В своей комнате Лиля опустилась в кресло и чуть расслабилась. – Как вы, ваше сиятельство? Голос Ингрид был полон сострадания. Лиля взмахнула рукой: – Жить буду. У вас все в порядке? – Да, ваше сиятельство. Хотя много мы с собой привезти не смогли, но барон Авермаль обещался снарядить корабль. Лиля вздохнула. – Ладно. Подкинули вы мне свинью с этим Эриком. – Ваше сиятельство… – Мое. Вот что, Ингрид. На морском побережье строится коптильня и солеварня. Они будут на тебе. Дело в принципе привычное. – Солеварня? – Выпаривать соль будем. А то она дорогая. Скоро рыба на нерест пойдет? – Очень скоро. – Вот. Рыба, птица – дело привычное. Его я на тебя и взвалю. Бери своих женщин, организовывай, если кто из деревень понадобится – тоже бери, но чтобы ни гусей, ни карасей мне не упустили. Лиля сопроводила слова мягкой улыбкой, показывая, что шутит. Но Ингрид была серьезна: – Ваше сиятельство, я понимаю, вы не рассчитывали на такое количество людей. – Да. Вас я считала. Но у Эрика еще два десятка. – Больше. – Больше? Расспросить Лиля не успела. В дверь постучали. – Войдите! – Ваше сиятельство. Эрик. И Лейс. Лиля закатила глаза. – Чего надо? Эрик смотрел спокойно. – Ваше сиятельство, с последней добычей мы захватили несколько людей. – Несколько? – Мы напали на судно, а это оказался корабль работорговцев. Лиля встрепенулась. Интересно – это те, которых ждал Эдор? Или не те? – Они шли сюда? – Нет. Полагаю, что в Авестер, Дарком или Ханганат. Там рабство официально узаконено. – Ну да. А у нас не так официально. Эрик пожал плечами. – Конечно, вы их тоже можете объявить рабами или своими крестьянами. Но официально рабства у вас ведь нет. – Можно подумать, на Вирме оно есть, – съязвила Лиля. – Немного, но есть. Лиля чертыхнулась про себя. Расслабилась? А ты ведь должна это знать. А не расспрашивать! – Ладно. Что вы собираетесь делать с этими людьми? – Подарить вам, ваше сиятельство. Там человек двадцать. Единственное, что смогла Лиля, – это выругаться! Эрик смотрел на женщину, сидящую в высоком кресле. Умная. Лейф не соврал. С ней можно иметь дело. Очень умная. Немного странная, это да. Не знает того, что знает каждый. Но может быть, это воспитание? Эрик примерно представлял, как растят дочерей аристократов. Как редкостные цветы. За высокой оградой, где-нибудь в глуши, чтобы они были невинными и трепетными. А вот знания им не обязательны. Насмотрелся в Авестере, пока охранял. Ни знаний, ни здравого смысла, разве что могут вышивать да глазками хлопать. И то последнее недостойно истинной леди. Так что ограниченность вполне объяснима. А вот ум и ее отношение к людям – это уже сложнее. Но приятно. А то надоело уже за несколько лет вдали от Вирмы. И косые взгляды, и высокомерный тон, как будто тебе одолжение делают. Хотя некоторых сопляков плевком перешибить можно. Но гонору! Но спеси! Идею с рабами ему подсказал также Лейф. Если бы Эрику удалось дойти до Вирмы, проблем не возникло бы. Там рабочие руки всегда пригодятся. А в Ативерне рабов нет. Поэтому надо что-то придумать. Держать в темнице? Передохнут. Убыток. Зачем тогда кормили, тащили… Невыгодно! Уговорить графиню? Интересно на что? Мы тут немного пленных захватили, вы их рабами не подержите? В Ативерне официально рабства нет. Так что проще всего было свалить эту заботу на чужие плечи. Что Эрик и сделал. И наблюдал за сменой выражений на лице графини. Удивление. Недовольство. Злость. И неподвижная каменная маска безразличия. Интересно, что она скажет? Лиля сказала бы многое. Но – нельзя. Нельзя. Поэтому она спросила по возможности спокойным тоном: – Кто они? Эрик посмотрел с удивлением. – Не знаю. Там было два десятка рабов. Несколько сдохли. И работорговцев. Лиля прикусила ноготь. – Можете отделить одних от других? – Да, ваше сиятельство. – Отлично. Устраивайте своих людей в замке. Всех пленных пока в подземелье – Лейс покажет куда. Потом я разберусь, кого выпустить, кого оставить. Лиля отлично помнила, что скоро приедет королевский представитель, и, наверное, его заинтересует такая мелочь, как работорговцы. – Много у вас раненых? – Много, ваше сиятельство. – Лейс, пожалуйста, распорядись. Пусть Джейми посмотрит. Кто знает, чего стоил Лиле этот приказ. Джейми. Не она. А ей пока нельзя. Одно дело – непроизвольно кидаться на помощь. Другое – здесь и сейчас. Она не может показать свои познания в медицине. Никак не может.