— Вы идёте за мной, потому что сомневаетесь, что я переступлю порог своего дома, или беспокоитесь о том, что бабушка задушит меня своими растениями? — Ни то, ни другое. — Тогда… — Давай поговорим об этом внутри. Я вздыхаю. — Вы хотите стать частью… Он кивает, и мы продолжаем плестись в тишине. Я удивлена, что входная дверь распахнута, и что бабушка стоит там в ожидании. Её руки всё ещё скрещены, губы поджаты, но блеск в её глазах заставляет мою злость испариться. Бабушка никогда не плачет, так что это не могут быть слёзы, и всё же… И всё же её ресницы слиплись, а кожа — такого же белого цвета, что и волосы Като. — Я сделаю чай. Она перемещается в кухню, повернувшись спиной к нам. Её спина, которая всегда такая прямая, как корабельная мачта, сгорблена, а плечи опущены. Не поворачиваясь к нам, она говорит: — Пожалуйста, скажи, что она упала в сточную канаву. Я морщусь. — Неужели я так ужасно пахну? Несмотря на то, что она уже поставила чайник на плиту и превратила мерцающее пламя в небольшой огонь, она всё ещё стоит к нам спиной. — Насколько всё серьёзно для моей внучки, Като? Он вздыхает так глубоко, что она разворачивается. — Случилось одно происшествие, которое, я надеюсь, можно разрешить деньгами. — Надеешься? — её голос нехарактерно монотонен. — Фэллон прыгнула в канал, потому что группа фейри напала на её змея. Бабушка закрывает глаза. Я чувствую, как её губы произносят моё имя, хотя она и не издает ни звука. — Они также назвали меня шлюхой, нонна. Поэтому Мин… змей атаковал их. — Мин? Я прикидываюсь дурочкой и наматываю на палец мокрый локон. — А? — Это тот змей, которого ты кормишь и с которым играешь, когда возвращаешься ночью домой? Мои пальцы застывают, сделав полуоборот, и я смотрю на бабушку в изумлении. — Като знает о вашей… дружбе. Теперь я в изумлении смотрю на него, а потом опять на бабушку. — Я не знала, что вы об этом знаете. — Капелька… — вздыхает она. — Я прикидывалась дурочкой только потому, что не хотела с тобой ругаться. — Он такой один? — спрашивает Като. — Или у тебя есть ещё друзья среди змеев? — Только Минимус. Я закрываю рот рукой. Это всего лишь имя, и всё-таки мне кажется, что я предоставила бабушке и Като власть над моим зверем. Что если они смогут подозвать его, используя его имя? Что если… — Пожалуйста, не причиняйте ему вреда. Свист чайника разрезает напряжённую атмосферу. Бабушка заливает водой пучок сухих веточек и желтых лепестков, а затем относит чайник на стол и достает две кружки. Намек на то, что Като пора уходить? Она наполняет их и двигает одну кружку в сторону сержанта. Похоже, что нет. Другую она оставляет себе. Видимо, я сегодня не заслуживаю чая. Я слишком гордая, чтобы попросить у неё кружку, поэтому я направляюсь к лестнице. — Сядь, Фэллон. Голос моей бабушки заставляет все мои позвонки напрячься. Я указываю на стол. — Я решила, что я не приглашена на чаепитие. — Приглашена. Теперь сядь. И хотя это последнее, что я хочу делать, я достаю из-под стола стул и совсем не грациозно плюхаюсь на него. Она ставит передо мной ещё одну кружку, которая наполнена водой такого коричневого цвета, как вода в канале. Я нюхаю её. Пахнет она точно так же. — Сначала выпей это, а уже потом я дам тебе что-нибудь повкуснее. Я не пропускаю то, как нахмурилось лицо Като. Его выражение определенно копирует мое. — Это что-то вредное? — Не для тебя. — Не убедительно. — Пей. Она садится на стул напротив Като, её шаль спадает с плеч. — Что за фейри ты разозлила? — Птолемея Тимеуса. Като обхватывает длинными пальцами изящную ручку кружки. Это один из тех немногих предметов, которые бабушка привезла из своего бывшего дома. — О, Капелька… Я так понимаю, он известен в Люсе. — Этот мужчина — свинья, бабушка. Хотя я беру свои слова назад. Это нечестно по отношению к свиньям. Като фыркает. А бабушка нет. — Он, может быть, и мерзкий, но он также влиятельный, в отличие от нас. Через мгновение она спрашивает: — Ты говорил о деньгах. Он попросил, чтобы ему заплатили за молчание? — Нет. За ремонт лодки. — Ремонт лодки? — бормочет она. Я сосредотачиваюсь на своём зловонном напитке, который я пока не решилась попробовать. — Минимус вроде как… ударил лодку маркиза о берег. Лицо бабушки краснеет.