Дыхание застывает у меня в горле. – О, Джейкоб, – шепчу я. – Что ты сделал? – Я все сделал правильно. Так почему мы не можем сказать об этом присяжным? Я хочу заблокировать его слова, мне сейчас давать показания, а значит, я не смогу солгать, если прокурор спросит, что сказал мне Джейкоб о смерти Джесс. Мне хочется бежать со всех ног, чтобы слышать только шум крови в ушах, а не его признание. – Потому, – говорю я, – что иногда самое трудное – это услышать правду. Оливер Вот что мне известно. Перед последним сенсорным перерывом Джейкоб был весь на нервах и едва сдерживался. Теперь мы снова на заседании суда, Эмма на месте свидетеля, и она вся на нервах и едва держит себя в руках. Уточнив для суда, кто она такая и в каких отношениях находится с Джейкобом, я подхожу к месту свидетеля, крутя в пальцах ручку, и как будто случайно роняю ее. Наклоняясь за ней, шепчу Эмме: – Дыши. Что могло случиться за те пятнадцать минут, что они с Джейкобом отсутствовали? – Кем вы работаете, мисс Хант? Она молча смотрит на свои колени. – Мисс Хант? Эмма вскидывает голову: – Не могли бы вы повторить вопрос? «Соберись, дорогая», – думаю я. – Ваша работа. Чем вы занимаетесь? – Раньше я писала колонку с полезными советами, – тихо говорит она. – После ареста Джейкоба меня попросили взять отпуск. – Как вы начали заниматься этим? – Не было другого выхода. Я была матерью-одиночкой с грудным младенцем на руках и трехлетним сыном, у которого вдруг развился аутизм. – Голос Эммы постепенно набирает силу и становится более уверенным. – В мой дом постоянно приходили психиатры, которые пытались не дать Джейкобу совершенно уйти от меня. Мне нужна была работа, но я не могла выходить из дому. – Как поставили диагноз Джейкобу? – Джейкоб был совершенно здоровым и счастливым младенцем, – говорит Эмма и смотрит на сына. Мгновение она не в силах продолжать, потом качает головой и добавляет: – Мы сделали ему прививки, и в течение недели этот веселый, общительный и разговорчивый малыш стал совершенно другим. Он лежал на боку и крутил колесики машинки, вместо того чтобы катать ее по всей комнате. – Что вы сделали? – Все, – отвечает Эмма. – Я водила Джейкоба на консультации по прикладному анализу поведения, на развивающие занятия, физиотерапию, речевую терапию. Посадила его на безглютеновую и безказеиновую диету. Давала ему витамины и пищевые добавки, которые помогали другим аутичным детям. – Это дало результат? – В некоторой степени. Джейкоб перестал самоизолироваться. Он стал понемногу справляться с повседневными делами, не полностью конечно. Со временем его диагноз изменился с «общего расстройства аутистического спектра» на «первазивное расстройство развития» и, наконец, на «синдром Аспергера». – Есть ли у этого диагноза положительные стороны? – Да, – говорит Эмма. – У Джейкоба восхитительное, хотя и своеобразное чувство юмора. Он самый умный человек из всех, кого я знаю. И если мне нужна компания, пока я занимаюсь домашними делами, разгружаю посудомоечную машину или просто иду прогуляться, он охотно соглашается помочь. Он делает все, о чем я его прошу. И не станет делать того, что я прошу не делать. Вероятно, я единственная мать, которой не пришлось беспокоиться, что ее сын принимает наркотики или пьет алкоголь, когда ему это еще не позволено по возрасту. – Но наверное, вам иногда приходится и нелегко как матери. – Все, что я перечислила, делает Джейкоба идеальным ребенком, но это же отличает его от других, обычных детей. Всю жизнь Джейкоб хотел поладить со своими сверстниками, и всю жизнь я видела, как его дразнят и прогоняют. Вы не можете представить себе, каково это – выжимать из себя улыбку, когда ваш сын на банкете детской бейсбольной команды получает медаль за то, что в него попало больше всего брошенных мячей. Вам приходится закрывать глаза, когда он вылезает из машины у школы в больших наушниках, которые помогают ему защититься от шума школьных коридоров, и вы видите, как другие дети смеются над ним у него за спиной. – Если бы я зашел к вам домой во вторник, что показалось бы мне необычным? – Еда. По вторникам вся пища должна быть красной. Малина, клубника и томатный суп. Суши с тунцом. Слабо прожаренный, тонко нарезанный ростбиф. Если еда не красная, Джейкоб раздражается, иногда даже уходит в свою комнату и перестает разговаривать с нами. Свой цвет есть у каждого дня недели, для пищи и для одежды. У него в шкафу все вещи висят по цветам радуги, и разные цвета не должны соприкасаться. Эмма поворачивается к присяжным, как мы и разучивали. – Джейкобу необходим порядок во всем. Он встает в шесть тридцать каждое утро, не важно, учебный это день или выходной, – и точно знает, в какое время ему нужно идти в школу и когда он вернется домой. Он никогда не пропускает серии «Борцов с преступностью», этот фильм показывают по каналу «USA Network» каждый день в шестнадцать тридцать. Во время просмотра он делает заметки в тетради, хотя некоторые серии видел десятки раз. Он всегда оставляет свою зубную щетку слева от раковины после использования и всегда сидит в машине на заднем сиденье за водителем, даже когда он единственный пассажир. – Что происходит, когда привычный распорядок нарушается? – Его это сильно расстраивает, – отвечает Эмма. – Можете пояснить? – Когда он был маленьким, то кричал или топал ногами. Теперь он скорее уйдет в себя. Лучше всего объяснить это так: вы будете смотреть прямо на Джейкоба, а он не с вами. – У вас есть еще один сын, да? – Да. Тэо. Ему пятнадцать. – У Тэо тоже синдром Аспергера? – Нет. – Одежда Тэо развешена по цветам? Эмма качает головой: – Обычно она валяется кучей на полу в его комнате. – Он ест только красную пищу по вторникам? – Он ест все, что не приколочено гвоздями, – отвечает Эмма, и несколько женщин из присяжных усмехаются. – Бывает ли, что Тэо не расположен разговаривать с вами? – Конечно. Он вполне обычный подросток. – Есть разница между тем, как уходит в себя Тэо и как это делает Джейкоб? – Да, – отвечает Эмма. – Тэо не общается со мной, когда не хочет, Джейкоб – когда не может. – Вы пытались как-то помочь Джейкобу с адаптацией к разным жизненным ситуациям? – Да, – говорит Эмма. Делает паузу. Откашливается. – Я наняла частного педагога для отработки навыков общения – Джесс Огилви. – Джейкобу нравилась Джесс? Глаза Эммы наполняются слезами. – Да. – Откуда вам это известно? – Ему было хорошо с ней, а таких людей очень мало. С ней он делал то… чего обычно не стал бы… – Эмма замолкает и утыкается лицом в ладони. Вот черт! – Мисс Хант, – говорю я, – спасибо. Больше нич… – Подождите, – обрывает меня она. – Я… я еще не закончила. Это для меня новость. Я едва заметно качаю головой, но Эмма смотрит на Джейкоба. – Я только… хотела сказать… – Она поворачивается к присяжным. – Джейкоб сказал мне, что не хотел ее смерти, что он не виноват… Глаза у меня расширяются. Это непрописанный сценарий, опасная территория. – Протестую! – восклицаю я. – Показания с чужих слов.