Глава 18 День клонился к концу. Лиза попыталась открыть дверь спальни, но безуспешно. Она была заперта – выхода не было. Голова раскалывалась, внутри все сворачивалось в тугой узел. Но хуже телесного недомогания были душевные переживания. Преступление совершено, и не замедлит прийти наказание. Но хуже всего – ожидание. – Боже! Что же я натворила! – простонала Лиза, схватившись за голову. Она скользнула на постель, свернулась калачиком, обхватив колени. Погруженная в тягостные раздумья, она не сразу расслышала шаги в гостиной. Повернулся ключ в двери, и она распахнулась. Девушка резко уселась на кровати и напряженно уставилась на вошедшего Алексея. В руках он держал стакан вина. Молча сев на стул, он сделал пару глотков. Откинулся на спинку и уставился в стакан. «Все плохо!» – пронеслось в ее голове. Такой исход она и предполагала. Смирившись с неизбежным, девушка соскользнула с кровати и попыталась отыскать свою обувь, на удивление куда-то запропастившуюся. – Лиза, зачем вы это делаете? – произнес он угрожающе спокойно. – Что? – девушка вздрогнула и выпрямилась, прекратив поиск обуви. – Ищете неприятности? – Я не ищу! – выпалила она и тут же печально, скорбно склонила голову. – Простите, вы совершенно правы! – Мне следовало отвести вас в участок, негодная вы девчонка! – Он плюхнул стакан на стол так, что вино расплескалось и растеклось красными пятнами по белоснежной скатерти. – А знаете, каторжные работы вам были обеспечены! И позабавились бы вами в тюрьме без сомнения. А может быть, вы «этого» и хотели, моя горячительная эмансипе, шляющаяся по ночам, где попало и с кем попало?! Девушку проняла дрожь, и она, обхватив себя руками, попыталась ее унять. – Я… Я не… – Она судорожно сглотнула и загнано уставилась на него. – Скажите правду… что вы узнали? – с мольбой спросила она. Заметив, насколько сейчас она уязвима и беззащитна, он перестал прожигать ее взглядом и уставился на свои руки. Желание проучить несносную девчонку пропало. – Полицейский жив. Всего лишь рана на голове, – наконец объявил он. – С трудом, но удалось высвободить вашего приятеля, так что при удобном случае можете продолжить с ним шашни. – Алексей замолчал, с горечью осознав, что ревнует. В наступившей тишине он услышал, как Лиза всхлипнула, затем еще раз. Алексей взглянул на девушку. Она стояла с поникшими плечами, закрыв ладонями лицо, и беззвучно плакала. Он сам не мог понять, как оказался в одно мгновение рядом с ней и стал просить прощения за грубости, что наговорил. Лиза в ответ лишь обвила руками его шею и уткнулась лицом в его плечо. Запас слез быстро иссяк, и она, сама того не осознавая, потянулась губами к его губам. Раскаяние на его лице в одно мгновение сменилось трепетной радостью и вмиг – вспышкой страсти и желанием обладать. Он со стоном припал к ее приоткрытым губам, крепко сжав девушку в объятиях. Но лишь на миг Алексей забылся, проявив необузданное желание в поцелуе и объятиях и заставив ее застонать в ответ. Он разжал объятия, его ладони коснулись ее лица, когда он все еще продолжал, но теперь нежно, целовать ее, а два больших пальца стали неторопливо и ласково стирать слезы с ее влажных щек. Держа ее лицо в своих ладонях, он еще раз ласково куснул в поцелуе ее нижнюю губу, провел по ней кончиком языка, а затем совсем безвольную девушку посадил на край кровати. Как зачарованная, она наблюдала, как он, преклонив колено, приподнял ее ножку и стал надевать ей туфлю, затем другую, предварительно вынув ее из-под кровати. Закончив и, всё так же не смотря ей в глаза, он стал подниматься, но девушка поймала его за руку. – Алеша! Он взглянул на нее – она тут же замолчала и покраснела, осознав, что впервые назвала его по имени и чрезмерно фамильярно, отчего у него сразу вспыхнули огоньки в глазах. Он насмешливо улыбнулся и произнес: – Моя несравненная Лиз, вы решили остаться, уже и в этом дойдя до крайности и отбросив приличия? Или же вы все же решились отправиться домой и избавить меня от объяснений с вашим отцом по поводу вашего, скажем так, «позднего возвращения» и непременного требования жениться на вас, так как вы скомпрометированы? На столь длинное высказывание она лишь поморщила носик и произнесла: – Вы несносны! Но таким вы мне и нравитесь… Алексей рассмеялся. Ему вдруг показалось, что он никогда не чувствовал себя таким счастливым. Он взял ее ладони в свои и помог встать. Они смотрели друг другу в глаза и улыбались. – Лиза, пообещайте мне, – попросил он ласково, но настойчиво, – впредь ничего подобного не вытворять. Девушка опустила глаза. – Я… Я буду осторожна, – ответила она уклончиво. Алексей приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. В ее глазах он увидел непреклонность и мольбу одновременно. Потрясения ночи были ею быстро забыты. Алексей вздохнул и отпустил ее. – Ну что ж, ответ не ахти какой, и мы над ним позднее еще поработаем, но пока он принимается, – произнес Алексей и направился к двери. – Идемте, я отвезу вас домой. Девушке ничего не оставалось как догонять его. *** Сычев долго и с нетерпением ждал прибытия своих людей. И вот, наконец, они явились среди ночи и теперь стояли перед ним – грязные, в дорожной пыли после длительной поездки. – Что скажете? – спросил он, скрывая свое нетерпение под маской безразличия. – Похоже, что это правда, – произнес один из стоявших перед ним. – Там постройки, люди работают. Мы видели, как они золото намыли. Но прииск хорошо охраняется, не подберешься. Люди с ружьями, собаки. – Сколько их там? – Трудно сказать. Человек десять… Их дальнейшему разговору помешали крики и гул на улице возле дома. – Что случилось? Что за шум, черт возьми?! – гневно спросил Сычев у появившегося в дверях Антипа. – Гавриил Борисович, беда! – произнес тот встревоженно. – Возле дома, да и банка тоже, собрались вкладчики. Требуют деньги. – Какого черта?! – Кто-то пустил слух, что у вас плохи дела. Люди думают, что вы банкрот и требуют возврата денег. – Черт! Где этот Первозванцев, когда он так нужен! – Гавриил Борисович, не выходите – они вас в клочья разорвут! – встревожено посоветовал слуга. – Если не выйду – они разнесут дом, – он повернулся к уставшим с дороги бандитам. – Вас не должны видеть. Оставайтесь пока в доме. Потом последуете за нами. Будете охранять издалека. – Он повернулся к Антипу. – Пошли! Через минуту они оказались на улице перед толпой горожан. – Мы хотим своих денег! – Верни вклады! – Жулье! – Горожане! Друзья мои! Тише! Дайте мне сказать! – громогласно призвал Сычев, подняв вверх руки. Горожане немного притихли. – Горожане! Друзья! Слух о том, что я разорен – очередная ложь моих противников! Уверяю вас – ваши деньги в надежных руках! – Мы требуем своих денег! – послышалось в толпе. Народ поддержал призыв гулом. – Что с ним разговаривать – тащите его в банк! Пусть выдает деньги! – опять послышалось в толпе. Народ возмущенно галдел. – Они разорвут нас на части, – произнес на ухо хозяину Антип. – Хорошо, хорошо! – вновь громогласно провозгласил Сычев. Народ притих. – Мы идем в банк. Будем выдавать деньги, – заверил он, затем обратился к слуге: – Отправляйся к Матвею Аристарховичу – бухгалтеру. Пусть поспешит в банк. Затем Сычев зашагал в сторону банка. Толпа же, окружив его со всех сторон, последовала с ним. Возле банка их поджидала еще одна кучка вкладчиков. Сторож встретил хозяина у входа, с опаской отворив перед ним тяжелую дверь. Прежде чем войти, Сычев оглянулся. – Прошу соблюдать порядок, господа! – произнес он. – Вначале должны войти десять человек. Как только будет выходить один, пусть заходит следующий. Народ неодобрительно загудел, но все же вскоре притих. – И еще! Хочу еще раз заверить вас – известие о моем банкротстве чистейшей воды вымысел! И те лжецы, которые все это подстроили – ох как поплатятся! – Деньги! Давай деньги! Сычев развернулся, сквозь зубы произнес: «Сброд!» и вошел в банк. Всю ночь и утро банковские служащие производили выдачу денег. К десяти часам утра банк опустел, как и его сейфы.