– Я не… Нужно тебя согреть. Если этого не сделать, холод только распространится, и наутро… В его глазах, обычно полных презрения, теперь колыхалось безумие. Напряженный, словно тетива лука, он осторожно кивнул, наблюдая за каждым ее движением. Она поспешила снять с него кирасу[3]. Джулиан помог, здоровой рукой расстегивая пуговицы и ослабляя застежки. Броня кузнеца оказалась достаточно тяжелой, так что Рен кряхтя изо всех сил старалась не уронить ее, откладывая в сторону. Наконец она добралась до пальто Джулиана. Рен расстегнула пуговицы и вытащила его руку из рукава. Одежда промокла от ледяного пота, и Джулиан, с тяжело вздымающейся грудью, дрожал даже сильнее, чем раньше. – Доверься мне, – пробормотала Рен, потянув за второй рукав, который зацепился за перчатку. Она беспокоилась о поте, который впитался в этот важный для Джулиана предмет одежды, но у них не было времени на споры. – Довериться? – слабо повторил Джулиан. Рен подняла на него взгляд: – У тебя нет других вариантов. Мгновение он сверлил ее взглядом, но после кивнул и позволил девушке продолжить. Высвободив руки Джулиана, Рен скрестила их и прижала к груди, левую – ту, до которой дотронулся призрак, – прямо над сердцем. Она заметила, как он поджал пальцы, явно благодарный за тепло, пронизывающее кожу. Рен вспомнила свою первую инфекцию. Тогда призрак застал ее врасплох, но хотя она была готова поклясться, что он коснулся ее, на коже девушки не осталось никаких следов. Озноб тем не менее не прошел, и даже после лечения и горячей ванны она всю ночь дрожала под одеялом. Рен поправила накинутое на плечи Джулиана пальто, но не стала его застегивать. Вместо этого девушка начала раздеваться. Джулиан выглядел расслабленным. Он даже закрыл глаза и прислонился к стене… пока не услышал, как Рен расстегнула первую пуговицу на своей куртке. – Что ты делаешь? – спросил он, широко раскрыв глаза и выпрямившись. – Хочешь потерять руку? – огрызнулась она в ответ. Склонившись над их сумками, Рен отыскала одеяло и расстелила его на холодном полу, а после толкнула кузнеца вниз, пытаясь уложить его на бок. Теперь он смотрел на нее снизу вверх, пока она расстегивала куртку, ощущая, как холодный воздух проникает под рубашку. Вместо того чтобы спорить, Джулиан одарил ее странной улыбкой, будто ему в голову пришло что-то забавное. – Нет, – пробормотал он, снова закрывая глаза. – Не хочу я терять руку. – Тогда заткнись и считай, что тебе повезло. Обычно, чтобы подобраться ко мне так близко, нужна парочка рюмок и несколько красивых фраз. – Почему-то я в этом сомневаюсь. Он не совсем ошибался. Рен развлекалась с мужчинами, несмотря на наличие рюмок или красивых слов. – Хочешь сказать, что я легкодоступная? – спросила она. Джулиан фыркнул: – Я лишь хочу сказать, что комплименты тебя не интересуют. От этих слов у Рен сжалось горло. – Иногда их получать очень даже приятно. Особенно учитывая, что с момента нашей встречи я не слышала от тебя ни одного лестного словечка. – Я не привык лгать. Рен нахмурилась, хотя Джулиан все равно этого не видел, и сняла куртку. – Прекрасно. Тогда не хочу слышать твои жалобы. – Жалобы о… – Джулиан ахнул, когда Рен скользнула под его расстегнутое пальто и прижалась ко все еще скрещенным на груди рукам. Ладонями она скользнула ему за спину и сцепила пальцы в замок, заключая кузнеца в то, что любой назвал бы объятиями. Ее расстегнутая, болтающаяся на плечах куртка укрывала Джулиана, в сумме с его собственным пальто создавая барьер для сохранения тепла. Кузнец напрягся и попытался отстраниться. – Прекрати, – пробормотала Рен, чьи губы оказались где-то в районе его ключицы. Девушка обняла его крепче, ожидая, когда холод рассеется и между их телами образуется тепло. Это не заняло много времени. Тихие, напряженные секунды потекли лениво, пока каждый мускул на спине Джулиана расслабился под ее руками. Она осторожно потерла его спину, чтобы согреть еще больше. Тем временем рука Джулиана, которая казалась ледяной напротив ее груди, постепенно начала согреваться. Дыхание кузнеца из поверхностного и затрудненного превратилось в глубокое и медленное. Он опустил голову, прижавшись щекой к макушке Рен. – Спи, – приказала она. Ему нужно было собраться с силами, а лучшего способа, чем сон, для этого не существовало. Джулиан что-то пробормотал ей в волосы. – Что? – спросила Рен, слегка наклонив голову. – Спасибо тебе. Глава 20 Рен прижималась к Джулиану по меньшей мере час, пока каждое подергивание и дрожь не утихли, пока его мышцы не отяжелели, а грудь не стала подниматься и опускаться в ритме глубокого сна. Он слегка перевернулся, увлекая Рен за собой, так что она, по сути, растянулась на нем сверху. Девушка с тревогой покосилась на люк, высматривая свечение нежити, но вокруг царила полнейшая темнота. Дыхание Рен вырывалось паром, но в объятиях кузнеца было тепло. Глаза Джулиана были закрыты, лоб слегка нахмурен. Наблюдая за выражением его лица, Рен осторожно отодвинулась, но кузнец не проснулся. Его кожа, которая раньше была бледной и липкой от холодного пота, стала сухой и покрылась здоровым румянцем. Она посмотрела на все еще скрещенные на груди ладони Джулиана и вытащила одну руку из-за его спины, чтобы коснуться его кожи через рубашку. Она предпочла бы увидеть, как инфекция отступает, чем просто пытаться оценить состояние на ощупь, но не хотела раздевать кузнеца во время его сна. Кроме того, под своей ладонью она чувствовала только тепло здоровой кожи. Если бы началось гниение, ее прикосновения причиняли бы боль. Рен вздохнула с облегчением, высвободила другую руку, которая изрядно затекла, и потрясла ею, отодвигаясь. Джулиан нахмурился сильнее, словно был недоволен внезапно возникшим между ними расстоянием, и от этого неуместного зрелища у Рен защемило в груди. Днем он испытывал к ней прямо противоположные чувства – даже не хотел, чтобы она подходила к нему так близко. Рен вытащила из сумок остальные одеяла и набросала их на Джулиана. Она снова подумала о костре, но даже если бы ей удалось развести огонь, не спалив при этом Сторожевую башню дотла, пламя привлекло бы к ним дополнительное внимание. Учитывая их стычку с бандитами, девушка успела понять, что на Землях Пролома существовали и другие угрозы, кроме нежити. Им повезло, что они наткнулись на эту башню. Рен не знала, как далеко сумел бы убежать Джулиан, и, несмотря на то, как сильно девушке нравилось хвастаться своим мастерством, защитить их от компании призраков пятого уровня было непросто. Она могла бы создать защитное кольцо с помощью костяной пыли, но даже в Мэрроу-Холле предупреждали, что на ревенантов она практически не действует. Останки защищали их духов, а значит, могли позволить им пройти сквозь кольцо костяной пыли или, по крайней мере, дотянуться до тех, кто спрятан внутри. В идеале, именно в такой момент пригодился бы железный меч Джулиана. Они могли бы стать идеальной командой, сражающейся против ходячей нежити, если бы только научились работать вместе. Рен с тоской посмотрела на гору одеял: желание снова испытать тепло кожи Джулиана было заманчивым, особенно учитывая то, что она оставила ему свою куртку. Недосып и серия нападений (до и после ночлега на мельнице) совсем вымотали девушку. Но стоило ей закрыть глаза, как она видела призраков, стоящих под открытым люком и смотрящих на нее снизу. Она видела, как они тянутся к лестнице, и этот образ исключал любую возможность уснуть. Вместо этого она взяла костяные клинки и примостилась рядом с люком, выжидая… на всякий случай. Когда Рен пришла в себя, она лежала, привалившись к стене рядом с люком. Сторожевую башню заливал золотистый свет, а Джулиан сидел перед ней на корточках, положив руку ей на плечо. – Я не сплю, – пробормотала Рен, резко выпрямившись. Она снова посмотрела вниз, на люк, напрягла все свои чувства, но не обнаружила присутствия ревенантов. Джулиан откинулся на груду одеял и потер лицо, словно тоже только что проснулся. – Как твоя рука? – спросила Рен. Он посмотрел на нее и, несколько раз сжав кулак, кивнул: – Все хорошо. – Отлично, – отозвалась Рен. Джулиан поправил перчатку, а затем улыбнулся, мягко и ласково, как никогда раньше не улыбался. Он возился с чем-то, напоминающим браслет. – Что это такое? Очевидно, железный кузнец пребывал в хорошем настроении, потому что он позволил Рен рассмотреть его. – Талисман на удачу. – Украшение представляло собой простые железные звенья с тремя грубо обтесанными и перекатывающимися бусинами. – Они из железной руды. Сырой и совсем не обработанной. Каждая бусина обозначает звание Дома Железа. Он дотронулся до первого шарика: – Молот как знак ремесленника, что изготавливает наше оружие и доспехи. Меч, – продолжил он, касаясь следующей бусины, – как знак воина, что его использует. Я – меч, – добавил Джулиан, бросив взгляд в ее сторону, прежде чем перейти к последней бусине. – И наконец, наковальня. Она обозначает историков, хранителей знаний. Основание нашего Дома. – В Доме Костей тоже три ранга, – пробормотала Рен. – Жнец, который отделяет призрака от его костей. Уходя на пенсию, они занимаются тем, что проводят похоронные обряды. Валькирия, что защищает жнеца от нежити. – Дай угадаю – это твоя работа? Рен склонила голову в знак согласия, игнорируя укол, который напомнил, что технически она так и не стала валькирией. Джулиан самодовольно улыбнулся. – А потом – Производители. Полагаю, они чем-то похожи на ваши Молоты, только с большим набором специальностей. Да, они тоже изготавливают оружие и доспехи, но также конструируют средства защиты. – Такие, как Пограничная стена, например?