- Да, да, Ярочка. На этот, на этот - соседа моего, Леонида Тарасовича. Я свой аппарат на днях в ведро уронила - не работает теперь. Хорошо, что по старой памяти все в книжку записываю, а то б совсем беда была. - Ясно. Тогда не отдавайте пока телефон. Я сейчас. Но мой оптимистичный прогноз не оправдался. Святослав не ответил на звонок, хотя сотовый его был в рабочем состоянии - вызов шел. Я заволновалась. Если сперва не обратила внимания на слова тети Любы о поездке к матери - не восприняла всерьез, то сейчас задумалась - чем черт не шутит! Обиженные подростки - народ непредсказуемый! Могут наворотить дел! Хотя Святослав мне всегда виделся не в меру рассудительным для своих лет. Набрав племянника еще раз, я перезвонила тетке. - Теть Люб, только не паникуйте. Вы уверены, что он уехал из Лопуховки? Может, сидит где-нибудь? Дуется? - Не берет, да? Не берет! Так и знала! Вот, поганец! Со свету сжить хочет, - запричитала Любовь Андреевна. - Что ж я Оленьке скажу?! - Теть Люб, вы меня слышите? Вы разговаривали с таксистами? На станцию ходили? - А? Что? С таксистами? Леонид Тарасович говорил. Сама-то я пока на улицу не хожу. - И? Что сказали? - Да нет там никого! Еще утречком в город укатили. - А автобус? На автобусе он мог уехать? - Так он только по понедельникам ходит. То бишь, через два дня будет, - прикинула Любовь Андреевна. - Понятно... - с каждым мгновением мне становилось все страшнее и страшнее. - Ладно, я попробую еще позвонить. И Ольгу найти. А вы пока попросите кого-нибудь вокруг посмотреть. Может быть, прячется. Наказать решил, - не особо веря в собственные слова. - И если найдется, обязательно тут же сообщите! Хорошо? - Конечно, Ярочка, конечно. Я сразу же наберу! Ох, только бы ты была права! Только бы нашелся! Иначе петлю на шею! - Глупостей не говорите! - Только этого мне не хватало! - Да как иначе, Ярочка? Как иначе? Внука не уберегла! Глава 24 Через час с небольшим мне самой впору хоть в петлю лезь. Свят на звонки не отвечает. Вовка вне зоны доступа. Валерий Павлович тоже. Сестры дома нет. В магазине она не появлялась. От тети Любы новости не утешительные. Куда бежать, что делать - непонятно! И посоветоваться не с кем, разве что с Зубком, повсюду меня сопровождающим. На данный момент я вновь спешила к бабушкиному дому, попутно выбирая из двух вариантов - усесться на пороге и ждать, в надежде что кто-нибудь объявится или мчаться к тете Любе, спасать оную от руконаложения. Не нравился мне ее настрой! Категорически не нравился! В итоге склонилась к последнему, увидев на прежнем месте оставленную сестре записку. Да и стемнеет скоро. Возможно, хоть это заставит Святослава одуматься и вернуться к бабушке. С мыслью - ох и получит он у меня, я набрала таксиста - того, что возил нас с Вовкой в Саратов. Обязался подъехать. Пока ждала, позвонила Владимиру, чтобы оставить голосовое сообщение. Все настолько усложнилось, что я уже не знала, за кого больше волнуюсь. По-видимому, все-таки за племянника. Взрослые - на то и взрослые, чтобы самостоятельно решать возникшие проблемы, а дети - за детей несет ответственность тот, кто их любит. А я Святослава любила! Таксист, как и обещал, прибыл спустя десять минут и для начала решил уточнить: - Вы поняли, да? Двойной тариф. Обратно по любому пустым возвращаться. - Как скажете, - захлопывая автомобильную дверцу. - Только у Сбербанка остановимся. - Наличности в кошельке кот наплакал. Мы отъезжали от банкомата, когда что-то - чутье, видимо - вынудило меня оглянуться. За нами, прямо по проезжей части, вывалив язык, мчался Зубок. - Стойте! Подождите! - поддавшись импульсу, закричала я. - Что-то забыли? - вдарив по тормозам. - Нет... Да... Мы можем взять с собой собаку? - Какую еще собаку? - судя по выражению лица, он не верит в то, что слышит. - Обыкновенную. Вот эту, - догнавший нас Зубок, ударил лапами в стекло пассажирской дверцы. Первой реакцией стал набор нецензурных слов, закончившийся возмущенным: - Он мне машину поцарапал! - Неправда, не поцарапал! Сколько? - поняв, что иначе этот вопрос не решить. Таксис задумался. Я буквально видела, как крутятся шестеренки в его голове - взвешивает, оценивает, прикидывает. - Две! - "Две"? - подозревая, что не сотни. - Две тысячи рублей прямо сейчас. Или выходите и шагайте в Лопуховку на своих двоих. С Этим вас никто... - Согласна. Я согласна! - не дослушав. Не знаю почему, но забрать с собой Зубка казалось крайне важным. Я потянулась к ручке задней дверцы, но меня остановили. - Деньги вперед! - Вперед, так вперед, - после недолгой заминки шлепнув на протянутую руку четыре тысячных купюры. - Довольны?! - на данный момент злясь за всех сразу. - Сдачу, пожалуйста, - когда оплату за проезд засунули под козырек. - По приезду. Вдруг он мне салон испоганит? - открывая заднюю дверь со стороны водителя. Псу повторного приглашения не требовалось. Обежав машину, он запрыгнул на заднее сидение автомобиля, в процессе умудрившись пару раз грозно рыкнуть. Впечатление произвел - лицо алчного таксиста заметно удлинилось, а мне пришлось подавить улыбку - хоть кто-то способен немного поднять настроение! В Лопуховку мы въехали, когда на грязно-синем небе подмигивали первые звезды. - Все. Дальше сами, - сообщил мне водитель, остановившись около третьего по счету дома. - Отсюда дорога совсем не к черту. Я шаровой жертвовать не собираюсь. - Кто бы сомневался! Главное бабки срубить! Мне уже плевать. До места доставил, а там... Детей не крестить. Выбравшись из автомобиля, я открыла дверь для Зубка. На сдачу рассчитывать не стоило. По пути мне всю плешь проели - слюни текут, чехлы новые, вонь несусветная. Пусть подавится! Пес мое настроение разделял. Прежде чем выскочить из машины, пролаял все, что думал. А оказавшись на улице, вдруг закрутился волчком и, пронзительно взвизгнув, помчался вдоль по улице, оставив меня стоять рядом с автомобилем. Я собралась было последовать за ним, но внезапно подобревший водитель высунулся в окно. - Точно хотите остаться? Могу обратно отвезти - оплачено, - вроде бы даже с виноватой улыбкой. - Нет, спасибо. Я на месте, - ни в коей мере в этом не убежденная. Последний раз в Лопуховке была лет шесть назад. И то обернулась за световой день: приезжали с Ольгой за Святославом. Тогда до калитки доставили, оттуда же забрали - по селу бродить не пришлось. - Ну как знаете! Мое дело предложить... - Взлетели обороты, зарычал мотор, и машина стала сдавать назад, оставляя меня на перекрестке проселочных дорог. Я повертела головой, пытаясь сориентироваться в стремительно густеющих сумерках, и пришла к выводу, что Зубок рванул в верном направлении. Вокруг никого. Дорога, да череда заборов, за которыми прячутся островерхие домики и хозпостройки. В последних мычат коровы, блеют овцы, нет-нет подаст голос и забьет крыльями петух. Село готовится отходить ко сну. Протопав практически до самого конца улицы, я, наконец, увидела знакомую калитку, а немногим правее от нее и Зубка. Пес пытался сделать подкоп и уже успел вырыть приличных размеров ямку, чем немало меня удивил. С чего вдруг такое рвение? - А ну-ка фу! Хватит! Сидеть! - велела я, подергав за ручку - не заперто. - Жди здесь, я сейчас! - собираясь посмотреть, ни завела ли тетя Люба дворового сторожа - не хотелось спровоцировать собачью склоку - но Зубок не послушался. Стоило приоткрыть калитку, как пес, едва не сбив меня с ног, ворвался во двор и с грозным лаем устремился к дому. Охнув, я бросилась за ним, но так и не догнала. Застыла посреди двора - испуганная и удивленная, когда навстречу Зубку распахнулась входная дверь и на пороге появилась та, кого я совершенно, абсолютно не ожидала увидеть - свекровь Ольги. В последний раз я видела ее... не помню когда, но узнала моментально! По модельному росту, по гордой осанке, по собранным в строгий пучок волосам: едва дверь открылась, кто-то в доме зажег на крыльце свет. В руках Светлана Георгиевна держала одноствольное охотничье ружье - на вид такое же, как было у дедушки, и, что самое невероятное, не преминула им воспользоваться. На моих глазах дуло в мгновение ока взлетело вверх. Прогремел выстрел, а вслед за ним раздался собачий визг. Готовый к решающему броску Зубок стал заваливаться на бок. И я закричала. И кричала долго, пока вместе с окончательно затихшей собакой протестующий вопль не перешел в хрип. А затем попятилась, ибо теперь дуло дробовика было направлено мне в грудь. Но побег этот не состоялся. - Входи, - озвучив приказ, Светлана Георгиевна посторонилась, освобождая для меня проход. С тяжелым сердцем, балансируя на грани переходящей в панику боязни, я изменила направление. Проходя мимо распластавшегося перед крыльцом Зубка, покосилась на пса. Тот еще дышал - грудная клетка едва заметно вздымалась и опадала, но остановиться и оценить размер нанесенных ему повреждений я не решилась. - Зря ты притащила его с собой, - точно почувствовав, всколыхнувшееся во мне раскаяние. - Единственное за что уважала старуху, что смогла приручить этого волкодава. Мне не удалось, - с сожалением щедро сдобренным застарелой обидой. - Сбежал, поганец, и к Дуське прибился. А ведь это я его - слепого с соски выкормила. Я его в жизнь выпустила. И оборвала ее тоже я. Судьба, не иначе... - теперь уже с сарказмом. Совершенно не представляя, какой реакции на вышеизложенное от меня ожидают и ожидают ли, я замялась на пороге, за что заслужила болезненный тычок в спину - судя по всему, прикладом - подкрепленный словами: - Иди, иди... И так ждать себя заставила. Я даже сдуру чуть не поверила ей, что отступиться решила. Но ведь это не про вас - про "видящих". Так и подмывало спросить "от чего отступиться" и кому "ей" - бравада сумасшедшего, но благоразумие взяло верх, и я вновь промолчала. Что касается последнего уточнения - добавило дурноты. Неужели свекровь Ольги имеет отношение к сектантам?! Мы вошли в комнату, служившую гостиной. Шесть пар глаз, встречая наше появление, обратились к двери. Ближе всех ко входу расположилась тетя Люба. Она сидела в кресле и пыталась пристроить на нос очки, но запутавшаяся в волосах душка, создавала женщине трудности. Рядом с ней, положив руку на спинку кресла, стоял незнакомый мне коренастый мужчина с высоким, морщинистым лбом плавно переходящим в залысины, смотрящий на мир через толстые стекла окуляров. На диване устроились те, за кого я весь вечер переживала - Ольга со Святославом. Живые и невредимые! Только племянник, как мне показалось, выглядел испуганным. И еще двое несли вахту возле окна - светловолосая, сухопарая женщина и сутуловатый мужчина с орлиным носом, смутно напомнивший мне кого-то.