Он поддерживал, пока я сражалась со спазмами. Помог умыться, усадил на крыльцо, прежде чем отлучиться за таблетками и стаканом воды. А затем добился, чтобы меня не только не беспокоили разного рода вопросами, но и доставили на Аткарскую - нас доставили, где, повалившись на диван в затемненной "общей", я окончательно выпала из реальности и не возвращалась в нее более пятнадцати часов подряд. Это был самый длинный приступ в моей жизни. Глава 20 - Ты что, совсем не ложился? За окнами занимался рассвет, а Владимир сидел на кухне перед ноутбуком. Рядом кружка с недопитым чаем и вазочка с конфетами. - Бессонница. Со мной такое случается. Издержки переизбытка серого вещества, - пошутил он, окинув меня внимательным взглядом. - Как ты себя чувствуешь? Отошла? - Тоже мне новоявленный Пуаро! - каким-то образом нашлась я и, выдвинув из-под стола табурет, присела. - Колотит еще, но так всегда бывает, когда отпустит. Это нормально. Он улыбнулся, не столько обрадовано, сколько понимающе. - Давно это с тобой? - Не очень, - углубляться не хотелось. - Нальешь чаю? Во рту засуха. - Конечно. Закипел недавно, - Владимир поднялся. - А завтракать будешь? Может яичницу пожарить? - подойдя к плите. - Нет. Не хочу. Не полезет, - отказалась я, сухо сглотнув. - Над чем сидишь? - Над картой путей сообщения, - наполняя чашку горячей водой. - Путей сообщения? Зачем? - Соображалось пока с трудом. Вовка отозвался споро, но не по существу: - Не дает мне покоя этот колодец. - Колодец? Почему? Его же засыпали? - Я облизнула пересохшие, саднящие губы. - Вов, а где мои вещи? - Кажется, гигиеническая помада в сумочке. - На коробе для белья, - обернувшись. - Точно ничего не будешь? Может, бутербродов нарезать? Или просто колбасы с сыром. Ты когда ела-то в последний раз? Позавчера? Я на секунду задумалась, прежде чем подтвердить: - Точно не буду. Так что там с этим колодцем? - выходя в "теплую". - С этим - ничего, но... Просто подумалось, что перегонов много. А сколько из них заброшенные - одному Богу известно. Вероятно, где-то есть другой подобный колодец, и его вполне можно использоваться для временного содержания жертвы. Или, может, это просто паранойя... Слушая, я взяла с короба сумочку и, пойдя по пути наименьшего сопротивления, вывалила содержимое на комод. Так и так придется перебрать: что-то оставить, что-то выбросить. Клатч, однозначно, в помойное ведро! Маловероятно, что смогу вывести пятна со светлой замши. - Это не паранойя, а попытка предпринять хоть что-то, - выискивая помаду. - Тем более что... Не договорив, я в растерянности смолкла. Взгляд зацепился за нечто, что априори не могло находиться среди принадлежащих мне вещей. Это была серьга с подвеской в виде капли, из комплекта недавно подаренного мною сестре. - Вов!.. - А? Я схватила украшение и бросилась в кухню. - Откуда это у меня? - сунув ему под нос сережку. Рука дрожала. Впрочем, неудивительно. Всю трясло - последствия борьбы с мигренью. Он скосил глаза, чтобы разглядеть. Моргнул пару раз, поиграл бровями. - Я подобрал. А что? Не твоя? - Где подобрал? Когда? - внезапно осипнув. Совершенно точно помнила, что видела кулон на шее сестры в Саратове. Неужели она была в городе, в доме и не сказала? Вовка нахмурился сильнее. - Сегодня, у бабы Дуси, когда остальное собирал. Решил, ты обронила, - он проинспектировал взглядом мои уши. - Похоже, ошибся. Ну, ничего, вернем. Какие проблемы? - Не вернем... Срочно требовалось присесть, и я попятилась. Владимир последовал за мной. - Яр, да что случилось-то? Хороший вопрос! Еще бы знать на него ответ. Сама не понимала, чего всполошилась. - Это Ольгина сережка - мой подарок на день рождения, - сказала я, опустившись на табурет. - Ольгина - так Ольгина. Ей вернем, - Вовка щурился, пытаясь уяснить логику моих мыслей. - Как она оказалась у бабы Дуси? - Господи! Да мало ли как? Застежка слабая. Обронила. - Когда обронила, Вов? - Откуда мне знать, - он опустился на корточки передо мною. - Может, объяснишь нормально, о чем думаешь? - глядя снизу вверх. - Что-то я совсем ничего не понимаю. - Я тоже, - не в состоянии собрать мысли в кучу. - Тоже ничего не понимаю, - когда его брови в немом вопросе поползли вверх. Владимир забрал украшение, положил на стол и сжал мои пальцы. - А теперь с самого начала и по-порядку. Я послушалась. - Когда мы навещали тетю Любу в больнице, сережки были на сестре. Потом она позвонила и сказала, что на недельку заедут в Лопуховку. А теперь это... - Вместо продолжения я покосилась на стол. - Считаешь, она не могла ее потерять? Хорошо, - принялся рассуждать Владимир. - Значит, это просто идентичное украшение и принадлежит кому-то другому. Мало что ли одинаковой ювелирки? Все с одного завода идет. Я покачала головой. - Что? Хочешь сказать - это эксклюзив? Сделано на заказ? - Нет, но... - "Но"? Яр, не тяни! - Я купила этот комплект в Израиле. Тогда понравился, а затем... В общем, не стала носить. Вот и решила Ольге подарить, чтобы без дела не пылился. - Понятно. - Вовка поднялся и, передвинув чашку чая с края стола ко мне поближе, посоветовал. - Пей, а то остынет. - Вов... - я только глянула на напиток. - Почему она не сообщила? - Ты серьезно? - Он уселся на прежнее место, сдвинул ноутбук в сторону. - Сомневаюсь, что смогу ответить. Не ко мне вопрос, не кажется? - Кажется. Просто... - Просто? - Боюсь звонить. Спрашивать. - Почему? - Не знаю, - подобрав сережку, я сжала руки в замок. - Ты не договариваешь, - точно ножом по сердцу. Я на мгновенье зажмурилась, собираясь с мыслями, а открыв глаза, услышала: - Подозреваешь Ольгу в том, что случилось с Евдокией Петровной? - Нет, нет... Что ты?! Конечно, я так не думаю, - торопливо отозвалась я, прекрасно понимая, что говорю неправду. Не всю правду. Именно эта мысль являлась причиной моей бурной реакции на находку, но сейчас, когда другой человек сформулировал и озвучил ее, вдруг стало понятно, насколько дико и абсурдно подобное предположение. Насколько ужасно с моей стороны даже помыслить о таком.