Остатки поселений некромантов. Это был затерянный некрополь, из которого на их земли поднимались ревенанты. Источник глубоко укоренившейся магии, что пробуждала живых мертвецов. Магии, которая, по-видимому, продолжала существовать. По сей день она оживляла свежие трупы и, скорее всего, наделяла их новыми способностями, такими как речь. Скорее всего, она наделила новыми способностями и Локка. Лицезреть этот город… видеть его перед собой… Рен была ошеломлена. И сбита с толку. Она вспомнила панораму, которая открывалась со Сторожевой башни, когда Джулиан показывал ей шахты. Рудник Оретон находился так близко к Пролому, что казалось очевидным предположить, что изменившие все раскопки происходили именно там. Но теперь, находясь в самом Проломе, Рен не могла найти этому какое-либо подтверждение. Она оглянулась назад, туда, откуда они пришли. – Ты сказал, что спустился сюда по шахтному стволу? – Не совсем. Оретон находится на восточной стороне. Поскольку говорят, что именно из-за него произошел Пролом, я предположил, что там найдется путь вниз. Так и случилось. От главной шахты тропинка вела именно сюда. Она была узкой и крутой… даже извилистой… – Джулиан замолк и нахмурился: – Как и большинство шахтных стволов, она была сделана каменщиками, но определенно не предназначалась для добычи полезных ископаемых. Больше походило на то, как если бы кто-то пытался найти сюда дорогу. – Думаешь, кто-то искал этот затерянный город? Намеренно хотел потревожить всю эту нежить и образовать Пролом? – Не знаю. Наверняка тот, кто это сделал, умер вместе с остальными. Джулиан выглядел обеспокоенным. Рен не могла его за это винить. Осознание того, что Пролом не был случайностью, шокировало. Возможно, все случилось вовсе не из-за добычи полезных ископаемых. Возможно, кто-то запланировал это. Но кто был способен на подобное? И зачем? По мере того как они продвигались к разрушенным зданиям, толпившаяся на берегах нежить отступала, не в силах пересечь воду. Несмотря на это, вездесущий туман не рассеивался. Часть его была зеленой или становилась такой, когда вокруг находилась нежить, но остальная часть была бледной, как лунный свет, и светилась ярче, по мере того как они приближались к руинам. Что, если… Мог ли этот туман быть магией? Так глубоко под землей? Может быть, она становилась видимой в такой близости от источника? Рен вспомнились слова Одиль, но ничто вокруг не казалось злобным или зловещим. Она дотронулась до дымки, но ничего не произошло. Джулиан отодвинулся от Рен, чтобы подойти к почти неповрежденному строению. Как и все остальные, оно было сделано из здешних камней и казалось высеченным прямо из земли. Однако каменщики здесь были ни при чем. Здание, несомненно, было высечено вручную. Неужели руками нежити? По словам Джулиана, именно так считали историки Дома Железа. Рен рассматривала возвышающиеся здания и исчезающие во всех направлениях, словно колонии муравьев, темные туннели. Она попыталась представить себе ревенантов-строителей. Слуг и охранников. Ее всегда учили, что нежить не способна создавать. Призраки не используют оружие или инструменты. Но, возможно, они были на такое способны, когда следовали чьему-то приказу. До того как оказаться на Одержимых землях, Рен полагала, что такое невозможно, но последние несколько дней показали обратное. Джулиан оглянулся в ожидании указаний. Несмотря на затуманенный разум, чувства Рен обострились. – Все чисто, – сказала она, и кузнец кивнул, нырнув в низкий дверной проем. Вход был затоплен так, что вода доходила Джулиану до груди. Он поднял сумку, чтобы та не намокла, и Рен с тоской подумала о своей, которая осталась лежать где-то на дне источника. Последовав за Джулианом, она обнаружила, что только половина первого этажа была заполнена водой. На втором этаже располагалась открытая мансарда, к которой вел ряд выходящих из воды ступенек. Стены были прочными, а крыша осталась неповрежденной. К тому же плещущаяся со всех сторон вода защищала их от нежити. Джулиан поднялся по лестнице и повернулся, чтобы помочь Рен. Когда девушка вылезла из воды, дрожь в ногах стала более заметной, но она заставила их повиноваться. Будь она проклята, если Джулиану придется нести ее на руках. Добравшись до мансарды, Рен привалилась к стене. В голове стучало, она больше не могла сохранять равновесие. Джулиан тем временем что-то искал в своей сумке. Он достал немного сухих дров и кремень. Вокруг, даже над уровнем воды, было так сыро, что Рен сомневалась, получится ли у него развести огонь. Хотя бормотание Джулиана, который складывал дрова и ударял по кремню, успокаивали ее не меньше любого пламени. – Рен, – резко позвал кузнец, снова привлекая ее к себе. Оказывается, она прикрыла глаза, хотя не заметила этого. – Не засыпай, хорошо? Можешь еще немного потерпеть? Она кивнула, подняла голову и выпрямилась. До нее донесся запах дыма, и, оглянувшись, Рен увидела, что в углу, в костровой яме, разгорается огонь. Высоко в стене располагалось маленькое, обеспечивающее вентиляцию окошко. – До утра дров не хватит, – пробормотал Джулиан, скорее самому себе, прежде чем пошевелить поленья и добавить к ним несколько новых. Он работал в перчатках, так что жар костра его совсем не беспокоил. Возможно, это было одной из причин, почему Джулиан их никогда не снимал, хотя Рен хотела бы знать наверняка. – Н-не уверена, что внизу есть что-то п-подходящее, – сказала Рен, с трудом выдавливая слова сквозь стучащие зубы. Может, ей лучше снова окунуться в источник? Да, она промокнет, но зато будет в тепле. – Иди сюда, – сказал Джулиан, взяв ее за руку, – поближе к огню. Это поможет тебе согреться. – Он повернулся и уставился на колышущееся пламя. – Отчасти. Рен отпустила руку Джулиана, предпочитая передвигаться ползком, чем пытаться снова встать. Тем не менее, когда она добралась до края костра, озноб не отступил. Дело было в одежде… ей нужно было ее снять. Решив, что другого выхода нет, Рен поднялась на ноги. Джулиан, который помешивал угли, настороженно наблюдал за ней, возможно опасаясь, что она упадет. Рен разобралась с поясом, затем с патронташем и ремешками, которые крепили ножны на спине. Она небрежно роняла вещи, но Джулиан собирал их и укладывал рядом со своей сумкой. Оставшись без брони – последнего средства защиты, – девушка почувствовала себя уязвимой. Конечно, в первую очередь из-за нежити, но и из-за Джулиана тоже. Она была костоломом, а он – кузнецом. Это определяло их отношения, то, как они друг друга воспринимали. Без отличительных знаков они были просто двумя людьми в темноте. Джулиан не торопился складывать ее доспехи, как будто нарочно медлил… давал ей время. Девушка посмотрела на свою мокрую одежду. Та прилипла к коже и была тяжелой от впитавшейся в нее воды, а мышцы Рен казались не тверже желе. Поверженная, она опустила плечи. – Могу помочь, если хочешь, – сухо сказал Джулиан и встал перед ней. – Я закрою глаза. Рен закатила свои. – Тогда от тебя будет м-мало толку, – сказала она, напрягая мышцы в попытке унять дрожь. – Просто сделай все быстро. Пожалуйста? Джулиан кивнул, сокращая расстояние между ними. Он расстегнул пуговицы на ее куртке, стянул ее и бросил на землю. Если с ее оружием и доспехами кузнец обращался с предельной осторожностью, то теперь он ускорился, полный решимости закончить как можно быстрее. В другой ситуации, с другим парнем, Рен, возможно, подумала бы, что тому не терпится увидеть ее обнаженной, и поэтому он так неуклюже орудует руками. Но в случае с Джулианом она подозревала, что каждый момент раздевания приводил его в ужас. Он был вынужден это делать, ради нее и ради их общей цели. Ни намека на похоть или желание. В каком-то смысле это разочаровывало, хотя и облегчало задачу. Когда кузнец расстегивал пуговицы на рубашке и скользнул костяшками затянутых в перчатки пальцев по ее обнаженной груди, Рен положила руку ему на запястье. Джулиан замер и нерешительно поднял взгляд, до этого сосредоточенный только на его собственных руках. Его лицо находилось всего в нескольких дюймах. Обычно зачесанные назад волосы растрепались, и одна прядь упала на лоб. Рен встретилась с ним взглядом и кивнула. Джулиан все понял. Он удалился очень быстро. Она стянула с себя рубашку и спустила брюки. Все это время Джулиан стоял к ней спиной. Наклонившись, он снова возился с костром, хотя уже скорее тушил его, чем помогал разгореться. Он оставался в таком положении до тех пор, пока шлепок, с которыми штаны Рен упали на пол, не оповестил о том, что она полностью обнажена. Джулиан выпрямился, повернув голову не больше чем на дюйм. – Закончила, – сообщила Рен. Босая, потому что уже сбросила сапоги, она подошла к Джулиану и положила руку ему на плечо. Как обычно, он напрягся от ее прикосновения. – Вот, – произнес кузнец чуть громче шепота и все так же не оборачиваясь. Он достал из своей сумки одно из одеял. Грубое, но сухое, оно было достаточно большим, чтобы Рен могла укрыться с головы до пят. Накинув одеяло на плечи, девушка наслаждалась окутавшей ее волной тепла. Она просто стояла, покачиваясь, ее глаза снова закрылись… – Хочешь есть? – спросил Джулиан, его голос звучал откуда-то издалека. – У нас есть… Рен. Она резко проснулась и обнаружила, что он наблюдает за ней с выражением, которое можно было бы назвать нежным, если бы речь шла не о Джулиане. Рен подумала, что его позабавил тот факт, что она заснула стоя, как лошадь. Она решила надуть губы, подражая благородному животному, и это, казалось, встревожило кузнеца больше, чем ее легкомысленный смех, разнесшийся по пещере. Джулиан вытащил откуда-то клочок ткани и промокнул то место возле ее виска, где раньше обнаружил кровь. – Не слишком глубокая, – пробормотал он. – Сядь сюда, на одеяло, чтобы я мог ее обработать. Рен повиновалась, терпеливо ожидая, пока он смочит тряпку в воде и протрет порез. Такое внимание со стороны Джулиана нервировало. Его лицо было так близко, глаза казались такими яркими, а взгляд – пристальным, что у Рен все сжималось внутри. Похоже, порез перестал кровоточить, потому что, как только Джулиан протер его, он оставил рану открытой. – Знаешь, они разговаривают со мной, – сказала Рен. Он встретился с ней взглядом и в замешательстве нахмурил брови. – Ревенанты. Они разговаривают со мной… То есть они разговаривали со мной. С тех пор как мы ступили на Одержимые земли. Он отвернулся, выжимая пропитанную кровью тряпку. – Я никогда… Я не знал, что такое возможно. – Я тоже, – призналась Рен. Это заставило ее вспомнить о поле боя, об истории «Наследника Грейвенов», которую рассказал ей Джулиан. Ничто больше не имело смысла, и казалось, что правила не работали ни для костоломов, ни для нежити. Или, возможно, Рен была не так хорошо информирована, как ей казалось. Здесь хранилась магия… больше магии, чем в мире наверху. Она сделала возможным то, что не должно было быть таковым. Рен казалось, что она сидела, но в следующее мгновение она уже лежала на боку, прижавшись лицом к холодному каменному полу, а Джулиан тряс ее. На мгновение забыв, где находится, Рен попыталась выпрямиться, но Джулиан толкнул ее обратно. Ее мозг лихорадочно пробирался сквозь события – мост, падение, ревенанты. – Успокойся, – сказал кузнец. – Ты в безопасности. Несколько безумных мгновений Рен просто смотрела на него, моргая, пока наконец не кивнула. Странно, что, находясь наедине с ним, кузнецом, в Проломе, Рен чувствовала себя в такой же безопасности, как и раньше… но так оно и было. Огонь теперь весело потрескивал, заливая комнату теплым приветливым светом. Ее одежда была разложена, поставленные возле огня ботинки сохли под его ровным жаром. Джулиан тоже снял доспехи и прислонил их к стене. – Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – объяснил он, указывая на ее голову, и Рен поняла, что кузнец боялся, что у нее сотрясение мозга…