Когда Лэйн наконец-то добрался до Истерли, у него было такое чувство, словно с репортершей он провел несколько лет, поэтому он прямиком направился на второй этаж, не обращая внимания на ужин, который был подан в главной столовой, и игнорируя мистера Харриса, перебирающего ногами рядом с ним о чем-то лопотавшем. У дверей спальни своего деда он остановился и постучал один раз, а потом распахнул широко дверь. Типфании быстро села на кровати, прикрывшись одеялом, пытаясь скрыть свое полностью обнаженное тело. — Прошу прощения, — сказал он ей. — Но у меня с ним дела. Джефф кивнул женщине, чтобы она ушла, и видно Господь очень любит ее, потому что она, черт побери, потратила достаточно времени, чтобы обвернуться в простынь и прошествовать к ванной комнате, а Джефф тем временем потянул одеяло на себя и сел. Вскоре она вышла из ванной в своей униформе и исчезла за дверью, хотя Лейн был уверен, что она намеренно оставила свои черные трусики на полу у кровати. — Это было совершенно добровольно, — пробормотал Джефф. — И я могу позволить себе сделать перерыв на короткое время и заняться… — Местные газеты знают все. Все. Джефф открыл рот, Лейн рявкнул: — Только не трахай мне мозги! — Ты думаешь, что это я сообщил все прессе? — Джефф запрокинул голову и рассмеялся. — Ты, действительно, думаешь, что я настучал им и все слил… — У них имеется вся информация, над которой ты работаешь. Страница за страницей. Объясни тогда мне, как это могло произойти. Я думал, что могу доверять тебе… — Извини, ты обвиняешь меня в совершении должностного преступления после того, как заставил меня все это сделать? Ты на самом деле серьезно? — Ты подвел меня. — Хорошо, во-первых, если бы я по-настоящему собирался тебя поиметь, как ты говоришь, я бы обратился в Wall Street Journal, а не какой-то там Charlemont Herald Post Ledger или как он там называется. Я могу назвать тебе полдюжины репортеров в Большом Яблоке. Здесь, в этом проклятом Кентукки я, черт побери, даже не знаю кому позвонить. И более того, как только этот маленький кошмар закончится, я вернусь на Манхэттен. Думаешь, я не смогу воспользоваться связями с парой людей, которые мне должны? Дерьмо о твоей семье и маленьком бизнесе бурбона — это большая новость, ты, мудак. Даже в самом захолустном штате все читают USA Today. Поэтому да, если бы я хотел тебя продать с потрохами, я бы хотел самолично побыть на вершине «славы». Лейн тяжело выдохнул. — Господи Иисусе. — Я бы не стал упоминать это имя. Но всего лишь, потому что я еврей. Опустив голову, Лейн потер глаза. Затем он стал прохаживаться между кроватью и столом. Столом и одним из длинных окон. Окном и бюро. Он стоял у окна. Еще не наступила ночь, но уже скоро, солнце садилось за горизонт, и закат становился красно-розовым и пурпурным. Краем глаза он видел всю работу Джеффа — заметки, компьютеры, распечатки, и словно кто-то ему орал об этом на ухо. И сам факт, что его давний сосед по комнате университета сидел голый, уставившись на него с отчужденным выражением: и весь гнев, который вышел из Джеффа был болезненным для Лейна, реально болезненным. — Прости, — вздохнув произнес он. — Прости… я сделал неправильные выводы. — Спасибо. — Мне жаль, что я заставил тебя все это делать. Я просто… в этом поместье я теряю свой чертовый разум. У меня все время такое чувство, словно я нахожусь в горящем доме, и все выходы объяты пламенем. Я сгораю заживо, и пребываю в отчаянии, потому что не в состоянии выбраться, я так устал от этого дерьма. — О, ради Бога, — пробормотал его давний друг со своим своеобразным говором Нью-Джерси. — Видишь, опять ты за свое. Лейн бросил взгляд через плечо. — Что ты имеешь ввиду? — Все будет хорошо. Я ненавижу это в тебе. Ты бесишь и сводишь меня с ума, но когда все вот так честно говоришь, я не в состоянии ненавидеть твою жалкую, белую привилегированную задницу. К твоему сведению, я наслаждаюсь злясь на тебя. Это единственная тренировка, которую я получаю… ну, без относительно Типфании. Лейн слегка улыбнулся, а потом внимательно посмотрел на своего друга. — Честно, ха. Хочешь честно? Типа того, что я никому этого не говорил? — Да. Чем больше я знаю, что здесь происходит, тем больше я смогу помочь и тем меньше я буду возмущаться, что ты держишь меня в западне. Высоко в небе парил ястреб в невидимых потоках воздуха, потом сделал резкий разворот, и не снижая скорости, ринулся вниз в сумерках на дорожки и тропинки, чтобы насытиться, видеть с такого расстояния могла только эта птица. — Я думаю, что его убил мой брат, — сам себя услышал Лейн. — Думаю, это сделал Эдвард, больше некому. Джефф получал абсолютное удовольствие от так его раздражающих праведных высказываний своего друга. Все это казалось таким приглаженным, не было накала езды, от которого возникало жжение в груди, подпитывая неиссякаемый бензобак, который не давал ему заснуть ночью, поскольку он настолько был поглощен цифрами, пытаясь добыть какие-нибудь сведения. Но он и мудак Лейн все время сглаживал углы, как и раньше во время их долгих отношений, залатывая недопонимание или глупую резкость. Каким-то образом, этому южанину удавалось всегда все залатать и вернуть прежние отношения. Ну да, ив этот раз он проделал это снова. Особенно этим своим нелепым «маленьким экстренным сообщением». — Вот, дерьмо, — произнес Джефф, снова ложась на подушки. — Ты серьезно? Мудацкий вопрос. Такого в шутку не говорят, если учесть, что происходило в этом доме. И Лейн бы никогда такого не придумал про своего настоящего героя старшего брата, если у него не было бы на то, действительно веской причины. — Зачем? — пробормотал Джефф. — Зачем Эдварду делать что-то подобное? — У него одного имелась реальная на то причина. Мой отец был ужасным человеком, и он совершил множество ужасных вещей, множеству влиятельных людей. Но мог ли Монтеверди убить его за долг? Нет. Он хотел получить назад свои деньги. Розалинда тоже не могла этого сделать, поскольку уже была мертва. Была уже мертва, когда мой отец решил спрыгнуть с моста. Джин, сколько себя помню, всегда его ненавидела, но она точно не стала бы марать руки. Мама имела множество причин, но не имела возможности. Кто же еще мог это сделать? — Твой брат не совсем в хорошей физической форме. Я имею в виду, во время обедов и ужинов до меня доходили разговоры каким он вернулся домой. Он хромает, вероятно у него была сломана нога. Не думаю, что он хорош, чтобы закрыть эту чертову дверь, а тем более сбросить кого-то с моста. — Ему могли помочь, — Лейн оглянулся через плечо, и его красивое лицо выглядело сейчас так, словно он только что умылся… не в прямом смысле. — Люди в поместье преданны ему. Мой брат знает, как сделать, чтобы все заработало. — Он еще здесь? В доме? — Не знаю. — Но имеются же камеры безопасности, верно? Здесь в особняке. — Да, и он знает о них. Он вложил в эту чертову систему уйму денег, и если ты что-то подчищаешь, то это будет видно. На некоторых входах и выходах стоят тоже камеры. — Детективы просили у тебя пленку? — Еще нет, но думаю попросят. — И ты собираешься им ее предоставить? Лейн смачно выругался. — У меня есть выбор? Не знаю… я был один на один с Эдвардом сегодня и чуть его не спросил об этом. — И что тебя остановило? Ты боялся, что он разозлиться? — Да, но я просто боялся услышать ответ. — И каков твой следующий шаг? — Жду. Детективы ушли не на совсем. Они посетят его ферму. И если он это сделал… — Ты не сможешь его спасти. — Нет, не смогу. — Из-за чего твой брат может убить своего отца? Велико ли дело, что тебя и его наказывали пару раз в детстве. — Отец пытался убить его в Южной Америке… — Что прости? — Да, Эдвард стал таким из-за того, что с ним там произошло. И до этого их отношения тоже не складывались. Черт, даже после смерти, отец намеренно лишил его наследства. Кроме того, ты знаешь, что мой брат никого не подставлял. Такой он есть и всегда был. «Господи», — подумал Джефф. В наступившей тишине Джефф задумался о своем брате и сестре, которые тоже жили на Манхэттене. У них уже были семьи и дети. Он вспомнил про своих родителей, которые постоянно летали между Флоридой и Коннектикутом, но также имели дом в Сохо. Вся семья собиралась вместе по праздникам, обстановка была теплой, бывали и конфликты, радостные события, слезы и смех. Смех всегда присутствовал. У Лейна был хороший дом. Очень много хороших вещей. Хорошие машины. Но его семья не шла ни в какое сравнение с тем, что было у него, Джеффа. Парень подошел и сел на стул за рабочий стол. — Ладно, хватит об этом. Если слил информацию не ты, то кто?