, но ветерок дул на меня от них и они меня не почуяли, только зарычали между собой и медленно пошли по улице, разглядывая дома и все нюхая, нюхая… Они остановились недалеко от нашего дома, там живет семья Трубичей, легко перескочили через забор и постучали в дверь. Немного погодя им открыли, я услышала шум, словно кто-то упал, выругался мужчина, заплакал ребенок, потом громко закричала женщина, что-то упало… Я отмерла и быстро забежала в дом, закрыв дверь на запор. Ночь почти не спала, а утром все показалось чем-то непонятным и странным. Я не знала, как рассказать обо всем родителям, просто насыпала соли, потому что слышала в разных рассказах, что соль отпугивает разную нечисть. А из дома Трубичей все эти дни никто не выходит. И на скотном дворе тихо. — Ты молодец, очень смелая девушка и все правильно сделала. — успокоила ее Анна, о чем-то раздумывая и явно приходя к ясному для нее заключению..- А скажи мне, Мелли, из тех господ, что сегодня прибыли в ваше селение, не увидела ли ты знакомого лица? — Я недолго была на площади. — опустила голову девушка. — Мне страшно было, но одна госпожа, со светлыми волосами и родинкой на подбородке… Она была здесь четыре дня назад, утром. Приехала с другой дамой в экипаже, вышла, походила по селению, села в экипаж и они уехали. — Спасибо, Мелли. — поблагодарила девушку Анна. — А теперь попрошу тебя оставаться в доме. Когда придут твои родные — просто запритесь и не выходите на улицу до самого утра. Она вышла из дома и, набросив Покров Невидимости, прошла на площадь. Остановилась возле Альфреда Минкуса и тихо сказала: — Ваша Светлость, сделайте вид, что ничего не происходит. Постарайтесь незаметно собрать в моем шатре всю императорскую семью, только без придворных, Лесли Ортена, капитана гвардейцев, старосту и своих рыцарей. Я жду. Нужные ей люди собрались быстро, Герцог умел организовать любое дело. Встревоженный Корвин оглядел Анну и сразу же озаботился: — С тобой все в порядке? Что случилось, отчего такая спешка? — Дело не во мне, но время не терпит.- Анна уловила полный иронии взгляд Императрицы- матери. — Послушайте. И она подробно изложила рассказ Мелли. Затем сделала вывод: — Думаю, что одна из фрейлин Ее Величества установила в селении артефакт, позволяющий прорваться в наш мир каким-то сущностям, для которых люди — это просто пища. Затем она ненавязчиво озвучила идею прогулки с заездом в Голубки. Теперь ей осталось лишь задействовать другой артефакт и сегодня ночью следует ожидать нападения этих существ. Мы ничего о них не знаем. Убили они свои жертвы или обратили их в свое подобие? Как с ними бороться? Поможет ли нам магия или они резистентны к ней? Твари легко проникают в дома, наши легкие шатры для них не преграда. — Матушка! — обратился к Лионе Морис. — А ведь по описанию, это все проделала твоя любимая фрейлина Джелли Керст со своей подругой Сиеной Манели. Не она ли рекомендовала тебе эту прогулку? Побледневшая Лиона кивнула головой. — Она. — Ортен! Незаметно арестуйте этих дам и доставьте их сюда. — распорядился Император. Ортен, кивнув, вышел, а староста между тем испуганно проговорил: — Как же я не обратил внимание? Эти дни такие хлопотные были. Жена рожала, к гостям готовился, а гости и не приехали. — он растерянно замолчал, задумавшись, неуверенно поглядывая на всех. — Говорите, Лотен, не молчите, о чем вы еще хотели сказать? — Даже не знаю, Ваши Величества… но мне припоминается, что в двух домах рядом с Трубичами тоже неладно — оттуда никто не выходит уже дня три и на скотных дворах тихо. Там с одной стороны живут старики, родители Трубича-старшего с помощницей, а с другой — Верники, отец с двумя сыновьями, женой, невестками и внуками, десять душ всего. — А у Трубичей? — поинтересовался Герцог. — У тех тоже девять душ с младенцами. — лицо старосты посерело, глаза ввалились и жалко смотрели поочередно на всех присутствующих. Лиона отвела свой взгляд, мужчина смотрели с сочувствием. Полог в шатер раздвинулся и снова закрылся. Упал Полог Невидимости и перед собравшимися показались Лесли Ортен и два стражника, придерживающих за руки испуганных фрейлин. — Ваше Величество! — всхлипнула белокурая красавица с родинкой под нижней губой. — За что? Почему меня так нагло схватили эти мужланы? В ее глазах на мгновение показались злоба и злорадство, она дернулась было из рук стражей, но Анна отреагировала мгновенно, подняв ладонь. Обе фрейлины застыли неподвижно, выпучив глаза, в которых плескалось столько ненависти, что у многих пробежали мурашки по коже. — Зачем вы сделали это? — спросила Анна ровным тоном. — Вы были приближены к Императрице Лионе, получали хорошее содержание. Впереди вас ожидало благополучное будущее. Она щелкнула пальцами и, оставаясь по-прежнему неподвижной, белокурая фрейлина получила возможность говорить. И она заговорила, громко, отрывисто, презрительно кривя губы: — Благополучное будущее? В котором нет и не будет моего Джента? Я любила его, я умоляла Императрицу пощадить его, но оказалось, когда я валялась в ногах у своей благодетельницы, его уже не было в живых. Даже тела не осталось… Ненавижу, ненавижу вас всех! И любимого Сиены казнили… Твари! Сегодня вам тоже придется несладко, жаль, мы не успели уехать, артефакт был последний, портала не построить… — Все ясно, времени у нас немного. — Император повернулся к Анне. — Пусть помолчит, еще лучше, если уснет до утра. Два неподвижных тела уложили на пол в углу шатра и принялись составлять план действий. Вскоре староста отправил по домам сельчан, наказав до утра не выходить из домов, накрепко заперев двери и закрыв окна. Всех придворных дам и женщин Императорской семьи собрали в одном шатре, на который подвесила множество охранных заклинаний и оставили нескольких стражей. Все остальные, включая Анну, встали в оцепление, окружив три дома, молчаливо темнеющих в сумерках. Рядом с Анной стоял староста, напряженно вглядывающийся в темные окна домов. Анна, немного помедлив, подняла ладони и кровли каждого дома вспыхнули магическим пламенем. Секунды тянулись, словно часы, она чувствовала рядом присутствие рекардов, не пожелавших оставаться в Фалети и не снимавших до сих пор кулонов с заклятием Невидимости. Днем они посетили ближний лес и неплохо поохотились на местную дичь, к вечеру же вернулись к хозяйке. Эшен вел себя беспокойно, злобно ворчал, пытаясь что-то сказать Анне: — Ани, моя Ани… Плохо… Гады… Теперь она понимала, что рекард чувствовал угрозу, но не понимал, откуда она грядет, его выводило из равновесия это ничем не подкрепленное чувство, она же не могла определить причину его беспокойства. Теперь все встало на свои места.