– А вы сами, отец мой, что об этом думаете? – спросил Сервас, отметив про себя, что новости здесь распространяются очень быстро и что аббат умеет сложить два и два. Отец Адриэль взглянул на него, и глаза его хищно сверкнули. И в этом взгляде вдруг возник темный отсвет. – А сам я думаю, что кто-то собирается действовать так, словно он и есть Бог. Вот что я думаю. Среда 22 Когда на следующее утро Сервас открыл глаза, его келья была залита солнечным светом, по яркости не уступавшим сверхновой. Он взглянул на телефон и выругался: восемь часов утра! Колокол, призывавший монахов к первой службе, накоротко выдернул его из сна в четыре часа, но он так устал, что снова заснул. Он в спешке принял душ, быстро собрал вещи и отправился на поиски аббата. – Итак, дело решенное: вы нас покидаете? – сказал тот. Вид у аббата был искренне разочарованный. – Мне удобнее переехать в город. В интересах следствия… – Да-да, конечно, – одобрительно кивнул отец Адриэль, но было понятно, что его нелегко провести. – Но вы будете к нам заглядывать? Они обменялись теплым рукопожатием. – Я на это надеюсь. Благодарю за гостеприимство, отец мой, и за то, что уделили мне столько времени. Сервас повернул к Эгвиву, припарковался у пешеходной зоны в центре города и кое-что себе купил: нижнее белье, несколько футболок на смену, джинсы, шерстяной пуловер на вечернюю прохладу, две рубашки и прежде всего – зубную щетку и пасту. В аббатстве он чистил зубы мылом, к тому же у него кончился запас антиникотиновой жвачки. После этого он отправился в «Отель у вершин». – У нас осталась всего одна комната, под самой крышей, – устало ответила женщина средних лет, словно ей было невыносимо видеть свой отель заполненным. – Обычно мы ее не сдаем, но, учитывая обстоятельства… Я распоряжусь, чтобы ее проветрили и убрали. Через час будет готова. – Привет, – послышался рядом чей-то голос. Он посмотрел вниз и увидел кудрявого мальчугана, который прислуживал им с Ирен накануне. – Привет, Матис. А почему ты не в школе? – Математичка не может приехать из-за оползня, – ответил мальчик. – Коллеж ищет кого-нибудь на замену. – Они хотят пригласить другого учителя, который живет здесь, – пояснила мать Матиса. – Но для этого им надо все организовать. – А лично мне и не к спеху, – заметил Матис, барабаня пальцами по клавиатуре планшета. Дожидаясь, пока ему приготовят комнату, Сервас отправился в жандармерию и обнаружил там Ангарда. Новости были скверные: ремонтники оценили ущерб и решили, что на починку дороги уйдет не меньше нескольких недель, а может, и целый месяц. – Даже так? – удивился Сервас. – Надо расчистить завал размером в десять тысяч кубов, а для этого нужны пятьсот грузовиков. К тому же надо укрепить склон, чтобы в непогоду на дорогу не обрушилось еще несколько тысяч кубов земли, камней и обломков скал… Как в Андорре, где пришлось работать две недели, чтобы расчистить дорогу, и задействовать четыре экскаватора и двадцать рабочих. Дорога там была более важная, чем у нас: четыре тысячи машин в день… Тут еще вот какое дело, – озабоченно прибавил Ангард. Сервас взглянул на него. – Наверху нашли следы взрывчатки: это явно криминал… «Ну, вот вам и сюрприз», – подумал Сервас. А где-то недалеко рыскал тот, кто дергал за ниточки. И пока все они оказывались его марионетками. А он всегда был по крайней мере на шаг впереди… И в этой долине, где всем все известно, он был в курсе каждого их движения. Сервас услышал стрекот винта, взбивавшего воздух, и посмотрел в окно. Сквозь плексиглас кабины он различил силуэт пилота. – Вертолеты начали летать, – прокомментировал Ангард. – Всем вдруг срочно понадобилось выехать из долины, но трафик ограничили четырьмя полетами в день. Створки застекленной двери раздвинулись. – Вот вы где, – сказала Циглер, входя в жандармерию и посмотрев на часы. – Через пять минут по видео начнут показывать вскрытие. Куда пойдем смотреть? Все выбрали кабинет Ангарда, у которого на компьютере стояла программа видеоконференции. На экране появились два силуэта в зеленых блузах. В одном из них Сервас узнал высокую, стройную брюнетку: доктора Фатию Джеллали. Она возглавляла институт судебной медицины в Тулузе. То, что она здесь, новость отличная: доктор Джеллали была очень компетентным и преданным делу специалистом. В ее темных, таких же черных, как и волосы, глазах вспыхнуло удивление. – Мартен? Вот уж не ожидала вас здесь увидеть… Я полагала, что это расследование ведет ведомство жандармерии? Он уловил то, что читалось между строк: «А разве вы не отстранены?» – Я здесь случайно, – сказал он, – и никакого отношения к расследованию не имею. Дело поручено Региональной службе полиции, и ведет его капитан Циглер. Но, поскольку мы когда-то работали вместе, она попросила меня… бросить взгляд. Он с сомнением покосился на Ирен, в надежде, что доктор Джеллали не станет упоминать о его отстранении в присутствии Ангарда. – Ну, в таком случае начнем, – нетерпеливо подытожила Джеллали. – Не будем терять времени. Позвольте представить вам доктора Крауса из отделения пульмонологии больницы По. Он будет мне сегодня ассистировать. Курчавый, как баран, доктор Краус выглядел небрежно и устало, что не должно было внушать доверие его пациентам. Но тот, кто был распростерт на металлическом столе, вряд ли станет возражать. Тимотэ Хозье, казалось, о чем-то задумался. Живот его уже не был раздут, и тело выглядело даже худым. Ребра выпирали из-под синеватой кожи, покрытой сетью очень темных вен, похожей на рисунок, который выдувают дети, когда дуют через соломинку на чернила, смешанные с водой. Светлые волосы были сбриты, череп вскрыт, так что можно было различить серое вещество мозга, которое поблескивало в свете лампы, как коровья печенка. Серваса удивило, что Ангард так побледнел. Офицер жандармерии явно не привык любоваться на покойников на прозекторском столе. Оба медика надели пластиковые фартуки, перчатки, маски, защищавшие нижнюю часть лица, и защитные очки. – Вид синюшный, с почерневшими венами, что типично для агонии при утоплении, – начала доктор Джеллали, – и вызвано попытками утопленника вынырнуть на воздух. Как вам известно, если бы жертва была убита до утопления, тело ее было бы белым, а не синюшным. Кроме того, в дыхательных путях повсюду обнаружены диатомовые водоросли, и возможно, что при вскрытии мы их найдем в тканях и в органах. Диагноз утопление у меня сомнений не вызывает. Она взглянула на доктора Крауса, который подтвердил ее слова кивком. Казалось, он был одновременно и заворожен, и парализован зрелищем этой высокой красивой женщины, расхаживающей вокруг трупа, как аукционист вокруг произведения искусства. – Кроме того, мы проанализируем водоросли, найденные в легких, и сравним их с водорослями из водопада, чтобы удостовериться, что тело не утопили в другом месте и не перевезли сюда. «Учитывая кучу камней, наваленных на него, и веревок, которыми он был обкручен, шансов у него было мало», – подумал Сервас. – Мы осмотрели головной мозг и черепную коробку жертвы. Этот осмотр позволил заключить, что два сильнейших удара, нанесенных сзади по затылку, не могли его убить, но он, несомненно, потерял сознание. – Два? – переспросил Сервас. – Да. И это неудивительно: не так-то легко кого-либо нейтрализовать сразу, так бывает только в кино. Но в этих двух ударах есть кое-что интересное: они разные. Первый был гораздо слабее второго и нанесен в район затылочной кости, второй же нанесен в темя, стало быть, на несколько сантиметров выше… Когда я говорю «первый» и «второй», не относите это к порядку ударов. – А чем вы объясняете эту разницу? – быстро спросила Циглер. – Сейчас скажу… Все заставляет думать о том, что нападавших было двое: один меньше жертвы ростом, другой – того же роста или выше и гораздо сильнее первого. – Двое нападавших? – повторила Циглер. – «Один меньше жертвы ростом, другой – того же роста или выше и гораздо сильнее первого». К примеру, мужчина и женщина? – поинтересовался Сервас. – Я сообщаю факты, и все, – ответила доктор Джеллали. – А уж интерпретировать – задача ваша. Ну, да, это одна из гипотез. Но есть и другие. 23 – Двое нападавших, – задумчиво повторила Циглер. Сервас посмотрел на нее: она целиком погрузилась в свои мысли. В глазах ее загорелся огонек, но тут же погас. Он догадался, что у нее появилась гипотеза, но она не решается ее сформулировать. Вскрытие закончилось, и Ангард вышел из комнаты. – О чем ты думаешь? Она бросила на него вопросительный взгляд. – Ты что, думаешь… ты думаешь, что это были отец и мать? От этой гипотезы Мартен лишился дара речи. – Что же, они убили… собственного сына? А мотив какой? – прибавил он, подумав. – Наркотики… Может быть, он изводил их, требуя денег, и превратил их жизнь в настоящий ад… Может, они больше не могли терпеть… а может, все это время не могли простить ему убийство сестры… Достаточно было крошечной искры, чтобы один из них ударил, а другой довершил дело. На лице Серваса появилось сомнение. – И они соорудили всю эту мизансцену, чтобы отвлечь внимание? Ты забыла о смерти Эсани…