Юэль слабо осознает, что Нина наблюдает за ним, но мамин испуганный взгляд заставляет все остальное померкнуть. – Вы должны позволить мне умереть, – шепчет она. – Избавиться от этого. Я больше не могу. Юэль берет маму за руку. Из-за слез ему тяжело дышать: – Я не могу. Ты должна понять, что я не могу. – Я все еще ему нужна. Без меня он не сможет здесь оставаться. – Все кончено, – говорит Юэль. – Он исчез. Но он лишь выдает желаемое за действительное. И знает это. У них не так много времени. А ему столько надо сказать и столько узнать. – Он вернется с минуты на минуту, – возражает мама. – Я не могу удерживать его на расстоянии… Она в отчаянии смотрит на сына, и Юэль отчетливо видит, что сейчас это она. Только она. Это мама. – Ему почти удалось тебя уговорить. Я почувствовала это, – шепчет она. – Ни в коем случае не верь ему. Ты не знаешь, каково это – застрять там и все время знать… Ты не знаешь, каково это – произносить ужасные слова и… делать такое, что… Мама запинается и начинает задыхаться. – Он и меня обманул, заставил думать, что он – это Нильс, – продолжает она. – Но он не Нильс… Он даже не человек. И никогда им не был. И мама всхлипывает и качает головой. – Мама, – говорит Юэль. – Мы все устроим. Так или иначе у нас должно получиться. Эти слова пусты и пафосны. Мама оборачивается к Нине, ищет понимания у нее. – Твоя мама… ее здесь никогда не было… Он это просто выдумал. Нина притягивает Монику ближе к себе: – Я знаю. – Умоляю тебя, – просит Моника. – Ты должна мне помочь. Я не боюсь смерти. Юэль хочет крикнуть Нине, чтобы та не слушала его мать. Но Нина молча кивает. – Он хочет добраться до вас, – продолжает мама и снова смотрит на Юэля. – Он возьмет того, кто первым его впустит. – Она наклоняется вперед в постели. Кашляет. – Я все равно этого не переживу, разве ты не понимаешь? Нина гладит старушку по спине и смотрит на Юэля. – Нет, – говорит он, встает и тянет Нину в прихожую. – Юэль… – начинает она. – Ты вообще в своем уме? – А что, если это единственный способ? Юэль с недоверием смотрит на нее. В комнате мама снова кашляет. Свет, идущий оттуда, сбоку падает на лицо Нины. – Я не могу, – шепчет Юэль. – Нет. Но я могу, – твердо говорит Нина. Теперь и она плачет. В коридоре хлопает дверь. Сигнализация продолжает пищать. – Юэль, послушай меня. Здесь в отделении есть шприцы с инсулином. Если ей вколоть достаточно много… – Ты что, не слышишь себя? – Она ничего не почувствует. Просто уснет. И никто ничего не обнаружит. – Мы убьем ее?! – Она сама этого хочет. И сама бы это сделала, если бы могла. Юэль мотает головой. – Других вариантов нет, – продолжает Нина. – Попутчик проговорился. Он исчезнет вместе с ней. – Ко мне только что вернулась мама… – Юэль плачет. – Только что… и это… это не может… Не может быть слишком поздно. Я должен ее сохранить. Она нужна мне. – Юэль, – всхлипывает Нина. – Разве не она должна решать? Она же мучается. Мама затихла в комнате. А что, если она их слушает? – Это ведь и ради остальных, – шепчет Нина. – И ради нас. Я не хочу, чтобы внутри меня поселилось это существо. – Я больше не собираюсь это обсуждать. Юэль закрывает лицо руками. Пытается дышать в нормальном ритме. Когда он снова опускает руки, то видит, что мама встала с постели. Она стоит посреди комнаты. Смотрит на них большими глазами, полными страха. И Юэль вздрагивает от внезапного озноба. – Он вернулся, – говорит мама. – Господи, помоги нам, он вернулся. Нина По квартире снова распространяется холод. Ледяные волны наполняют воздух и теперь, когда Нина может все назвать своим именем, пугают еще больше. Попутчик. – Мне надо выбраться отсюда, – говорит Моника. Юэль делает шаг к ней. Она беззвучно орет на него. Бьет по лицу. – Моника… – Нина заходит в комнату. Моника оборачивается и толкает ее с невероятной силой… Застигнутая врасплох, Нина пошатывается, теряет равновесие. И падает, ударившись затылком. Она долго лежит на полу, смотрит на острый край прикроватного столика. В глазах чернеет. Нина слышит, как Моника снова кричит. Падает стул. Кажется, температура в помещении опускается еще на несколько градусов, но Нина не знает, происходит это наяву или ей только так кажется. Темнота пытается затянуть ее вниз. Подводные течения засасывают на большую глубину. Нина заставляет себя подняться на локтях. Сквозь черные тучи, застилающие глаза, проступает комната. Нина успевает увидеть, как Моника вырывается из рук Юэля и бежит к двери, а Юэль бежит следом. Нина с трудом поднимается, опираясь на кровать. Она спотыкается о лежащий на боку стул. Шатаясь, выходит в прихожую, как раз когда закрывается дверь… Нина тянется к дверной ручке. И уже почти касается ее, когда чувствует, что холод ласкает ее спину. У нее за спиной в прихожей что-то есть. Нина чувствует, как оно разбухает и тянется к ней, чтобы заключить в объятия. Она открывает дверь. Вываливается в коридор. Лампы мигают, превращая мир в немое кино. После каждого кадра прорывается чернота – мрак, бьющийся в том же ритме, что и сердце Нины. Юэль догнал Монику, она кричит и пинается, пытаясь вырваться. Вера стоит чуть в стороне. Смотрит на них глазами, полными ужаса. Дагмар все еще лежит на полу и что-то возбужденно бурчит. Все движется словно в замедленной съемке. Сильные руки смыкаются вокруг запястий Нины. Петрус крепко держит ее. Верина спица выскальзывает из рукава ее ночной рубашки и падает на пол с приглушенным звоном. Юэль