– Как будто нет, – ответил Микклесен, немного остывая. – И тем не менее я буду жаловаться хозяину. Он вынул какой-то конверт и заглянул в него. – Снимки, старина. Возьмите те, что понравятся, остальные верните. – Хорошо, – согласился Билл. – Если хотите, я останусь здесь и присмотрю за вещами, пока вы найдете мистера Бэчелора, – с надеждой добавил он. Микклесен посмотрел на него. Показалось ли Биллу или действительно подобие усмешки скривило губы англичанина? – Благодарю вас, – сказал он. – Но сегодня я больше не оставлю свою каюту, если это вас интересует. А мистера Бэчелора я попрошу зайти сюда. «Если это вас интересует…» Что он хотел этим сказать? Знал ли он, что Билл охотился за ним, или это был выстрел вслепую? – Да, конечно, – невыразительно ответил Билл и удалился. Вернувшись к себе, Билл попытался снова все обдумать. Что же означало «если это вас интересует»? И кто сломал замок чемодана? Очевидно, Микклесен был не единственной темной личностью на борту. Билл взял книгу и устроился на койке почитать, прислушиваясь к звукам, раздававшимся в соседней каюте. Сдержит ли Микклесен слово и останется сторожить свои таинственные рубашки? Прошло около часа. Вероятно, именно такими были намерения англичанина. Билл уронил книгу и улегся на подушку. Да, это жизнь! Без грубых окриков редактора Симона Портера, посылавшего его из-за дрянной работенки в самые отдаленные кварталы, без лихорадочной спешки, чтобы заполнить очередной выпуск. Ничего, кроме мягких всплесков волн и шума машин – звуков, которые предлагали сон. Билл принял предложение. Вскоре его разбудил резкий стук в дверь. Вскочив, он открыл ее. За ней стоял слуга. – Мистер Хэммонд, вас просят наверх, сэр. Просят. Что еще? Вероятно, новые нити в долларовом деле? Он наскоро причесался и вышел на верхнюю палубу. Там он увидел тетю Дору, смотревшую на него с видом заговорщицы. – А, мистер Хэммонд, – проговорила она. – Надеюсь, я не потревожила вас. У нас готова партия в бридж, но не хватает четвертого игрока. Проклятье! Билл беспомощно озирался по сторонам. – Я… я думал, что-то очень важное, – пробормотал он. – Извините. – Я вас, наверное, не устрою. Я ужасный игрок. У вас была возможность в этом убедиться. – Практика совершает чудеса. Я дам вам несколько советов. – Вы очень любезны, но я… страшно занят… у меня со зрением не все в порядке. – Я заметила, что у вас плохое зрение, – ответила она, – когда вы вчера вечером побили козырем моего пикового туза. Но мы устроим удобное освещение. Пойдемте. – Я… я буду очень рад, – промямлил Билл, сдаваясь. Тете Доре не было дела до того, рад он или нет. Она завладела им. Он отнюдь не был ее идеалом игрока в бридж, но это было все, что она могла раздобыть. И, следуя за ней в большой салон, Билл молил Бога, чтобы там оказалась Сэлли. Увы, ее не было. Джуллиан Хилл и Генри Фрост сидели за столом с видом пленных рабов в колеснице Цезаря. Тетя Дора уселась, и началась большая игра, превратившаяся в длительную и утомительную процедуру. Уже приближался час обеда, когда вошла Сэлли и освободила Билла. Когда они выходили из салона, тетя Дора была в лучшей спортивной форме. Мистер Билл Хэммонд, казалось, совершил преступление, за которое он подлежал четвертованию. – Она никогда не простит мне этого, – сказал Билл. – Я перепутал ее сигналы. – Боюсь, временами она бывает утомительной, – улыбнулась Сэлли. – Думаю, она снова впряжет меня в бридж после того, как разделается с ними. Есть же на свете такие люди! – С вами хорошо играть, Билл, – сказала Сэлли. – Да, но я играл плохо и потерял массу времени, тогда как должен был заниматься поисками. – Что-нибудь случилось? – спросила Сэлли. – Пожалуй, да. Это был большой день, вплоть до той минуты, когда я увидел тетю Дору. Он рассказал ей о телеграмме Симона Портера и об инциденте с чемоданом Микклесена. – Дела идут, – добавил он. – Как будто так, – признала Сэлли. – Что вы теперь намерены делать? – Гм… что-нибудь очень сильное, будьте уверены. Я зоркий и проворный. Моя мысль на полном ходу. – Да, но что именно вы будете делать? – Дорогая моя, ну не будьте такой педантичной. Неужели вы мне не доверяете? – О, я знаю, что вы прелесть, но… – Никаких «но». Вы накануне великих событий. Следите и ждите! Вид у него был уверенный, но, пока он дошел до каюты, эта уверенность начала испаряться. С минуту он раздумывал над тем, какими будут его приготовления к обеду. Никакого обеденного туалета, это было ясно. Ему следует как-то извиниться перед Джимом Бэчелором. Во всяком случае, вчера он был одет как следует, и остальные гости могут делать какие угодно выводы относительно его сегодняшнего вида. Он потянул дверь в ванную – конечно, заперта. Он дергал, окликал англичанина – никакого ответа. Нужно пойти и открыть дверь в ванную из соседней каюты. Когда он подошел к двери каюты Микклесена, какое-то внутреннее чувство подсказало ему не стучать. Он вошел очень тихо. Каюта была пуста и погружена в полумрак. И вдруг сердце его замерло. Белое пятно в полумраке оказалось рубашкой Микклесена! Она лежала совсем близко, на стуле под иллюминатором. Он опустил руку и прикоснулся к ней, и в ту же минуту из ванной послышался слабый звук. Он быстро отдернул руку, но за эту короткую секунду успел сделать интересное открытие. В дверях ванной показался Микклесен. – Боже мой! – закричал он. – Как вы меня испугали! Что вы здесь делаете? К черту все, неужели на этой яхте нет права собственности?! – Простите, – сказал Билл. – Я не знал, что вы в ванной, и зашел, чтобы открыть ее. Я решил, что вы ушли и оставили дверь ванной запертой. Это было бы не впервые, вы знаете. – Вы же видите, я пользуюсь ею, – раздраженно произнес Микклесен. Половина его лица была выбрита, и в руке он держал бритву. – Впредь я буду очень признателен, если вы постучите, входя в мою каюту. Билл размышлял. Микклесен был разоблачен, но любовь к эффектам подсказала Биллу, что возмездие надо отложить. Лучше разоблачение в присутствии Джима Бэчелора, чем сцена в полутемной каюте между двумя людьми. – Прошу прощения, – сказал он. – Извините, что я вас побеспокоил. – Это безобразие, – возмущался Микклесен. – Сперва вскрывают мой чемодан, потом появляетесь здесь вы, как злой дух. Он проводил Билла до двери и с величайшим раздражением захлопнул ее за ним. Уже в коридоре Билл на мгновение отдался неподдельной радости. Это было слишком хорошо, чтобы стать правдой. Слишком просто. Способный парень, этот Микклесен, но не чересчур для молодого мистера Хэммонда, несравненного детектива. Потому что Билл теперь знал, где находится доллар! Итак, осталось сказать пару слов Джиму Бэчелору, прежде чем он устроит большое представление. На цыпочках прошел он по коридору и постучал в дверь миллионера. Бэчелор пригласил войти, и когда Билл сделал это, то очень обрадовался, увидев в каюте Сэлли. Она завязывала отцу галстук, так как была преданной дочерью и не доверяла эту процедуру слуге. Увидев Билла, отец вырвался из ее рук. – Что-нибудь случилось? – с тревогой воскликнул он. – Пожалуй, да, – весело ответил Билл. – Он у вас? – Я знаю, где он, – это почти то же самое. – Не совсем. – Сияющее лицо Бэчелора потускнело. – Но где же он? – Он будет обнаружен в подходящую минуту, – заверил Билл. – Я пришел, чтобы сообщить вам о маленьком спектакле, который мы разыграем после обеда. Сэлли, я рад, что вы здесь. После кофе вы должны увести вашу тетю и мисс Кейс из столовой и оставить одних мужчин. – Что? И лишиться зрелища? И не подумаю! – Сэлли, ты слышала, что сказал мистер Хэммонд? – упрекнул ее отец. – Исполняй! – Но как… – Сэлли! – Ну хорошо, если ты считаешь, что мистер Хэммонд знает лучше, – улыбнулась она. – Я уверен в этом. – Мне жаль, Сэлли, – сказал Билл, – но события могут принять такой оборот, что там будет не место для так называемого слабого пола. Мистер Бэчелор, я попрошу, чтобы с этой минуты вы разрешили мне делать все, что я предложу. – Разумеется. Но вы могли бы хоть намекнуть… – Я непременно сделаю это, сэр. Он протянул телеграмму Симона Портера: