i_001.png Чары Хейзел никак не отразились на состоянии Гарольда. Он болтал всю обратную дорогу, по большей части изобретая теории, почему они потерялись и в каком направлении можно пойти завтра, чтобы отыскать дом Хейзел. Авелине ужасно хотелось рассказать ему, что произошло на самом деле, но Хейзел запретила ей говорить об этом, а Авелина серьёзно относилась к её словам. Тем более сейчас, когда узнала правду. К тому же что она скажет? Что Хейзел на самом деле ведьма, которую убили сотни лет назад, но она почему-то жива? И местный викарий – её сестра? Всё это выглядело настолько нереалистично, что при других обстоятельствах Авелина бы рассмеялась. Но, когда они на обратном пути проходили мимо церкви, Авелина поняла, что ей необходимо с кем-то поговорить. И только один человек мог её понять. – Гарольд, иди вперёд. Я быстро, только загляну в церковь. Кажется, я кое-что там забыла, когда мы вчера были здесь с Хейзел. Попроси маму приготовить нам горячий шоколад. – Ладно, – кивнул Гарольд. – Если не вернёшься через пять минут, я решу, что тебя поймали и сварили заживо в котле вместе с парой морковок. Авелина посмотрела ему вслед. Вопреки всему она раздумывала над предложением Хейзел. Какая-то крошечная часть её находила происходящее любопытным, даже притягательным, но словам Хейзел про вечную жизнь она не поверила. Это же попросту невозможно: Гарольд повзрослеет, а она нет. Как так? Взошедшая над кладбищем полная луна светилась неестественным красноватым светом. Авелина сдавленно ахнула, почему-то посчитав это знаком, что с этого дня её жизнь перестанет быть обычной и предсказуемой. Луна больше не была белой. Ведьмы сошли со страниц сказок. Миновав ворота, Авелина пробежала вдоль церкви к северной стороне. Окна в ризнице ярко светились – должно быть, Элис сейчас там. Авелина замерла на месте и сделала глубокий вдох. Если Хейзел говорила правду, то сейчас она собирается постучаться в двери к древней ведьме. Что скажет Элис, поняв, что Авелине известен её секрет? Вздохнув, Авелина постучала в боковую дверь. Хотя бы в одном она должна довериться своей интуиции: у Элис нет намерения причинить вред ей или кому-либо ещё. Через несколько секунд Авелина услышала, как открылся замок, и Элис выглянула наружу: – Здравствуй, Авелина. Я почему-то сразу подумала, что это ты. Что случилось? Судя по твоему встревоженному лицу, что-то пошло не так. – Я только что разговаривала с Хейзел. Я знаю, что случилось с ней и что вы… её сестра. Элис сморщилась, как от колючего ветра: – М-м-м, вот оно что. Кот вылез из мешка, да? Тогда проходи. Думаю, тебе нужны разъяснения. Нервно оглянувшись, чтобы убедиться, что Хейзел не следит за ней, Авелина вошла внутрь, с тревогой отметив, что Элис заперла за её спиной тяжёлую деревянную дверь. Внутри пахло восковыми свечами и лилиями. На большом деревянном столе вперемешку лежали старые книги, блокноты и пергаменты со странными письменами и символами. Карандашный рисунок на стене изображал Ведьмины камни, в центре круга стояли фигуры в белых мантиях. Авелина не ожидала увидеть в церкви изображение подобного рода. Если не считать стола, картины, пары стульев и шкафа, в ризнице было пусто, но при этом уютно. – Хочешь чего-нибудь попить? Обещаю: в жабу от этого не превратишься. Авелина невольно улыбнулась: – Нет, спасибо. – Ладно, тогда садись. Надо, чтобы румянец вернулся на твои щёки. – Усевшись на стул напротив, Элис сделала глоток из маленькой чашки, в которой плескалась янтарная жидкость, и поморщилась. – Что ж, расскажи мне всё. Авелина описала ей, что произошло: как они с Гарольдом пошли искать дом и что рассказала – и показала – ей Хейзел. – И теперь она хочет, чтобы я осталась с ней навсегда. Я так понимаю – чтобы я тоже стала ведьмой. Как вы обе. Это же правда – что вы ведьма? Элис вскинула брови: – Да, это правда, хотя ведьмы зачастую не такие, какими люди их себе представляют. Ярлыки только всё усложняют, – Элис вздохнула. – Одни считают, что ведьмы – это зло. Другие – что это просто люди, которые желают приобщиться к особому знанию. – А вы какая из них? – спросила Авелина, от волнения чуть ли не шёпотом. – Уж точно не такая, кто желает всем зла. Однако я встречалась с некоторыми из тех, кто имел более тёмные намерения. Я бы сказала, что Хейзел на данный момент находится где-то посередине. Поэтому я поселилась здесь, в церкви, чтобы присматривать за деревней и её жителями и следить, чтобы Хейзел не претворила в жизнь некоторые свои угрозы. – Она хочет причинять вред людям? – Авелина, она полна гнева, она никогда не забывала о том, что сделали с нами прежние жители этой деревни. Но, по правде говоря, в основном она злится на меня. Видишь ли, я не хочу мести. И не хочу никем манипулировать. А Хейзел не может мне этого простить. Она хотела, чтобы мы стали проклятием этой деревни, копили силу и мощь, чтобы в итоге все трепетали перед нами. А я этого не желаю. И хоть я пыталась объяснить ей свою точку зрения, достучаться до неё у меня не получается. Её гнев слишком силён, он словно сгусток огня внутри, который пылает слишком ярко. Поэтому мы отдалились друг от друга, если можно так выразиться. К счастью, на протяжении нескольких веков мне удавалось срывать её наиболее зловещие планы, но время от времени у неё получается посеять в деревне хаос. – Всё это так… странно, – сказала Авелина, пытаясь облечь в слова смешавшиеся мысли и невольно отступая назад к двери. – Нелепо, правда? – Элис поморщилась, видимо, почувствовав беспокойство Авелины. – Но поверь, тебе – да и кому угодно другому – не нужно меня бояться. Когда живёшь так долго, как мы, учишься многое прощать и многое забывать. Те, кто сделал это с нами, были невежественны и озлоблены, и, к счастью, они давным-давно сгинули – факт, который Хейзел не может или не хочет принять. – Я вот чего не понимаю: как вы обе находитесь здесь и сейчас, когда вы уже… ну… мертвы? – Нас убили в одном из самых мощных мест силы в этой стране. И да, Авелина, не верь тем сказкам о танцующих ведьмах, которых обратили в камни: на самом деле Ведьмины камни получили своё название из-за нас с Хейзел, хотя сейчас и некому об этом вспомнить. А кровожадная шайка даже не подозревала, что, лишив нас жизни у камней, а затем похоронив здесь, во тьме, они создали такую прочную связь между нами и этим местом, что даже смерть не смогла её разорвать. И теперь мы с Хейзел застряли между этой жизнью и следующей. Представь, что ты стала тенью: вряд ли я смогу точнее описать наше состояние. Ты присутствуешь здесь и сейчас, ты реальна и существуешь в этом мире – но в то же время ты не такая настоящая, как люди, отбрасывающие тень. Правила, которые относятся к людям, не распространяются на тени. Авелину пробрала дрожь: – Я ни за что не хочу такой жизни. Элис мрачно усмехнулась и провела рукой по своим жёстким седеющим волосам: – Меня это не удивляет. Я тоже не хочу так жить и всеми силами пытаюсь найти способ обрести покой. Как раз этим я и занималась, когда ты застала меня в тот раз у камней. По-моему, в моей работе наметился просвет. Мы стали жертвами очень мощной магии, и, чтобы освободиться от её оков, необходимо время, знания и огромное терпение. Однако Хейзел, похоже, даже радуют некоторые аспекты такого непонятного существования, и помощи от неё не дождёшься. Из личного опыта могу сказать, что на этом пути тебе не выпадет ни толики счастья. – Хейзел правда может сделать меня такой же, как вы? – Не знаю, Авелина. Но проверять я бы тебе не советовала. – Что она сделает, если я не соглашусь остаться с ней? С тихим кряхтеньем поднявшись со стула, Элис снова сделала глоток из чашки. – Наверняка мне известно только одно, Авелина: у тебя всегда есть выбор. Всё, что тебе нужно сделать, – это сказать Хейзел, что её предложение тебя не интересует. – Я так и сделала! Только, по-моему, мой ответ ей не очень-то понравился. Вдруг она разозлится и попытается меня принудить? – Авелина помнила угрозу, которую Хейзел и не пыталась скрыть. – Если это действительно так – и я даже не удивлена, – то я могу тебе помочь. Наряду с исключительными дарованиями у Хейзел есть свои слабости, как и у всех. Например, она не может войти в твой дом. Много лун назад я помогла его владельцам сделать оберег, и Хейзел их особенно невзлюбила. Авелина вся сжалась и сцепила руки: – Эм… кажется, я его сломала. – Опустив глаза, она рассказала, как нашла бутылку и как Хейзел убедила разбить её. – О, коварства ей не занимать, – кивнула Элис, и в её голосе прозвучала нотка гордости за сестру. – Но это не страшно, мы можем сделать другой. – Прямо сейчас? – оживилась Авелина. Мысль о магической защите была очень притягательной. – На самом деле, когда я сказала «мы можем сделать», я имела в виду «ты», – ответила Элис. – Тебе нужна защита, поэтому ты должна собрать все компоненты, и как можно скорее. Но не переживай так: я помогу тебе, как помогла когда-то предыдущим жильцам. Элис принялась рыться в груде книг и бумаг на своём столе. Наконец она вытащила маленькую книжицу в кожаном переплёте, сдула с обложки пыль и протянула её Авелине: – Вот. Считай, что это инструкция. – А это сработает? – Будем надеяться, – сказала Элис. Авелина ждала более обнадёживающего ответа, и Элис, увидев её поникшие плечи, добавила: – Главное – строго следуй указаниям. И не забывай о травах, которые я тебе дала: рано или поздно они пригодятся. – Я не хочу навредить Хейзел, – предупредила Авелина, вспомнив, как Хейзел, шагнув в сад, вздрогнула от боли. – Порой чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных решений. Но не волнуйся: в первую очередь пострадает её гордость, а не тело. Прими базовые магические меры предосторожности, и всё будет хорошо. Ты уедешь из Нортон-Уик, и у тебя останутся только приятные воспоминания. Мне кажется, что у тебя есть способности к нашему ремеслу, Авелина: наверное, поэтому ты так нравишься Хейзел. Пока что я буду усиленно за тобой приглядывать. А сейчас тебе лучше пойти домой. Авелина попрощалась и вышла из церкви. Луна поднялась ещё чуть выше, лишившись зловещего красноватого оттенка. Деревенский пейзаж из алого стал серебристым, в свете поблескивающих на небе звёзд по полям протянулись тонкие тени. Авелина пошла по тропе, ведущей к саду за их домом, и уже у самой калитки вдруг остановилась. Она почувствовала присутствие Хейзел. Ей уже были знакомы эти знаки: напряжение в воздухе, ощущение, что за ней следят, странное стеснение в животе, словно тело не может определиться, тошнит её или нет. И действительно, в следующую секунду ветер донёс до неё пронзительный шёпот Хейзел: – Вижу, ты говорила с Элис. Что вы двое замышляете? – Ничего, она всего лишь хотела помочь мне во всём разобраться, – ответила Авелина, спрятав книгу за спину. Обернувшись, Авелина ожидала увидеть зловещую усмешку и сверкающие глаза Хейзел. Однако не увидела вообще ничего. – Хейзел, где ты? – Скоро мы обе сможем так делать. – Делать что? – Становиться невидимыми. Творить то, что больше никому не под силу. Только представь, Авелина: ты можешь пойти куда захочешь и никто не узнает, что ты там была. На некоторое время мы даже можем принимать облик животных и птиц. Подожди, ты скоро узнаешь, что такое полёт, и будешь в восторге! i_006.png Авелина вспомнила, что несколько раз перед появлением Хейзел ей на глаза попадалась сорока. Глянцевые перья, блестящие глаза и проказливые повадки. Всё становилось на свои места. – Но все полёты – только в пределах Нортон-Уик, так? – Не будь такой ехидной, Авелина, тебе не идёт. – Знаешь, не так просто разговаривать с пустым местом. На плечо Авелины легла рука и больно его сжала. – Так я достаточно материальна? Когда Хейзел вышла из-за камня, Авелина чуть не ахнула. Сейчас бы кто угодно признал в ней ведьму: она была в летящем чёрном платье с длинными широкими рукавами, расходящимися к запястьям. На ветру ткань струилась и рябила, точно облако, набежавшее на луну. Хейзел выглядела потрясающе. – Ну и как, ты рада? Авелина поправила очки: – Чему? – Ну, тому, что останешься здесь, со мной. – Хейзел, ты знаешь, что я не могу остаться здесь навсегда.