– Мы смотрим на определенные области и выявляем в центральной части отпечатка характерные черты – дельты, завитки, арки, петли. Проводим визуальное сравнение известных отпечатков с неизвестными, ищем общие черты сходства, а потом изучаем более специфические детали – концевые гребни, раздвоения, где одна линия разделяется на две. При выявлении десяти-двенадцати сходств обученный идентификации по отпечаткам пальцев специалист может определить, принадлежат ли два отпечатка одному и тому же человеку. В качестве улики прокурор предъявляет таблицу, где в соседних клетках видны два отпечатка пальцев. Джейкоб тут же садится прямее. – Правый отпечаток обнаружен на рабочем столе на кухне. Левый взят у Джейкоба Ханта при аресте. Пока она показывает, сопровождая объяснениями, десять красных флажков, которыми отмечены сходства, я смотрю на Джейкоба. Он улыбается во весь рот как сумасшедший. – Основываясь на сопоставлении, вы сделали какой-то вывод? – спрашивает Хелен. – Да. На кухне был обнаружен отпечаток Джейкоба Ханта. – Что-нибудь еще достойное внимания было найдено при осмотре дома? Марси кивает: – Мы нашли сетку на окне в кухне, разрезанную снаружи. Ручка на оконной раме была сломана, окно открыто. В кустах под окном лежала отвертка. – На раме или на отвертке были отпечатки пальцев? – Нет, но в тот день на улице был мороз, а это часто портит отпечатки. – Вы нашли что-нибудь еще? – След от ботинка под окном. Мы сняли восковой слепок и сравнили его с обувью в доме. – Вы знаете, кому принадлежал этот ботинок? – Марку Магуайру, парню жертвы, – сказала Марси. – Мы определили, что это те ботинки, которые он держал в доме, так как часто оставался там ночевать. – Вы нашли еще что-нибудь в доме? – Да. Используя химическое вещество под названием люминол, мы обнаружили характерные следы крови в ванной. Джейкоб пишет что-то в блокноте и дает его мне: «Отбеливатель + люминол = ложноположительный тест на наличие крови». – В какой-то момент вас известили о звонке на номер девять-один-один с мобильного телефона жертвы? – спрашивает Хелен. – Да. Рано утром восемнадцатого января мы приехали к кульверту, расположенному примерно в трехстах ярдах от дома, за которым присматривала Джесс Огилви, и обнаружили там тело жертвы. – В каком положении оно находилось? – В сидячем, было прислонено спиной к бетонной стене, руки сложены на коленях. Она была одета. – Было ли еще что-то необычное в том, как выглядело обнаруженное тело? – Да, – отвечает Марси. – Жертва была укутана в очень яркое лоскутное одеяло ручной работы. – Это то одеяло, которое вы нашли на теле жертвы в тот день? – спрашивает обвинитель и показывает Марси внушительных размеров сверток всех оттенков радуги, замаранный коричневыми пятнами высохшей крови. – Да, это оно, – отвечает Марси, и я слышу, как Эмма втягивает в себя воздух. Хелен благодарит свидетеля, и я поднимаюсь, чтобы провести перекрестный допрос. – Сколько лет вы работаете криминалистом? – Четыре, – отвечает Марси. – Не слишком долго. Она приподнимает бровь: – А вы как давно занимаетесь адвокатской практикой? – Вы видели много трупов на местах преступлений? – К счастью, не так много, как если бы работала в Нашуа или Бостоне, – отвечает Марси, – но достаточно, чтобы знать свое дело. – Вы сказали, что нашли в доме Джесс Огилви, на кухне, отпечаток, принадлежащий Джейкобу. – Это так. – Вы можете заявить, что наличие этого отпечатка указывает на него как на убийцу? – Нет. Это лишь подтверждает его присутствие на месте преступления. – Возможно ли, что Джейкоб оставил этот отпечаток в какой-то другой момент? – Да. – Вы также нашли след от ботинка Марка Магуайра под окном, рама которого была вскрыта, – говорю я. – Это верно? – Да, верно. – Вы нашли следы Джейкоба где-нибудь снаружи? – Нет, – говорит Марси. Я делаю глубокий вдох. «Надеюсь, эта женщина знает свое дело», – думаю я про себя и кошусь на Джейкоба. – А кровь в ванной… вы смогли определить, что она принадлежала жертве? – Нет. Мы попытались провести тест ДНК, но результаты не позволили сделать заключение. В материалах имелись следы отбеливателя, а отбеливатель часто не позволяет провести анализ ДНК. – Верно ли, мисс Олстон, что люминол, разбрызганный поверх отбеливателя, тоже дает положительный результат? – Да, иногда. – Значит, следы крови, которые вы обнаружили, могут быть на самом деле следами отбеливателя? – Это возможно, – признает Марси. – И предполагаемая кровь в ванной может просто оказаться средством для мытья полов с хлоркой, которое использовала при уборке Джесс? – Или, – говорит Марси, – ваш клиент смывал кровь с пола таким средством, после того как убил ее. Я морщусь и немедленно сдаю назад. – Мисс Олстон, вы многое можете сказать о теле, судя по тому, в каком положении оно находится в момент смерти, не так ли? – Да. – Когда было найдено тело Джесс, что-нибудь привлекло ваше внимание особо? Марси мнется: – Оно не было выброшено. Кто-то потратил время, чтобы посадить ее и укутать одеялом, а не просто выкинул. – Кто-то, кто заботился о ней? – Протестую! – встревает Хелен, и судья, как я и ожидал, принимает ее протест. – Вы знакомы с моим клиентом, мисс Олстон? – Вообще-то, да. – Как вы познакомились? – Он любитель криминалистики. Я видела его несколько раз на местах преступлений, куда меня вызывали, и он пытался давать нам советы, в которых мы, формально говоря, не нуждались и не хотели их слушать. – Вы когда-нибудь позволяли ему оказывать помощь на месте преступления? – Нет, никогда. Но вполне очевидно, что он крайне увлечен всеми этими вещами. – Марси качает головой. – Только два сорта людей появляются на местах преступлений: серийные убийцы, которые проверяют, хорошо ли они справились с делом, и сумасшедшие, которые думают, что полиция работает так, как показывают в сериалах, и хотят помочь в расследовании преступления. Отлично! Теперь присяжные будут гадать, к какой категории отнести Джейкоба. Я решаю, что нужно минимизировать потери, пока я окончательно не испортил дело. – Больше вопросов нет, – говорю я, и Хелен встает, чтобы взять слово.