Он вновь постучал по стенке и приказал извозчику остановиться. Алексей выпрыгнул из экипажа и оглянулся. Кругом заснеженная степь, лишь вдалеке виднеется опушка леса. По земле бежит снежная поземка, ветер крутит ее, вертит, как ему угодно. Алексей немного прошелся, проваливаясь в снег, и остановился. Затем закрыл глаза, прислушиваясь к завыванию ветра. «Вот и меня будто ветром несет – несет меня ветром, кидает из стороны в сторону». Он глубоко вздохнул. Вновь прислушался к ветру. Открыл глаза и посмотрел на сумрачное небо. Птицы в небе низко кружились, предвещая ненастье. Алексей вновь закрыл глаза… Пару раз глубоко вздохнул. Затем открыл глаза и зашагал к экипажу. Решение было принято. *** Местечко близ Иркутска. Здесь-то и должен быть Колдобин – Алексей это точно знал. Потратив на поиски десять дней, он прибыл сюда вчера вечером и снял комнату. Алексей положил на тумбочку револьвер, достал патроны и один за другим вогнал в барабан. Навел на лампу, прицелился. Затем заткнул револьвер за пояс, накинул тулупчик и решительно вышел из комнаты… …Вечерело. Алексей пробрался к торговым складам. Как назло из сторожки не вовремя выбрался сторож. Алексей моментально навел на него дуло револьвера и, заставив войти обратно, последовал за ним. Старик испуганно таращился на дуло, так и не закрыв от страха рот. – Где купец Колдобин Николай? – спросил Алексей холодно. Старик-сторож перевел взгляд с дула на него. – В конторке, – дрогнувшим голосом ответил он. Алексей быстро огляделся. – Бери веревку, – он кивнул старику на скамью, под которой лежала свернутая бечевка. – Вяжи себе ноги, если хочешь жить. Старик моментально кинулся исполнять его приказание. Через пять минут старик был связан и оставлен с кляпом во рту в сторожке. Алексей осторожно направился к конторе, тихо вошел в здание и бесшумно двинулся по коридору. В последней комнатке тускло горел свет. Там Алексей и увидел Колдобина, сидящего к нему спиной и уткнувшегося в бумаги. Он быстро вошел, закрыл за собой дверь и обернулся к тестю. Тот резко поднялся. – Ты? Что ты здесь делаешь? Что-то с Лизой? – Еще одно движение – и я пристрелю вас, – холодно произнес Алексей, направляя на него дуло револьвера. Колдобин уставился на оружие, затем перевел взгляд на зятя. – Я ничего не понимаю, – произнес он раздраженно. – Какого черта с тобой, парень, происходит?! – Вы уже знаете, что я женился на вашей дочери? – спросил Алексей. – Но не это же свело тебя с ума! Моя дочь, конечно, не ангел, но довести человека до ручки не может! Алексей проигнорировал его насмешки. – Вы очень любите ее? – спросил с горькой усмешкой он. – А ты, так понимаю, нет? Алексей промолчал. – Я был прав, запретив ей выходить за тебя замуж. Что же ты теперь хочешь? Алексей подтолкнул к тестю бумаги. – Подпишите. – Что это? – Дарственные на ваше имущество. – Я ничего не подпишу. – Тогда, я превращу жизнь вашей дочери в ад. – Ты подонок! Сделаешь ей что-нибудь – и я убью тебя! – взревел отец Лизы. Алексей вмиг наклонился к нему. – Что, не в первой – убивать? – Что? – Колдобин был не на шутку озадачен. – И как, покойно живется, зная, что руки в крови? – Я не понимаю, о чем ты говоришь, парень! Алексей прижал дуло к его лбу. – Заткнись! Пока я не вышиб тебе мозги! Подписывай! Считаю до трех. Раз… два… Колдобин нехотя взял в руки перо. Затем заглянул в текст документов. – Дарственная богадельням и приютам? – удивился он. Скрепя сердце медленно и нехотя поставил закорючки. Алексей сгреб бумаги и спрятал их во внутреннем кармане пиджака. Затем вынул кольцо с бриллиантом и швырнул его на стол. Колдобин уставился на кольцо, после посмотрел на Алексея. Тот кивнул на кольцо: – Твое? – В чем связь? – встревожено спросил тесть. – Ты от Сычева? Нет, не возможно, тогда бы ты не спрашивал, чье… В этот момент за дверью раздался шум, и в комнату вломились сыновья Колдобина, по-видимому, обнаружившие связанного сторожа. Степан, увидев в руках Алексея револьвер, направленный на отца, немедля выстрелил. Пуля прямо вошла бы ему в сердце, но тесть вовремя перехватил руку сына, отведя ее в сторону. Все же пуля больно обожгла плечо. Алексей машинально перевел дуло на Степана. – Нет! – вскрикнул Колдобин-старший, встав перед сыном. Так они и застыли – Степан и Алексей, направившие друг на друга оружия, и Колдобин-старший – между ними. Мгновение длилось за мгновением. – В сторону, – сквозь зубы произнес Алексей. Но братья не двинулись с места. – Пусть уходит, – приказал Колдобин сыновьям, и те отступили в сторону. Алексей, продолжая наводить на них дуло револьвера, медленно покинул комнату, а оказавшись за ее пределами, побежал, насколько позволяло ранение. Кровь неприятной липкой струйкой катилась по коже. Взобравшись на лошадь, Алексей пришпорил ее и понесся прочь. Глава 25 Алексей взглянул на рану, покрытую неприятной серой слизью – гноем. Бурят-извозчик кинул на него взгляд, но промолчал. Этого странного угрюмого русского он уже несколько дней назад предупреждал, что необходимо обратиться к лекарю, но тот лишь грубо послал его подальше. Алексей вернул повязку на место, запахнулся и, откинувшись на спинку сидения, закрыл глаза. Его лихорадило. На щеках проступил нездоровый румянец, хотя можно было подумать, что это румянец от весеннего мартовского мороза. Уже несколько дней он был в пути. Пулю вынул лекарь в одной из деревушек, но настоятельно советовал полежать и полечиться под его присмотром. Алексей наотрез отказался и отправился в путь. Избегал железной дороги, основных трактов, дорог, так как возможно после перестрелки его искали. Глупо все вышло и ничего не дало. Но все же, он не смог выстрелить в Колдобина. Что его остановило – Лиза? Или что-то едва уловимое в поведении и в словах ее отца? Сам того не заметив, Алексей провалился в тяжелый сон. Спустя какое-то время состояние его резко ухудшилось. Он начал бредить, бормотал что-то бессвязное. Извозчик несколько раз обернулся к пассажиру, затем не выдержал: – Вам плохо? Алексей открыл глаза – взгляд его нездорово блестящих глаз был блуждающим, рассеянным, будто он вовсе не видел перед собой извозчика. Тот чертыхнулся и подстегнул лошадей. *** В бреду Алексей вновь и вновь возвращался к кошмарному видению… …Родной дом. Детская спальня. Мальчик просыпается от криков внизу. С трудом повернув ручку, он выходит на лестницу и сверху смотрит вниз. Отец привязан к стулу, мать держат двое подонков. «Алмазное кольцо» бьет отца по лицу, подает сигнал бандитам, и они валят женщину на диван. Мальчик вопит. Бандиты смотрят наверх. Его хватают, тащат вниз. Он кричит, брыкается, кусается, бьет бандита в пах и мчится по лестнице вверх. Раздается вопль матери, он оборачивается, кидается назад и видит, как она, окровавленная, падает вниз по ступенькам. Кричит отец, полный ненависти, боли и отчаяния, к нему подходят и вонзают нож в сердце. «Алмазное кольцо» приближается к худосочному, истекающему кровью, и всаживает в него нож. Тот хватает его за руку и, умирая, соскальзывает по ней. А вместе с ним соскальзывает и кольцо. Кольцо падает, катиться, сверкая, и проваливается в расщелину на полу. Убийца не замечает этого, дает указания головорезам и уходит. Алеша, что было сил, кидается прочь. Страх подгоняет его вперед в поисках спасения. Излюбленный путь – на чердак, в старый сундук. А шаги все ближе и ближе. Шум, свет лампад. – Ну что?