– Что ты, что ты, Бог с тобой! Я и сама не пойду, и тебя не пущу. Поздно! Я вошла в раж. Теперь остановить меня могла разве что конница Будённого. – Послушайте, Лукерья Семёновна! На дворе двадцать первый век. Оборотней нет. Это доказанный наукой факт. В избе, скорее всего, сидит человек из плоти и крови. Если бы это был какой-то вшивый вервольф, он бы не прятался, а уже давно кого-нибудь сожрал. ― Я развеселилась. Шутки отгоняли страх. ― Значит, он сам нас боится. Мы поймаем самозванца и выведем его на чистую воду. Старушка побледнела. – Не смейся, девочка, над тем, чего не понимаешь. – Ладно, ― я решила пойти на компромисс. ― Давайте сделаем так: сейчас я подкрадусь к проклятому дому, тихонечко загляну в окошко, а потом вернусь живой и невредимой и всёшечки расскажу Вам. А, хотите, даже сфотографирую. Я потрясла в воздухе навороченным сотовым. Но старушка и слушать ничего не желала. После долгих препирательств Баба Луша всё-таки открыла дверь, но незаметно окропила мою спину святой водой. – Ступай на тот край села. Увидишь покосившуюся избу. Это и будет логово оборотня. Я бодро зашустрила по сугробам, а Лукерья долго смотрела мне вслед и крестилась. На улице горели фонари, снег аппетитно хрустел под ногами. Я шла в указанном направлении и весело улыбалась. Но вот дорога перешла в узкую тропинку и свернула к лесу. Цивилизация осталась позади. Я словно очутилась в другой реальности. Мой путь освещала огромная жёлтая луна, ветер клонил к земле макушки вековых сосен, а из-за каждого покрытого инеем куста на меня пялились монстры, один страшнее другого. Мне стало так жутко, что я уже развернулась, как говорится, к лесу задом, желая лишь одного, убраться отсюда немедленно, как вдруг услышала рёв мотора. Пришлось сойти с тропы и прижаться к дереву. Мимо на полной скорости пронесся чёрный Джип, обдавая всё вокруг волной снежных брызг. Я присвистнула, поскользнулась и упала. Лёжа на снежной корке, попыталась сообразить, как сей Джип попал в Кедровку, миновав серьёзную преграду в виде упавшей сосны? Хотя, в село с трассы могла вести и другая дорога, та, о которой я не знала. Но на запредельной скорости мчаться по бездорожью мог только чокнутый, самоубийца или человек, знавший окрестности, как свои пять пальцев. Я вылезла из сугроба и, озираясь по сторонам, направилась за автомобилем по свежей колее. Минут через пятнадцать глаза различили очертания покосившейся избы. Медленно, прячась за деревьями, я приближалась к ветхому жилищу. О! Вот и знакомая машина! Неплохой автопарк держат современные оборотни! Теперь предстояло решить самую сложную задачу ― покинуть спасительную лесополосу и метров пятьдесят идти к дому по открытой хорошо просматриваемой местности, или вернуться к бабе Луше. Я перевела дух и мелкими перебежками затрусила к избушке. «Смелей, Катюха!» ― подбадривал внутренний голос. ― «Видишь, ничего страшного не происходит». Я подкралась к деревянному строению и заглянула в окно. Баба Луша не солгала. В избе творилось что-то странное. В комнате, на полу, расписанном непонятными символами, светился огромный круг из зажжённых свечей. А в центре того самого круга я увидела китайский иероглиф ― знак Чёрного Братства. Сам оборотень в жилье отсутствовал. Где же он? Сердце тревожно забилось. Я раз сто пожалела, что не послушала Лукерью Семёновну, но было поздно. Резкая боль в затылке оторвала меня от внешнего мира. Сознание покинуло тело не сразу. В зловещем свете луны я увидела огромную фигуру в чёрном плаще с капюшоном. Существо приблизило к моему лицу отвратительную морду и мерзко зарычало. Вскрикнув, я погрузилась во мрак. Глава 18 Зинаида поджидала любезного Вадима Петровича на улице в полной боевой экипировке. Она собралась по-военному быстро, ничего не забыв. Старая камуфляжная форма зятя, в которой тот ходил на рыбалку, не скрывала, а, скорее, подчеркивала пышные формы, которые так привлекали милейшего Вадика. Голову воительницы украшала шапка-ушанка, кокетливо сдвинутая на бок. На ногах сверкали заклёпками модные «патрули» старшего внука, носившего, как и она, обувь сорок второго размера. В руках Зинуля держала увесистый рюкзак. Вадим Петрович, как истинный джентльмен, попытался схватить его, но почувствовал резкую боль в пояснице. – Чего ты туда напихала, красавица моя? ― крякнул горе-ухажёр. – Не надрывайся так, ― успокоила его Зиночка, ― мужики не привыкли тяжести таскать. Это мы, бабы, авоськи по двадцать килограмм в обе руки, дитя под мышку, мужа на шею, и вперед, на седьмой этаж, без лифта. Зинаида с удовольствием осмотрела транспортное средство любезного Вадима Петровича, которое и машиной-то назвать язык не поворачивался. Великолепная конструкция, собранная её обожателем собственноручно, больше напоминала танк на колесах или одну из бронемашин пехоты. Такой транспорт обычно проезжал по Красной Площади девятого мая. Обойдя «танк» со всех сторон, и, не найдя багажника, Зиночка легко закинула рюкзак прямо в салон на заднее сидение. А своё пышное тело умостила впереди. – Поехали, что ли? Вадим Петрович завёл мотор, и «танк» бодро рванул с места, набирая скорость. – Так что ты там насобирала? ― обожатель кивнул на вещмешок. – Так, мелочи всякие, ― пропела Зинаида, ― еду кое-какую, одежду тёплую, лопатку саперную, авось не пригодится, котелок, медикаменты, воды канистру… – Ты бы ещё топор взяла. ― Засмеялся мужчина. Зиночка расстегнула куртку, и Вадим Петрович увидел, что за поясом у добрейшей женщины торчали совершенно несовместимые вещи: большой охотничий нож в кожаном чехле, топорик для отбивания мяса и деревянная скалка. – А скалка-то зачем? Вооруженная до зубов Зина усмехнулась. – Я ей лучше всего орудую. Круче всякой биты бейсбольной будет. Знаешь, опыт у меня какой? Сколько раз я ей муженька своего пьяного в нокаут отправляла! Убить не убьёшь, а вот чувств лишить – это, пожалуйста! Вадим Петрович поёжился. Включив музыку, он всю дорогу слушал, как Зинуля подпевала Пугачевой. Голос у любимой оказался громким, жаль только слух отсутствовал. На покрытый снегом пляж хозяин чудо-техники решил не въезжать, а припарковаться за поворотом. Но хозяйственная Зинаида даже слушать не хотела. Оставлять без присмотра шикарную машину было, по меньшей мере, преступлено. Такую красоту могли угнать в два счёта. – А что мы скажем, если нас заметят враги? ― Вадим Петрович почесал затылок. – Врагам-то? Что рыбку решили половить. – Какую рыбку, радость моя? Здешний лёд ничем не прорубишь. Зиночка поправила легкомысленный головной убор. – А мы сделаем вид, что не знали этого. Вадим Петрович пожал плечами и затормозил в центре пляжа. Покинув дом на колёсах, он оглядел бескрайние снежные просторы, реку скованную льдом, и лес, уходивший за горизонт. – Ну, куда теперь? Зиночка выплыла следом, вдохнула полной грудью искристый морозный воздух и зарумянилась. – Обследуем пляж и прилежащую к нему территорию. Не тратя времени на пустую болтовню, женщина двинулась вперёд, прокладывая в сугробах тропу для любимого. Минут через двадцать, не обнаружив присутствия Николая, Зина решила подняться на пригорок и осмотреться. Подъём оказался крутым. Ледяная корка мешала удерживать равновесие. Изрядно вспотевший Вадим Петрович подталкивал шикарное тело сзади, мысленно ругая себя, за то, что ввязался во всё это безобразие. Наконец, Зиночке удалось вскарабкаться на неприступный холм. Выдохнув, она подтянула наверх неповоротливого Вадюшу. – Включай. ― Задыхаясь, простонал мужчина. – Чего включать-то? ― не поняла Зинаида. – Включай эту… ну… женскую интуицию. Ох, зря он это сказал! Зиночка приложила руку ко лбу козырьком, осмотрелась и включила свою интуицию на полную мощность. Указав направление, она, как бульдозер двинулась вглубь леса. Вадим Петрович едва поспевал за ней. Неожиданно женщина остановилась и внимательно посмотрела на него из-под покрытых инеем бровей. – Ты что-нибудь чувствуешь? Вадим Петрович уже ничего не чувствовал. Ноги занемели от холода, спина вспотела, поясница ломила, голова просто раскалывалась. Но не признаваться же в этом даме сердца! – Я в полном порядке. А ты, моя голубка? Наверное, устала? ― в его глазах появилась слабая надежда на пятиминутный отдых. Зиночка полностью проигнорировала «голубку» и, подняв руку, указала на голову. – Башка у тебя не болит? Вадим Петрович бодро затряс той самой башкой, но острая боль вошла в лоб раскалённой иглой и через мгновение вышла где-то на уровне затылка. Мужчина очень старался, но не выдержал и застонал. – Вот, ― резюмировала Зина, вынимая из внутреннего кармана фляжку, ― пей, Вадик. Это коньячок. Сейчас сосуды расширятся, полегчает. Вадим Петрович подозрительно уставился на фляжку. Уж не проверка ли это? Он помнил, что бывший муж любезнейшей Зинаиды частенько закладывал за воротник. С тех пор милейшая женщина люто ненавидела пьющих всеми фибрами своей тонкой чувствительной души. – Пей, пей, не бойся! ― подбодрила его Зиночка. – Я вообще-то непьющий. ― Промямлил мужчина, с вожделением уставясь на фляжку. – Это не спиртное, это лекарство. ― Пояснила Зина и первой сделала большой глоток. Вадим Петрович сдался. Головная боль, действительно, потихоньку стихла. – Мы на правильном пути. Вперёд! Жешина поправила шапку и указала направление. Вадик с тоской посмотрел на чернеющий лес. Ох, как же не хотелось туда соваться! – Почему ты так решила? Ну… что мы идём в нужную сторону? И тут Зиночка выдвинула собственную версию исчезновения Николаши. А состояла она в следующем. Не так давно, в каком-то научном журнале, женщина прочитала статью о чудесной пещере в Непале. В ту пещеру некие силы собирали лучших представителей всех рас, живших когда-то на Земле. Были тут и атланты, и странные семиметровые аборигены, имевшие три глаза, (Зинуля мучительно пыталась вспомнить, как их называли, но головная боль всё ещё мешала сосредоточиться) и невысокие тибетские монахи. Сидели они в позе лотоса в каменном зале и, то ли дремали, то ли просто отдыхали от трудов земных. Попасть в ту пещеру простым смертным было весьма затруднительно, да чего там, невозможно. Сначала на учёных, обнаруживших усыпальницу, напала ужасная головная боль, потом они почувствовали необъяснимую панику, следом начались проблемы с дыханием, и, наконец, археологи перестали шевелить конечностями. Существовала ещё какая-то преграда. Зина пожалела, что прочла статью невнимательно. Но это уже было неважно. Главное она знала наверняка. Если дотащиться до той самой последней черты, которую ни один из смертных не смел перешагнуть ― можно увидеть очертания странных людей. Зиночка подозревала, что подобные пещеры существуют не только в Непале. Они имели место быть и в окрестностях Техногорска. – Но почему ты так уверена, что Коля сидит именно там, среди Атлантов и трёхглазых великанов? ― удивился Вадим Петрович. – Да потому, Вадюша, что этот мальчик ― настоящий гений. Его заметили высшие цивилизации и решили поместить в пещеру, как лучшего представителя современности. Ну… генетический материал. Вадим Петрович усмехнулся. – И попросили начальника нашей полиции доставить парня сюда на служебной «Волге»? Зинаида скисла. В её теории явно что-то не стыковалось. – Вадь, а, Вадь, давай одним глазком заглянем в пещеру, увидим там Коленьку и быстренько вернёмся. Она так нежно посмотрела на Вадима Петровича, что суровое сердце дрогнуло. – Ладно, пойдём искать твою пещеру.