Надеясь, что Гарольд отвлечёт всех разговором на ближайшие пару минут, Авелина как можно тише открыла дверь и бегом бросилась по тропинке в сад. На небе, как маленькие серебристые цветы, сверкали звёзды. Присев на корточки под кустом рододендрона, Авелина нашла ямку, где лежала прежняя бутылка, и, затолкав туда свою, немного помедлила, оглядываясь и переводя дыхание. Наблюдает ли за ней Хейзел? Вряд ли. Обычно Авелина чувствовала её присутствие. Да даже если и так – что она сможет сделать? Флакон уже закопан. Дело сделано. Когда Авелина вернулась в дом, Гарольд по-прежнему неубедительно пытался доказать всем, что хочет поехать на пикник. Авелина села на стул, даже не пытаясь вслушаться в разговор. Она не знала, что у Хейзел на уме, но чувствовала: надвигается что-то плохое. Кожу на руках покалывало, словно по ней водили металлической вилкой. Странные мысли кружили у неё в голове, точно глупые мотыльки. Это лето выдалось жарким, и почти каждый вечер воздух становился густым и тяжёлым, но сегодня он вообще превратился в суп, и каждый вдох давался с усилием. С улицы донёсся тихий вскрик. Может быть, это лиса. Или кошка. Но Авелина, сомневаясь в этом, крепко вцепилась в края стула. – Что это?! – Ты о чём, милая? – спросила мама. – Этот звук… – Я ничего не слышал, дорогая, – сказал мистер Либерман, почесав ухо. – Но, возможно, мой слух уже не тот. Ответом Гарольда был отрицательный взмах лохматой чёлки. И всё-таки тот крик ей не почудился. Авелина встала, прошла на кухню и выглянула в окно. У самой садовой калитки стояла Хейзел и потирала ногу. Заметив Авелину, она указательным пальцем поманила её к себе, а в следующую секунду Авелина услышала её голос: «О, Авелина, вижу, ты стала накладывать заговоры. Кто тебя научил? Дай-ка угадаю… Элис? Могла бы предупредить меня: это было больно». Только голос исходил не изо рта Хейзел, губы которой растянулись в насмешливой ухмылке. Он звучал у Авелины в голове. – Оставь нас в покое, – прошептала Авелина. Хейзел медленно покачала головой: «Для начала посмотрим, что принесёт ночь». – Авелина, с кем ты разговариваешь? – спросила мама из гостиной. – Ни с кем, – ответила та и быстро вернулась к остальным. Теперь Хейзел разозлилась по-настоящему. У Авелины кровь стыла в жилах от мысли, что придётся иметь дело с разъярённой ведьмой. А ещё страшнее, что Хейзел нашла способ пробираться к ней в голову. Может, она это делает не в первый раз? Авелина вспомнила, как легко согласилась пойти к Хейзел в гости без Гарольда. Что ещё она может заставить её сделать – остаться в Нортон-Уик на веки вечные? Сердце Авелины забилось быстрее, и она почувствовала, что её захлёстывают ледяные волны панического страха. Сняв очки, она сделала глубокий вдох и подумала о ведьминой бутылке, надёжно спрятанной в земле. По крайней мере, подобраться к ним Хейзел не может. А что она сделает с такого расстояния? Словно в ответ на её вопрос порыв ветра сотряс ставни. В следующий миг налетел другой, ещё более свирепый, и задрожал весь дом. Снаружи на землю упал кусок черепицы. С громким треском рухнул мусорный контейнер. На стенах заплясали тени колышущихся ветвей, похожие на костистые пальцы. Все двери в доме вдруг начали открываться и закрываться, словно невидимые руки с остервенением дёргали за ручки. Кажется, Авелине не придётся долго гадать, что именно может сделать Хейзел. В тревоге девочка вскочила со стула и, к своему изумлению, обнаружила, что никто больше не сдвинулся с места. Все остальные сидели, опустив голову на грудь, погружённые в дрёму. Хейзел снова это сделала. Она заколдовала дом и всех в нём, за исключением Авелины. Внезапно поднявшийся ветер тоже стих. Дом затаил дыхание в ожидании последующих событий. И тут Авелина увидела дым. Похожий на серую змею, он выползал из камина. Густые кольца гнилостно-жёлтого цвета напомнили Авелине, что нечто подобное вырывалось из труб одного премерзкого на вид завода. Выглядел этот дым как самое настоящее ведьмино колдовство. Добро и зло один обман — Летим в сырой, гнилой туман[4][Пер. С.М. Соловьёва.]. «Три ведьмы», «Макбет», Акт 1, Сцена 1 Глава 15 «О, коварства ей не занимать» i_001.png Объятая ужасом, Авелина могла только бессильно смотреть, как дым стелется по полу; в ноздри ей ударил густой запах серы. Задержав дыхание, Авелина бросилась к камину в поисках чего-нибудь, чем можно его заслонить. В плетёной корзине лежали дрова: запасы на осень. Авелина попыталась заложить дымоход поленьями как кирпичами, но дым продолжал валить в комнату. Схватив из корзины с растопкой кипу газет, Авелина принялась запихивать их в трубу. – Авелина, ты что творишь?! Обернувшись, Авелина наткнулась на мрачный взгляд матери, которая уже совсем проснулась, но при этом словно не замечала густого жёлтого дыма, змеящегося вокруг её ног и талии. Зато проснулась она в отвратительном настроении. – Убирайся отсюда, и чтобы я больше тебя не видела у камина! Почему каждый раз, стоит мне только отвернуться, ты уже замышляешь какую-то пакость?! – Потому что она та ещё проныра, вот почему, – тётя Лилиан встала рядом с мамой, и Авелина с ужасом увидела, что она презрительно усмехается. – Вот увидишь, до добра это не доведёт. Такие, как она, всегда плохо заканчивают. Обе говорили тоном, какого Авелина никогда прежде от них не слышала: раздражённым, едким, злобным… будто они ненавидели её. – Но… но тут же дым, – промямлила Авелина. – Разве вы его не видите? – Опять ты со своими выдумками, Авелина?! – Гарольд тоже проснулся после своей второй по счёту зачарованной дрёмы. – Мало тебе призраков и ведьм? Ты же не веришь во всё это на самом деле, правда? Тебе просто хочется всегда быть в центре внимания. – Гарольд! – ахнула Авелина. Как он может говорить так жестоко?! Неужели он и вправду так думает?! – Думаю, на этот раз мальчик прав, – просипел мистер Либерман. – Сьюзен, я бы посоветовал тебе отослать её в интернат. В таких заведениях выскочкам быстро объясняют что к чему. – А вы-то что можете об этом знать? – оскалилась на него тётя Лилиан. – Гарольд примерным поведением не отличается, вечно носится везде как сумасшедший и делает всё, что взбредёт в голову. – Я могу делать всё что хочу, вы мне не мать! – огрызнулся Гарольд. – Ты что, вообще ничему его не научила, хотя его родители отдали все деньги за твои частные уроки?! – теперь мама Авелины переключилась на тётю Лилиан. – И какой ты после этого репетитор? На их месте я бы потребовала вернуть деньги. – Ты всегда мне завидовала, – ответила тётя Лилиан. – Все наши мозги достались мне одной, и ты никогда не могла мне этого простить. – Ха! Завидовать тебе? Не смеши меня! – фыркнула мама. – Я жалею, что вообще приехал с вами в эту идиотскую деревню! – громогласно заявил Гарольд. – Видишь, Авелина, до чего ты всех довела?! – взвизгнула мама, её лицо перекосилось и покраснело. – Это всё из-за тебя. Почему тебе постоянно надо всё портить?! Авелина густо покраснела и сморгнула навернувшиеся на глаза слёзы. Это правда. Всё происходит действительно из-за неё. Это она привела врага на порог дома. Не бегай она все каникулы за Хейзел, ничего бы не случилось. Леденящая мысль пришла ей в голову. Так это и есть чёрная магия Хейзел? Неужели её близкие на самом деле так думают о ней – и друг о друге?! А вдруг они действительно такие – пышущие злобой и недовольством?! И в тот же миг у неё в голове раздался голос Хейзел: «Видишь, Авелина? Только мне ты можешь доверять. Я никогда тебя не обижу». Засунув руки глубоко в карманы, Авелина сглотнула и втянула голову в плечи, стараясь абстрагироваться от кошмарного потока обвинений и оскорблений, льющегося на неё и на всех остальных. Ей хотелось убежать из дома и спрятаться в каком-нибудь тихом спокойном месте. Слеза скатилась по её щеке, оставив за собой прохладный след. Предложение Хейзел вдруг стало казаться очень заманчивым. И тут Авелина нащупала что-то в кармане. Маленький жёсткий пучок трав, который дала ей Элис. Викарий сказала, что они могут пригодиться, и сейчас Авелина не видела других средств прекратить это безумие. Пока все продолжали вопить и ругаться друг на друга, Авелина, не обращая внимания на злобные выкрики, взяла с каминной полки коробок и, чиркнув спичкой, поднесла её к пучку трав. Когда кончики загорелись, она сразу же задула их, чтобы стебли продолжали тлеть. Густой белый дым потянулся к потолку, и комнату сразу же наполнил насыщенный травяной запах. i_013.png Зловещие испарения, стелившиеся по полу, начали рассеиваться и медленно втягиваться обратно в камин, словно от кого-то убегая. Лихорадочно размахивая пучком трав, Авелина принялась обходить комнату по кругу и, к своей радости, увидела, что все перестали кричать и теперь смотрят на неё с несколько изумлённым видом, будто только что очнулись от глубокого сна – в каком-то смысле, так оно и было. – Этот запах… он такой чудесный, милая, – сказала мама Авелины, втянув носом воздух. – Откуда у тебя эти травы? – Мне дал их друг. Продолжая держать перед собой тлеющий пучок, точно бенгальские огни на Новый год, Авелина наблюдала, как все синхронно зевнули, а мистер Либерман провёл рукой по волосам. – Что-то вдруг такая усталость навалилась… Должно быть, сказались деревенский воздух и физические нагрузки. – Наверняка, – кивнула тётя Лилиан. – Авелина, эта твоя ароматерапия так расслабляет. Я пойду выпью чего-нибудь горячего и лягу спать. – Я тоже совсем вымоталась, – сказала мама Авелины. – Кажется, все согласны – пора спать. Сегодня был замечательный день. Пока все собирались, Гарольд подошёл к Авелине и встал у неё за спиной, глубоко вдыхая запах трав. – Чем-то напоминает папин лосьон после бритья, – объявил он. – Дыши глубже, – ответила Авелина. – Ты не представляешь, что тут творилось пару минут назад. – Знаешь, я смутно помню, что из-за чего-то злился на тебя. Мне казалось, что я вижу дурной сон, а потом я проснулся – а ты размахиваешь этой штукой. – Он вдруг побелел. – Ой, а это как-то связано с Хейзел, да? – Да, она пыталась настроить вас всех против меня. – Значит, ей нужно пытаться лучше. – Гарольд широко улыбнулся Авелине, и в тот момент это было наилучшее, что он мог сделать. Когда взрослые, зевая, побрели наверх, Авелина положила тлеющие травы в камин, где они медленно догорели.