Он слез с кровати, переоделся в сухое, надел халат. Огонь в камине почти затух. Он подкинул дров и прилёг рядом на ковёр. Постепенно тело отогрелось, очистились мысли, он стал думать о том, какую любимую книгу завтра перечитать. «Хижина дяди Тома»? «Большие надежды»? «Братья Карамазовы»? Может, «Машина времени»?.. 5 Перед Урсулой лежал кусок клеёнчатой ткани. Ножницы в её руке работали уверенно, взгляд выражал восхищение проделываемой работой. Что-то уже начинало вырисовываться. Этого человека она бы описала как взбалмошного, испытывающего состояние катарсиса по нескольку раз на день. Совсем как она. Этот человек любит фейерверки, любит, когда вокруг царит праздничный дух. Клац, клац, клац… одна сторона уже готова… Она приложила к руке. Нужно немного подровнять вот тут… Она скучала. Уже давно её ничто не веселило. Смерть оказалась так вовремя. Ничто не добавляет столько азарта, как смерть. Все сразу же надевают маски, пытаются попрятать лица. Перекраивают свои истории прямо на ходу. Это забавно. Особенно вызывает улыбку наблюдать, как они начинают лгать, извиваться, как ужи на сковородке. Хочется сразу подбавить огня. А что, это мысль… Теперь нужно придумать крепления. Урсула слезла с кровати и прошла к гардеробу. Целая комнатка заготовок и всякой всячины. Она выбрала атласные ленточки, они будут сочетаться с бархатным платьем… Или костюм с белой бабочкой и цилиндром? В нём она становилась немкой… Сейчас на ней ничего не было. Когда она закончила, ткань отлично держалась от плеч до самых пальцев. Она встала и покрутилась перед большим зеркалом в гардеробной. Блестящая работа! Так что же с платьем? Взгляд остановился на маленьком сложенном кусочке красной материи. Отлично! Вот это будет настоящий фейерверк!.. 6 Ровно без четверти два Джеффри Томпсон подскочил в своей кровати. И тотчас выругался. Проклятая середина ночи! Сколько ни пытался, он так и не смог разгадать, почему мамин голос будил его так нерационально. Поднимай она его хотя бы на три часа позже – и будильника не надо. Впрочем, сонливости он не испытывал. Ему удалось поспать почти час – разговор с норвежцем его и впрямь изнурил. Его рука потянулась к тумбочке за стаканом воды, как вдруг прогремел взрыв. Он вскочил на ноги и подбежал к окну. Что-то рвануло снаружи, где-то с другой стороны. Заминированный дом, где они ночевали… Сослуживец, добрый, светлый парень, пошёл за водой… Нашлась только его каска… Он накинул пальто поверх пижамы, вышел в коридор. Из соседней комнаты высунулась голова Карлсена. – Что там? Внизу раздались голоса, топот. Началась беготня. Томпсон шустро спустился. Входная дверь была отворена настежь, на крыльце стояла Барбара. – Что произошло? – спросил мужчина. Барбара, не шевелясь, пробормотала, выпустив облако пара: – Взорвалась машина. – Чья? – Пока непонятно. Мимо них пронеслась Сара с ведром воды. – Давайте я!.. – спохватился Томпсон, но Сара не услышала. У гаража полыхал старый «Ситроен». Доктор с Патриком забрасывали его снегом. Сара выплеснула воду туда, где минутой ранее было лобовое стекло. Томпсон выбежал к ним и стал помогать. – Как это произошло? Майкл Джейкобс отправлял в пламя охапки снега, будто спасал из огня своё чадо, то и дело тыча пальцем в норовившие упасть очки. – Не имею понятия! На нём было пальто и, судя по голым ногам, больше ничего. Томпсон, загребая снег руками, подумал, что ему, вероятно, была отдана единственная докторская пижама. Сара принялась зачерпывать снег ведром. – Сэр! Здесь две наших канистры! – крикнул Патрик. Доктор Джейкобс обежал полыхавшую груду металла. – Пустые, – растерянно сказал он. – У нас есть ещё? – Это были последние, он всё вылил! – Кто – он? – Тот, кто ходил здесь! Я говорил! Помните? Майкл Джейкобс, хмурясь, подался вперёд. Лицо его приняло жёсткое выражение. – Посмотри на меня. Ты пил отвар? – Сэр, ни капельки! – вскинулся Патрик. – Хорошо, хорошо. Не останавливайся, туши! Подскочил Томпсон. – Ты видел, кто это сделал? – Не видел – только слышал! Он весь вечер здесь околачивался, – воскликнул Патрик, часто дыша. С крыльца прямо в снег, миновав грозную фигуру Барбары, бабочкой порхнула Урсула. На ней был ансамбль из купального костюма и шапочки ярко-красных тонов, к рукам по всей длине крепились «крылья», как у летучей мыши, вырезанные из белой полупрозрачной клеёнки. Барбара похлопала по карманам халата. Она оставила шприц в рабочей одежде! И тут же поспешила за ним в комнату.