– Я ожидал, – не покривив душой ответил Алексей, пожимая протянутую руку. Затем жестом пригласил Кони сесть в кресло, а сам, прихрамывая, направился к стулу. Кони усмехнулся: – Со всеми я на короткой ноге, а с тобой, друг мой, теперь вдвойне, – заметил он добродушно, бросив взгляд на ногу Алексея. – Да уж, – усмехнулся тот и, опускаясь на табурет, поморщился от боли. – Я рад вас видеть, Анатолий Федорович, хотя представить себе не могу, как вы здесь оказались. – Ваша невеста, госпожа Колдобина, прислала мне телеграмму. Мы не смогли с ней встретиться, но она прислала мне в гостиницу очень подробное душевное письмо. Признаться, я был несколько обескуражен. Я очень дорожу вами, Алеша, потому не мог оставить это без внимания. Вижу, вы держитесь молодцом, но выглядите отвратительно. – Я провел в тюремном госпитале более месяца с тяжелым воспалением легких, – ответил просто Алексей. – Да? А хромота является последствием пневмонии? – усмехнулся тот. – Я изучил ваше дело. В его основе лежит анонимка. Никаких доказательств вашей вины в деле покушения. Могу сказать, на суде мы выиграем. – Анатолий Федорович, есть возможность не доводить дело до суда? – задал вопрос Алексей. Кони удивился. – Неужели тебе не хочется раскрыть весь беспредел жандармов в вашем городе? – Анатолий Федорович, у меня есть причины не доводить все до суда. Мне не нужна огласка. Кони задумался. – Хорошо, – произнес он, вставая. – Я постараюсь. – Я безмерно вам благодарен, – ответил Алексей, также поднимаясь. Они пожали друг другу руки на прощание. Когда Кони развернулся, чтобы уйти, Алексей неожиданно спросил: – Анатолий Федорович, скажите, что было написано в письме госпожи Колдобиной? Поколебавшись какое-то время, Кони открыл портфель и вынул из него письмо Лизы. Протянул Алексею. – Она очень любит вас, – произнес он, еще раз попрощался и вышел. Алексей спрятал письмо. Пришел конвоир и отвел его в палату тюремного лазарета. Все еще чувствуя себя слабым после болезни, он прилег на больничную койку, повыше приподняв подушку. Затем вынул письмо и прочитал. «Простите великодушно смелость, но, только слыша о вас постоянно, как о человеке, во всякое время готовом прийти на помощь ближнему. Смелость эту дало мне отчаяние, переполняющее мою скорбную душу. Вчера хороший мой знакомый, которому я безмерно доверяю, узнал для меня, что Алексей Глебов – дорогой моему сердцу человек, находящийся в доме предварительного заключения, пребывает в ужасном положении как физически, так и нравственно. Его, человека отданного произволу, беззащитного узника, измученного месячным одиночным заключением, били жандармы: били так, как могут бить здоровые, но бессмысленные, бессердечные, дикие существа в угоду или по приказу своего начальника. Потом его втолкнули в какой-то темный карцер, где он пролежал в беспамятстве до тех пор, пока кому-то из сострадания или страха, чтобы он там не умер, угодно было освободить его. Все эти побои производились городовыми в присутствии полицейского офицера, состоящего помощником начальника тюрьмы. После всего этого Алеша попал в тюремный лазарет, где и находится по сей день. Каково его телесное и нравственное состояние, я не берусь да и не сумею передать вам. Прошу, умоляю вас всем, что для вас свято и дорого, помогите или научите меня, куда и к кому мне прибегнуть, у кого искать защиты от такого насилия, насилия страшного, потому что оно совершается людьми, стоящими высоко и до сего дня стоящими и во мнении всего общества так же высоко. С истинным почтением и полным уважением к вам, вашей вечной должницей остаюсь. Елизавета Колдобина»57. Алексей задумчиво провел пальцем по ровному красивому почерку девушки. Так хотелось сейчас коснуться ее изящной руки! Он сложил письмо и уставился в потолок. Облегченно вздохнул. Кони здесь, а значит – скоро его выпустят на свободу. *** Алексей вышел за ворота тюрьмы, и они со скрипом закрылись за его спиной. Бывший арестант глубоко вдохнул воздух свободы. Тот же оказался морозным, щекочущим ноздри и легкие, так что Алексей закашлял. Опираясь на палку, молодой человек побрел прочь от мрачного здания тюрьмы. Со стороны переулка навстречу шла большая группа людей, одетых в серые куртки. Это были ссыльнокаторжные. Они шли, гремя цепями, в серых войлочных шапках на полубритых головах, понурые и угрюмые, а сзади на повозках ехали следующие за ними жены с детьми. Отряд войск окружал их со всех сторон. Прохожие, так же, как и Алексей, останавливались, провожая колонну долгим взглядом. Некоторые же успевали подавать калачи, булки и милостыню обделенным судьбой. Прихрамывая, Алексей побрел в гостиницу, где снимал комнаты. Хозяйка с удивленным лицом встретила его, но промолчала, так как комнаты были оплачены на три месяца вперед. По его просьбе она принесла сытный ужин, вскипятила воду и наполнила для него ванну. Долго провалявшись в ванной, Алексей переоделся во все чистое и плотно поужинал. Через час явился попрощаться перед отъездом Кони. Они долго разговаривали, вспоминая былые времена, затем Кони горячо распрощался и ушел. Алексей, которому за недели, проведенные в тюрьме, осточертело находиться в заточении, оделся и вышел на улицу. Он бродил бесцельно и долго, но для него было ясно одно – его безудержно тянет к Лизе. Пытаясь побороть это желание, он бродил до тех пор, пока не стемнело. Но ноги сами донесли его до дома Лизы. Смотря на ее окно, он думал о том, ждет ли она его. Желание пробраться вновь в ее комнату с переменным успехом боролось с мыслью оставить все как есть и уйти. Но чувства одержали вверх, и когда в нем исчезла внутренняя преграда, внешние он одолел быстро и легко, несмотря на ослабленное тело. Он как прежде пробрался к окну и, довольно легко открыв его, вскоре оказался в ее комнате. Когда его ноги только коснулись пола, девушка, лежащая в постели, моментально села и напряженно уставилась на ночного гостя. Алексей плотно закрыл окно и, сняв шапку, обернулся. Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, затем она бросилась к нему, а он лишь успел сделать несколько шагов навстречу. Алексей крепко сжал ее в объятиях, когда Лиза обхватила его за шею. – Ты живой… Ты здесь… ты вернулся… – шептала она исступленно, гладя ладонями по его колючим от щетины щекам. – Моя желанная, моя любимая, моя родная, жизнь моя… – произносил он, жадно, быстро покрывая поцелуями ее лицо, шею, плечи. Лиза, не замечая холода, исходившего от его одежды, податливо подставляла свое тело для ласк и вовсе не сопротивлялась, когда он подхватил ее на руки, поднес к кровати и, опустив на постель, скинул пальто и лег рядом. Она со страстью ответила на его поцелуи, прижимая к себе его голову и лаская его плечи. Алексей первым опомнился и, отстранившись от нее, попытался обуздать свою страсть. – Алеша… – хриплым от желания голосом произнесла она. – Тс-с… – опередил он ее дальнейшие слова. – Не нужно опрометчивых слов… – Он погладил ее шею и оголившееся плечо, затем все же с большим трудом отодвинулся. – Я так долго мечтал о том времени, когда я возьму тебя, представлял, как это будет, как я долго буду ласкать твое тело, пока ты не потеряешь голову и не запросишь большего, что готов оттянуть этот миг, чтобы он сбылся. Я не хочу брать тебя второпях, я хочу любить тебя долго… Он погладил ее по щеке, затем поцеловал ее руку. – Выходи за меня, – неожиданно для нее и для себя тоже произнес он. Они ошарашенно смотрели друг другу в глаза и молчали. – Ты серьезно? – не веря, наконец спросила девушка. Алексей молчал, затем глубоко вздохнул и откинулся на подушки. – Жизнь со мной не сахар, – произнес он. – Со мной тоже. Так ты женишься на мне? – Лиза нависла над ним, с нетерпением ожидая ответа. – А ты этого хочешь? – Алексей ощутил приятное возбуждение от ее близости, но, пытаясь защититься, пошутил: – Помнится, кто-то хотел спустить на меня собак, если я приду свататься? – Я точно спущу на тебя собак, если ты на мне не женишься! – она легонько стукнула его по плечу. Алексей засмеялся, обнял ее и притянул к себе. Затем страстно поцеловал. Поцелуй длился вечность. – Тогда я женюсь на тебе, – с хрипотцой прошептал он чуть позже. Лиза грустно опустила глаза. – Только есть одно но… – произнесла она. – Что случилось? – Мой батюшка против. После того, как тебя арестовали, он держит меня взаперти. – Я поговорю с ним. – Не получится. Он в отъезде. Там что-то случилось с товаром, и отцу срочно пришлось выехать к братьям… Но я все равно пойду за тебя! – она решительно взглянула в его глаза. Алексей самодовольно ухмыльнулся. – Куда же ты денешься! – Он вновь погладил ее по щеке, затем пальцами коснулся ее губ. – Поцелуй меня! Лиза покорно выполнила его приказ. Они долго целовались, тихонько разговаривали ни о чем и обо всем, а потом заснули в объятиях друг друга. На рассвете они попрощались, договорившись, что через пару дней Алексей, подготовив к венчанию все нужное, вернется за ней и заберет из дома. Глава 23 Алексей сдержал свое слово. Лиза ждала его уже с собранными чемоданами. Ни тетке, ни прислуге не удалось помешать ему забрать ее – так решительно оба были настроены. Оставив чемоданы невесты в снимаемых комнатах, Алексей приказал извозчику везти их в церковь. Обряд был более чем скромным – венчающиеся, священник, пара случайных свидетелей. Священник на прощание благословил молодоженов. После новобрачные почти сразу вернулись в снимаемые комнаты. Для них уже был накрыт праздничный стол. Они неторопливо ели, разговаривали, смеялись. Алексей смотрел на невесту, ничем не выдавая свое нетерпение и сохраняя внешнее спокойствие, разговаривал и смеялся вместе с ней. Он рассказал ей какую-то шутку, она рассмеялась и опустила глаза. Затем медленно подняла голову и посмотрела ему в глаза. Алексей немного отодвинулся от стола и произнес: – Иди ко мне.