Надеюсь, я ослепну от богатства его родителей, а не от их гнева. Пересекая их земли, мы не встречаем никого из Аколти. Я решаю, что это чудо, пока Фибус не объясняет мне, что его семья проводит отпуск в поместье Викториуса Сурроса, на берегу моря в Тареспагии. Моего друга тоже пригласили в эту поездку, но он радостно отказался. По традиции они забрали с собой всех эльфов и несколько слуг, оставив только садовников, смотрителя земель, частного повара и главную экономку. Я всё ещё помню, как впервые побывала в доме Аколти. Я молчала на протяжении всего визита, шокированная великолепием этого поместья и количеством прислуги. И хотя сейчас я не потеряла дар речи, я всё равно потрясена. Мы проходим по ухоженным дорожкам, окаймлённым густыми кустами и изящными деревьями, и Фибус перекидывается парой слов со всеми, кого мы встречаем. Мой друг излучает природное обаяние, и оно совсем не искусственное. Он по-настоящему не равнодушен к горожанам с округлыми ушами. — Из тебя получился бы прекрасный король, — говорю я, всё ещё держась за его руку. — Согласен. Я шлепаю его по груди. — Осторожно, твои заостренные уши начали проявляться. Он усмехается, а мы тем временем огибаем пруд, покрытый листьями кувшинок, где полно лягушек, которые выпрыгивают ото всюду каждый раз, когда кто-то гуляет по траве. И каждый раз, когда его родители видели меня с лягушкой, они кривились и говорили: — Какое гадкое создание. До сегодняшнего дня я была убеждена, что они имели в виду меня, хотя Фибус настаивал на том, что они говорили об амфибиях. Войдя в дом, мы снимаем обувь, и я облегченно вздыхаю, когда холодный мрамор и прохладный воздух касаются моих опухших пальцев. — Боже, твои ноги. Что бы ты ни делала, не дай Данте их увидеть, когда пойдёшь с ним на то свидание. — Эй. Ты должен подбадривать меня, а не указывать на мои несовершенства. — Мозоли это не недостаток. Раздается стук шагов по полированному камню. — Чем я могу вам?.. О, Фибус. Гвинет, главная экономка, которая на протяжении двух поколений служит у Аколти — которые всё ещё живут все вместе под одной крышей — смотрит на Фибуса так, словно она не видела его несколько десятилетий. — Я не знала, что вы придёте. Она слегка кланяется мне. Несмотря на то, что она такая же полукровка, как и я, Гвинет так предана Аколти, что любой, кто становится «персона нон грата» в этой семье, становится таковым и для неё. — Вы и ваша подруга останетесь на ланч? Подруга? Раньше я была Фэллон. Должно быть, я поднялась ещё выше в списке «персон нон грата» семьи Аколти. — Не надо ланча. Мы ненадолго. Фибус хватает меня за руку и тянет вверх по широкой мраморной лестнице. Несмотря на то, что это типичное для Люса двухэтажное здание, его этажи сильно отличаются от того, что можно встретить в Тарелексо. — Вот бы пожить в этом доме… Мой восторженный шепот поднимается к прозрачному потолку в виде купола, украшенному гипсовой лепниной в форме винограда и херувимов, пробегается по каменным стенам кремового цвета, написанным маслом портретам семьи, и отражается от герба с изображением золотых плетей, закрученных в элегантную букву «А». — Холодном и бездушном. Он тащит меня по широкому коридору, который заворачивается вправо в самом конце. — Тебе бы это опротивело. — Ты проецируешь на меня свои чувства. — Нет, я констатирую факт. Я решаю оставить этот разговор, так как всё равно никогда не буду здесь жить. Я выглядываю в огромное окно, располагающееся в конце коридора, на раскинувшиеся сады, которые тянутся до самых лазурных вод Марелюса. — Свадьба Флавии пройдёт здесь или в поместье Сурросов? — Здесь. — Когда? — Я слышал, что они говорили про Йоль, но поскольку я не планировал присутствовать… — Что? Я в шоке останавливаюсь, что заставляет остановиться и его тоже. — Ты должен пойти. Это твоя единственная сестра, Фибус. — Ошибаешься. У меня есть ещё две сестры. — О которых я не знаю? Он щёлкает меня по виску. — Ты и Сиб, дурочка. Твой полуночный заплыв, похоже, сделал тебя чуть менее сообразительной. Я улыбаюсь. — Задница. Улыбнувшись, он затягивает меня в комнату такого жёлтого цвета, что я как будто оказываюсь в бочонке с медом. — Чья это комната? — Флавии. — Почему мы в комнате твоей сестры? — шепчу я. — Потому что тебе нужны туфли. Знаю-знаю, я сказал, что куплю тебе пару туфель, и я так и сделаю, но это преступление — разрешить тебе снова надеть те ботинки, пусть даже только для того, чтобы дойти в них до сапожника. Я не хочу упустить свой шанс стать герцогом. — Эм, а какое отношение к тому, чтобы стать герцогом, имеют мои ботинки? — Если ты захомутаешь принца, я планирую по полной насладиться жизнью на Исолакуори. Я ухмыляюсь. — Ну, конечно. Я иду за ним к шкафу размером с весь мой дом, который переполнен атласными и шёлковыми одеждами разнообразных цветов. Окружённая всей этой роскошью, я едва дышу, так как боюсь, что воздух из моих лёгких может испортить одежду Флавии. Фибус оставляет меня и начинает копаться на полках с обувью. — Ох, что будет, когда Сибилла узнает, что скоро станет герцогиней! Я медленно поворачиваюсь к нему. — Как насчёт того, чтобы не говорить ей об этом, пока я не сходила на своё первое свидание с Данте? Как ты и сказал, он может начать сторониться меня, когда увидит мои ноги. — В таком случае он останется в проигрыше, а Антони в выигрыше. Я качаю головой. — Антони никогда не примет меня назад. — Я не верю в слово «никогда» точно так же, как я не верю в то, что существует какой-то «выбор». Только вот, если мне суждено стать королевой, Антони не сможет оказаться в моём будущем. Как бы мне хотелось рассказать обо всём Фибусу, но этот секрет мне придётся пронести с собой до самого трона. — Что ты наденешь? — Куда? — На свою коронацию, — невозмутимо отвечает он. Я бледнею. Неужели я сказала это вслух? Он закатывает глаза.