Он уже собирался спросить, что именно, но она отсоединилась. Я вижу его, и он меня видит. Он ничем не отличается от остальных. Он считает себя более справедливым, честным и менее коррумпированным. В общем, самым лучшим. Он считает, что все его сомнения и проблемы – это доказательства его правоты и гуманности. Он глубоко и искренне считает себя гуманным. Но он ошибается. Он такой же слабый, аморальный и не достойный прощения, как и все остальные. Как и они, он не уйдет от наказания. Все его добрые чувства, личная мораль и попытки стать хорошим человеком его не спасут. Попытки сами по себе ничего не значат. А зачем же отказываться от вознаграждения? Он даже сам не знает, насколько на них похож. В глубине души все считают себя добрыми людьми и полагают, что ведут себя правильно. И воображают, что живут достойной уважения жизнью. Даже тогда, когда унижаются, врут, ошибаются или предают. В их глазах эти грехи простительны. Ничего опасного. Ничего особенного. Они никогда никого не убивали и не грабили. Они думают, что и в очередной раз выйдут сухими из воды. Но эта эпоха закончилась. Все. Конец. То время, когда они могли все себе позволять, как ни в чем не бывало заниматься своими делами, не замечая страданий, нищеты и того зла, что тянется за ними в кильватере, миновало. Пришло время их раздавить, как давят ядовитых змей. Сапогом. Каблуком. Конец всем отсрочкам и проволочкам, красивым разговорам и добрым чувствам. Так встретим же грядущее варварство, хаос и страх. Дрожите, порядочные люди. Волки уже здесь. Они найдут вас даже в домах. Они вытряхнут вас из постелей. Они заберут ваших жен, мужей и детей. Заберут у всех. Это цена, которую вы заплатите. Невиновных не бывает. Заплатят все. А он – в первую очередь… 50 – И еще вот это. Это бросили в почтовый ящик жандармерии, – сказала Циглер, когда Мартен присоединился к группе. Она протянула ему листок формата А4 с напечатанным текстом, уже положенный в файлик, чтобы опечатать его как улику. Отныне око за око. ACAB. ACAB – это «All cops are bastards», «Все копы – ублюдки». Это изречение появилось во время крупной стачки британских шахтеров в 1984 году. Забастовка продолжалась год. Маргарет Тэтчер тогда не уступила, чем и заработала себе прозвище «железная леди». Шахтеры ничего не добились. Тогда погибли три человека: двое бастующих и один шофер такси, которого убили за то, что он вез штрейкбрехера. С этой стачкой пришел конец рабочим профсоюзам Великобритании. – Восхитительно, нечего сказать, – пробурчал Сервас. – Изабель Торрес тоже получила письмо. – Что было в письме? – Если она ничего не предпримет, они сожгут мэрию. – Так… Мы живем в поразительное время. Если уж ты мне сообщила, что родители Тео что-то нашли у него в комнате, то это, должно быть, что-то интересное. – Пошли, я тебе в машине все объясню. Веб-страница в планшете Тео. Мать вошла к нему в спальню без предупреждения, и ее насторожило то, как быстро он спрятал под одеяло планшет. Она отбросила одеяло и успела схватить планшет прежде, чем Тео закрыл страницу. Изображение на экране сначала вызвало у нее любопытство, а потом напугало… Просматривая потом это изображение, они поняли почему. Это была динамичная закольцованная анимация. Силуэт человека спиной к зрителям шел по темному, очень узкому коридору, который выводил на освещенную луной поляну. Ее окружали очень высокие, словно в древних сказаниях, деревья. Они тенями врезались в усыпанное звездами небо. В этом пейзаже было что-то необычное, что-то нездоровое, и Сервас через несколько секунд уловил последовательность изображений, которая повторялась раз за разом. Рты. Крошечные рты тайком, почти на пороге сознания, возникали на деревьях, корчась в жестоких улыбках или беззвучно крича, и почти сразу исчезали. И в то же самое время из травы десятками, как грибы после дождя, вырастали человеческие черепа, чтобы так же быстро исчезнуть. Цикл длился всего несколько секунд, но и этого хватало, чтобы после второго или третьего раза возникало ощущение болезненной дурноты. Такие анимации часто попадались в интернете. Однако Сервасу стало не по себе при мысли, что одиннадцатилетний ребенок каждую ночь любовался этим мрачным зрелищем. Через несколько секунд анимацию сменил абсолютно черный экран, на котором огненные буквы складывались в такую фразу: Добро пожаловать в КОГДА РОДИТЕЛИ СПЯТ Дальше следовало указание: Введи пароль и присоединяйся к нам. Циглер вглядывалась в экран, и Сервас заметил, что она побледнела. Она посмотрела на Тео, который с недовольным видом забился в угол. – Что это такое, Тео? – Это игра. – Игра? – Да. – И ты знаешь пароль? Он немного помолчал. – Нет. Ясное дело, врет. Сервас пристально вглядывался в экран и спрашивал себя, что за новый кошмар возник на пути, и куда заведет их эта история? Когда родители спят… Что же происходит, когда родители спят? Имеет ли эта веб-страничка отношение к убийствам? Такая мысль показалась ему абсурдом. Нелепицей. Но, может быть, она имеет отношение к человеку, с которым Тео встречался в лесу? Может быть, они общались через эту страничку и пользовались ею, чтобы посылать друг другу сообщения? Силуэт на рисунке Тео… Кто был этот человек? И в очередной раз Сервас почувствовал себя в кольце собственных страхов и кошмаров, которые начали обретать плоть в этой чертовой долине. Зачем он сюда приехал? Надо сказать, что все началось с того полуночного звонка Марианны. – Надо бы вызвать Габриэлу Драгоман, – сказала Ирен, переведя взгляд с планшета на мальчика. Сервас вздрогнул. – Не надо. Он повернулся к Тео: – А как ты вышел на эту игру? Кто тебе ее показал? Мальчишка явно был растерян. Он заерзал, стал грызть ногти и теребить воротничок пижамы. – Один мой друг. – А как зовут твоего друга? Снова колебания и беспокойство. – Я не имею права сказать. Ирен и Сервас переглянулись. – Почему, Тео? – Потому что… ну… Не имею, и все… – Твой друг тебе запретил? Парнишка кивнул. И вдруг Сервасу кое-что пришло в голову.