Молодой человек зажёг свет и с порога заметил не задвинутую до конца створку. Он попытался её закрыть, но она упрямо не хотела касаться нижней рамы, мягко на чём-то пружиня. Патрик открыл окно, чтобы узнать, в чём дело. В углу наружу тянулась тонкая верёвка. Холлис заглянул под подоконник, верёвка оказалась привязана к батарее. Его капризный рот разомкнулся и замер. Он перегнулся через оконную раму, чтобы посмотреть другой конец, но тот скрывал карниз. Участилось дыхание, снова застучало сердце, прошиб пот. Патрик дрожащими руками потянул верёвку. Его горло в ожидании страшного гоняло туда-сюда мёрзлый воздух. Две-три секунды, показавшиеся невыносимыми… И вот на подоконник запрыгнул крохотный револьвер. Патрик Холлис застыл на месте. 3 Оцепенел в тот миг и Адам Карлсен, глядя на снеговика сквозь толстые линзы, поражённый только что своей догадкой. Рядом с ним не переставала радоваться Урсула. – Назовём его Фостером, – объявила она. – Вам нравится имя? Юноша, отходя от дум, медленно произнёс: – Как поживаешь, Фостер? – Я вспомнила! Так звали моего мужа! И добавила: – Давайте угостим его чем-нибудь. – Неплохая мысль. Я бы и сам чего-нибудь съел, – признался Карлсен. – Тогда поспешим, пока лето не настало и Фостер не исчез! Они вернулись в дом. Доктор поднял голову от тетради и спросил: – Кто там? На пороге гостиной возникли Урсула с Адамом. – Где вы были? – Мы слепили снеговика и назвали его Фостером! – сообщила Урсула. – Есть для нас что-нибудь вкусненькое? Майкл Джейкобс убрал с колен тетрадь и позвонил. Вошла Барбара, на ней был фартук. – Барбара, мы могли бы поесть прямо сейчас? Можно какие-то консервы, хлеб… Барбара, не дослушав, исчезла из виду и вскоре вернулась с плотно заставленным подносом. – Когда же вы успели?.. – Мой долг – накормить, – отрезала женщина, поставив яства на журнальный столик. – Я сделаю чай. Она вновь исчезла. – Вы должны поесть, – сказал доктор Джеффри Томпсону. Тот пошевелился и присел. На столике оказался салат с говяжьим языком, сельдереем и редисом с огурцами, нарезанная колбаса, горчица, сыр, хлеб и печенье. Все потянулись к еде. Раздавался хруст, чавканье, кто-то поперхнулся. Потрескивание горящих дров уносило тревоги, налаживало пищеварение. В какой-то момент Карлсен поймал на себе взгляд Томпсона, расшифровал его и покачал головой. – Вы плакали? – вдруг спросила Урсула. Томпсон растерянно поглядел на неё, на доктора и сказал: – Это из-за мороза. – Вы тоже гуляли? Мы лепили снеговика! А это не вы ходили в темноте? Подумав, мужчина покачал головой: – Мы были с другой стороны. – А, ясно. Значит, это всё-таки был Папа Рождество… Барбара, как и обещала, вскоре вернулась с чайной тележкой. – Спасибо, Барбара. Как вы себя чувствуете? Вопрос доктора начинал донимать женщину. Как она могла себя чувствовать? – Благодарю. Я в порядке. – Нужно позвать Бульденежа и Патрика, если они не спят. – Патрик проверяет окна. Бульденеж, должно быть, спит, – сказала Барбара. – Посмотрите, какого снеговика мы слепили! – Урсула вскочила и приобняла Барбару. – Взгляните в окно, и вам станет легче! Барбаре пришлось взглянуть. Снеговик радостно глядел прямо на неё. Этот взгляд или нечто другое заставило её вздрогнуть. – Ма! Ма! По лестнице бежал Патрик. Женщина мигом пришла в себя. – В чём дело? Он влетел в гостиную, все обернулись. Барбара свирепо на него взглянула. – Ты чего разорался! – Я нашёл нашего маньяка. Это он! Палец указывал на Томпсона. У мужчины на лбу выступил пот. Майкл Джейкобс подтолкнул пальцем очки. – В чём дело, Патрик? – спросил он. – Вот что я нашёл у него в спальне!