– Билл! – Ну, так я решил. Но у меня не получилось. – Я рада, что не получилось. Но дело прежде всего, Билл. Какова ваша нить? Его сияющее лицо затуманилось. – Ничего хорошего, – сказал он. – Раньше мне казалось, что она может куда-то привести. Теперь я вижу, что ошибся. – Но что это, Билл? – Рубашка. – Рубашка? – Да, к черту воротнички, теперь мы займемся рубашками. Знаете, Сэлли, все это начинает напоминать ежегодные праздники благотворительного общества фермеров. – Вы меня страшно заинтриговали. Что все это значит? Он рассказал ей. Несчастный случай в насыщенной паром прачечной Гонолулу Сэма, свой ужас, когда он обнаружил отсутствие рубашек, мгновенное спасение, пришедшее от Тату, воровство среди ночи, молчание японца на следующее утро – все это он подробно ей описал. – Неприятно в детективной игре то, – заметила Сэлли, – что в ней так много тайн. Как вы думаете, чья же это была рубашка? – Вероятно, Джулиана Хилла. Судя по всему, у него роскошный гардероб. – Билл, вы думаете, что Джулиан…. – Я не знаю, я просто предполагаю. Сейчас мне нужно найти Тату и выжать из него сведения. – С японцами трудно, – вздохнула Сэлли. – Могу поклясться, что вы правы, а этот маленький мальчик – младший брат Гибралтара. Но я заставлю его говорить. – Я уверена в этом. – Я вытащу из него факты, даже если мне пришлось бы задушить его, – сказал Билл, – просто чтобы доказать вам, как нежно я вас люблю. VI Однако оптимистические предположения Билла не оправдались. Он не раздобыл сведений у Тату. После пятнадцати минут допроса с пристрастием маленький японец продолжал стоять как Гибралтар или даже более стойко. Билл просил, молил, угрожал. Тату смотрел в его глаза со всей спокойной таинственностью Востока и упрямо твердил, что забыл, где взял рубашку. Гонг на ланч принес ему избавление. – Ладно, иди, – отпустил его Билл. Он чувствовал себя обессиленным. – Но я с тобой еще не закончил, мой мальчик. – Да-с, благодарю вас, – ответил Тату и, уходя, имел наглость улыбаться. Около двери столовой Сэлли с нетерпением ожидала Билла. – Ну? – спросила она – Салютуйте своему герою, – сказал Билл. – Он только что был разбит японцем. – Тату не сказал вам? – Он несокрушим, этот мальчик. Может быть, он никогда и не слышал этого слова, но он именно такой. – Почему бы не напустить на него отца? – Нет, – возразил Билл, – лучше не впутывать в это отца. Я обещал справиться сам. И вы знаете почему. – Но что вы намерены теперь делать? – Только то, что сделал бы рядовой детектив, – ответил он. – Буду ждать счастливого случая. – Разве так действуют детективы? – усомнилась Сэлли. Истинная дочь своего отца, она жаждала действий. – Именно так, – ответил Билл. – Я как-то читал интервью одного крупного французского детектива. Тогда я не обратил на него особого внимания – ведь я не знал, что придется этим заниматься. Но я помню одну вещь: он сказал, что главный союзник детектива – счастливый случай. – Но допустим, у нас его не будет. – Кое-что случившееся вчера, – улыбнулся Билл, – доказывает, что я счастливейший в мире человек. Подошел Джим Бэчелор. – Что слышно? – хрипло спросил он. – Я действую. – Билл попытался придать своим словам деловое значение. – Результаты – вот что нам нужно, – напомнил ему Джим Бэчелор. – Могу поклясться, будут, – сказал Билл. И они отправились на ланч. За столом оставалось лишь воспоминание о том веселом оживлении, которое царило накануне. Гости ели в деловитом молчании, и сообщение Джима Бэчелора, что они, возможно, будут блуждать по океану в течение нескольких дней, заметно не увеличило общей подавленности. После ланча Билл Хэммонд увидел Микклесена в курительной комнате и подошел к нему. Он сел напротив англичанина и предложил ему сигару. Микклесен подозрительно взял ее и прикурил. Хотя сигара была отличной, унылое выражение его лица, казалось, говорило, что оправдались наихудшие его опасения. – Если вы не возражаете, мы с успехом могли бы сейчас разделаться с интервью. – Пожалуйста, – согласился Микклесен. – Где ваш блокнот? – Мой… что? Ну, это только в пьесах репортеры имеют подобные вещи. – Но я не хочу, чтобы мои слова искажали, – возразил англичанин. – Не бойтесь. У меня память, как хороший диктофон. – Гм… О чем же я должен говорить? – спросил англичанин. – Расскажите мне что-нибудь сногсшибательное, – предложил Билл. – Что-либо такое, что можно поместить на первой странице. – О, едва ли это мой стиль. Погоня за сенсацией – дурной вкус. У меня такого материала фактически нет. Если не возражаете, я расскажу о китайцах. Это удивительный народ, дружище. – Вы так думаете? – заметил Билл без особого энтузиазма. – Я знаю это. У меня были акции угольных шахт в одной из северных провинций Китая, и я убедился, что китайцы необыкновенно честный народ. Если они что-нибудь обещают, то непременно выполняют. – Я слышал обратное, – сказал Билл. – Но продолжайте ваш рассказ. Микклесен рассказал свою историю. Он, без сомнения, обладал даром слова, и Билл Хэммонд, слушая его, решил кое-что использовать. Искусными вопросами он то и дело направлял рассказчика. Примерно через десять минут неожиданно вошел помощник капитана «Франчески», ведавший телеграфом яхты. – Мистер Хэммонд, вам телеграмма, – сообщил ой. – Благодарю, – ответил Билл. Офицер вручил ее и откланялся. – Простите, я на минутку, – сказал Билл. – Разумеется, – кивнул Микклесен. Билл распечатал плотный конверт и прочел то, что было записано на листке бумаги. По мере того как он читал, лицо его расплывалось в довольной улыбке. Телеграмма была от Симона Портера: «Интервью не имеет значения. Получены сведения по телеграфу. Маленькая черная овечка оказалась заблудшей. Изгнан из английской колонии в Йокогаме, так как там не понравились его рубашки». Его рубашки! О, счастливый случай! – Что-нибудь важное? – поинтересовался Микклесен.