Он помчался к заколоченному окну, попытался оторвать доску. У него не вышло, сил не было совсем. Как же быть? За его спиной слышались стоны, натужные кряхтения, кто-то упал, затем поднялся и с новой силой захрипел. А доктор слабел. Тело само опустилось на колени, им завладели холод, страх, паника. Почему всё это происходит с ним? Майкл Джейкобс глянул через плечо. Барбара тянула злосчастный стебель, теперь упёршись ногами в опоры операционного стола. Сара и Патрик тянули мать за плечи. В какой-то момент послышался хруст. Это раскалывался череп Адама. Барбара выругалась: – Зараза! До чего упёртый! Действо продолжалось до тех пор, пока голова на кушетке вдруг не раскололась надвое. Оттуда вместе с фиалкой вынырнула её большая и крепкая корневая система, как оказалось, составлявшая весь скелет Карлсена. Барбара с детьми отлетели на пол. Растение и всё, что с ним вышло, оставалось зажатым в руке женщины. При взгляде на мощные корни, что сплелись в человеческую фигуру, доктор ощутил скачок температуры в собственном теле. Что же он наделал… Как он будет из этого выкручиваться… Джейкобс собрал остатки сил, дополз до операционного стола. Подтянул себя, чтобы взглянуть на то, что оставалось от его пациента. Тело Адама Карлсена напоминало плохо набитое чучело или сдувшийся шар. Голова его кончалась чуть выше бровей, а дальше походило на опрокинутый горшок с сырой землёй. Барбара, выпрямившись, подняла скелет. Её крупный подбородок победоносно взмыл. – Нашлась ваша фиалка! Я так и знала… 5 …А где-то в параллельной вселенной летело время. Не тянулось, как прежде, а проносилось, как скорый поезд. В тёмном коридоре, живой, сидел Адам Карлсен на холодном сквозняке. Рассвет близился, а у него не было главного ключа. Без доктора он не мог остановить Барбару. Ему казалось, что и доктора она больше не послушает. Значит, она была в опасности. Удивительно, но Карлсен за неё не боялся. Она была такой каменной. По шкале Мооса точно где-то в первой пятёрке. Он больше переживал за доктора. Барбара о нём что-то знала, определённо, это на него она намекала, Карлсен отчего-то был уверен… Если она уйдёт раньше, чем уйдут они, будет беда. Это повисло в воздухе, как предчувствие грозы. Что-то должно случиться. Что-то непоправимое (а до этого – одни пустяки?). Показалось, что светает. Хотя в коридоре не было окон. Карлсен открыл дверь своей комнаты. Небо в окне стало бурым. Наверное, когда долго ждёшь в страхе солнца, начинаешь его чувствовать, становишься вновь частью природы. И в заветный час муравьём выныриваешь из земли… Пора. Глава 19 1 Майкл Джейкобс проснулся, кто-то тряс его за плечо. Он сразу встретился взглядом с Карлсеном и виновато проговорил: – Провалился в сон. – Крайне опрометчиво. Карлсен оглядел пол. – Вам было плохо? Доктор слегка смутился. – Да уж, было. И добавил: – Хорошо, что вы живы. Норвежец сухо сказал: – Не стоит верить всему, что видите. Джейкобс нахмурился, поглядел на его лоб и не увидел никаких трещин. – Уже рассвет, – произнёс Адам. – Чем будить Томпсона? – В процедурной, где были красные занавески, второй ящик сверху. – А вы не пойдёте? – Хочу умыться. – Тогда закройтесь, очень вас прошу. 2 Барбара гляделась в маленькое зеркальце. Когда-то давно (в прошлой жизни, чтобы быть точнее, которая закончилась этой ночью) оно принадлежало Саре. Отражение передавало то, что и хотела видеть Барбара – решимость. Последний штрих – припудриться, чего она никогда прежде не делала… У ног стоял собранный чемодан.