– Все будет хорошо. Просто будь собой, и к папе выстроится очередь из женихов, просящих твоей руки. Очередь из женихов. Я едва ли могла представить более ужасный сценарий. Больше всего я надеялась найти человека с таким же цветом волос, как у локона в карманных часах Эулалии. Я носила их с собой повсюду и внимательно приглядывалась к каждому блондину, встречавшемуся на моем пути. В комнату вошли Морелла и миссис Дрексель, хозяйка магазина. Последняя поднесла руки к губам, изобразив невероятное восхищение, и осмотрела меня со всех сторон. – О, милая! Я еще никогда не шила такого волшебного платья для такой волшебной девушки! Словно океанские волны в солнечный летний день! Я бы не удивилась, если бы сам Понт вышел из пены морской и попросил бы твоей руки. – Это который водяной, да? – переспросила Морелла. Мы неохотно кивнули. Когда речь заходила о религии, вычислить человека с большой земли не составляло большого труда. В разных регионах Арканнии поклонялись разным богам: Вайпани, повелителю неба и солнца; Зеланду, властвующему на земле; Вир-сайе, королеве ночи, и Арине, богине любви. Были еще и другие сущности – демоны и вестники, они управляли разными сторонами жизни. Но для людей Соли единственным богом был повелитель моря Понт. – Как вам платье? – спросила миссис Дрексель, ловко сменив тему. Я внимательно посмотрела на свое отражение. Сложная вышивка, украшавшая шелковый лиф, напоминала морские волны. Плечи были полностью обнажены, если не считать коротких декоративных рукавов. Юбка из нежнейшего шелка и тюля ниспадала до самого пола. Верхние слои ткани были разных оттенков светло-зеленого – мятного и бериллового цветов, а снизу проглядывал более темный изумрудный и светлый пати новый. – Я чувствую себя морской нимфой, – ответила я, проводя рукой по роскошной серебряной и бисерной вышивке. – Обнаженная нимфа. Миссис Дрексель рассмеялась. Я попыталась подтянуть лиф повыше. – Мы можем что-нибудь сюда добавить? Шелковую ленту или, может быть, кружево? Я чувствую себя слишком… открыто. Морелла убрала мою руку, обнажив глубокое декольте. – Ладно тебе, Аннали. Ты уже взрослая женщина. Ты не должна прикрываться, как маленькая девочка. Иначе этот ваш Понт не сможет увидеть твои главные сокровища. Фривольное высказывание Мореллы вызвало недоумение миссис Дрексель, но она все же кивнула. Посмотрев по сторонам, она подошла поближе и заговорщически прошептала: – Я не должна об этом говорить, но на днях ко мне заходила клиентка… Очень особенная клиентка. Она увидела ваше платье на вешалке и потребовала сшить для нее такое же. – Кто это был? – с интересом спросила Морелла. Миссис Дрексель расплылась в довольной улыбке: все присутствующие сгорали от любопытства. – О, я не могу сказать. Но она очень ценная клиентка. Поистине прекрасное создание. Правда, она попросила поменять цвет платья и выбрать самый страстный оттенок розового. Такой, который сразит наповал любого мужчину – и простого смертного, и не только. – Арина! – ахнула Камилла. – Вы шьете платья для самой богини красоты?! – Она оглядела малюсенький магазинчик, словно ожидала, что Арина выйдет из-за расшитой ширмы и удивит нас своим появлением. – Правда? – Морелла разинула рот от удивления. Хитрая улыбка миссис Дрексель говорила сама за себя, но она театрально пожала плечами и ответила: – Не могу сказать. – Для пущей убедительности она еще и подмигнула. – Одно я знаю точно: это платье чрезвычайно элегантно. И при этом скромно, в отличие от некоторых. – Она кивнула в сторону платьев тройняшек, и я тихонько усмехнулась. – По-моему, ты выглядишь великолепно, – авторитетно заявила Камилла. – Прямо как мама. – Я помню ее, – сказала миссис Дрексель и опустилась на колени, чтобы подколоть мою юбку. – Добрая душа. Однажды она пришла сюда, чтобы подобрать платье для церемонии освящения одного из кораблей вашего отца. – Красное, да? С широкой лентой через плечо? – спросила Камилла. – Я приходила с ней на последнюю примерку! Она очень любила это платье. – Так это вы были той малышкой? О, как быстро бежит время! Держу пари, в следующий раз вы придете ко мне за свадебным платьем. Камилла залилась краской: – Хотелось бы надеяться! – У вас есть возлюбленный? – поинтересовалась миссис Дрексель с полным ртом булавок. – Пока нет. Но есть один мужчина, которого я очень хотела бы встретить на балу. – Она уже несколько недель совершенствует свой форесийский! – хихикнула Морелла. Миссис Дрексель улыбнулась: – Не сомневаюсь, он будет впечатлен. Что ж, я добавлю последние штрихи сегодня вечером, и завтра утром ваши платья уже будут в Хаймуре. – Было бы очень мило с вашей стороны, – поблагодарила Морелла. – Кажется, наш список дел не уменьшается, а только растет. А ведь остался всего один день! * * * Я заметила его, когда он переходил дорогу. Эдгар, тайный воздыхатель Эулалии. Нас отделял лишь тротуар. Он шел по дороге, с ног до головы одетый в черное, и беседовал с тремя мужчинами. Наши взгляды встретились, и я кивнула. Он побледнел и, пробормотав что-то невнятное в адрес товарищей, поспешил уйти. – Мистер Моррис! – позвала я. Он застыл как вкопанный, и его плечи обреченно опустились: сбежать не получилось. – Мистер Моррис! – повторила я. Он обернулся, испуганно озираясь по сторонам. Затем его взгляд упал на мое платье и остановился у самого подола. – Мисс Фавмант, добрый день. Простите. Я не узнал вас в столь… цветущем виде. Его слова прозвучали словно пощечина. Я успела привыкнуть к восторженным настроениям в Хаймуре. Солнечный свет лился в комнаты сквозь открытые окна, всюду стояли свежие букеты. Каждый день приходили новые платья, и наши гардеробы пестрили всеми цветами радуги. От траура не осталось и следа. Черные покрывала с зеркал и всех стеклянных поверхностей были собраны в большую кучу в северном дворе. Бумазейные накидки и ленты, креповые шторы и все наши темные вещи бросили в огромный костер, который горел еще три ночи. Я смущенно посмотрела на свое синее габардиновое платье и потерла костяшки пальцев. – В Хаймуре произошли… некоторые изменения. Эдгар еще раз оглядел мой цветастый наряд и непокрытую голову. – Да, я слышал. Мне очень жаль, но я тороплюсь, я… – Как… как вы поживаете? – выпалила я. Пронзительный, оценивающий взгляд его темных глаз выбил меня из колеи, и я снова начала запинаться. – Мы не видели вас с тех пор, как… – Я не смогла закончить предложение, поэтому ухватилась за первую тему, которая пришла в голову. – Мы слышали, в этом году хорошая осень. Для рыбалки! Там… в море, конечно же. Прекрасная осень для рыбалки. Эдгар непонимающе моргнул: – Вообще-то я не рыбачу. Я подмастерье в лавке часовщика. Я густо покраснела: – Ой, конечно же. Эулалия говорила… – А как дела у мистера Аверсона? – подоспела на помощь Камилла. Взгляд Эдгара наполнился презрением, когда он увидел ее платье из розовой органзы. – У него все хорошо, спасибо, – процедил он. Черный сюртук Эдгара колыхался оттого, что он нетерпеливо тряс ногой: ему явно хотелось поскорее закончить этот разговор. Но Камилла, казалось, совсем не замечала его недовольства. – Прошлой весной он чинил часы нашего дедушки. Может быть, помните? Эдгар поправил очки: он выглядел очень встревоженным. – Да. С маятником в виде осьминога Фавмантов и гирями в форме щупалец? – Они самые, – кивнула Камилла. – Время идет, и спрут становится все ближе к своей добыче. Эдгар нервно сдавил пальцы, и его острые костяшки побелели. Камилла улыбнулась, видимо закончив с любезностями. – Я хотела лишь позвать сестру. Папина супруга уже ждет нас. – Конечно, конечно. Эдгар поспешно поклонился и направился прочь еще до того, как успел снять шляпу в знак прощания. Лучи солнца осветили его волосы очень светлого благородного цвета.