— Да хоть в носок! — смело предложил рыжий, а сидящая рядом Стаська радостно прихрюкнула. А я как представила, что скажет на сей счет сам блондин, когда воскреснет, так сразу боязно стало. За шкурку свою. Нет уж, лучше я выстою против десятка стариканов, чем потом буду выслушивать претензии Фауста, а если не повезет — еще и прочувствую их же. Причем явно пятой точкой. В который раз покосилась на высокое собрание, засевшее вокруг камня. Кажется, дебаты там разгорелись нешуточные. Кое-кто из старичков вскочил с места. Расхаживал туда-сюда, явно что-то доказывая сородичам. Остальные потрясали кулаками, слюной брызгали. И лица злые, раскрасневшиеся. Н-да… Эдак они долго решать будут. — Короче, мне это надоело! — вдруг резко заявила Стаська и решительно поднялась с земли. — Пойду-ка я мозги им промою! — И на недовольное сопение Дора тут же поправилась: — В смысле, права пойду отстаивать. Любкины. — О как! — удивилась я. Неужто перемирие? — Да-да. Должен же кто-то за тебя постоять. Буду твоим этим… адвокатом! И сестрица решительно потопала в центр площади. Ну все, держись, гремлины! Стася вышла на тропу войны. Поудобнее перехватив чашу, я посеменила следом за сестричкой. В решительности ее я ничуть не сомневалась, а вот в способностях к переговорам, коих никогда не было и не могло быть, была совершенно не уверена. Натворит еще дел. Стоило нам приблизиться, как гремлины разом смолкли. — Испытуемым запрещено присутствовать на собрании старейшин! — враждебно сообщил выдвинувшийся вперед недомерок и гневно уставился на нас с сестрицей. — А она и не будет присутствовать! — с улыбкой откликнулась Стаська и, глянув через плечо, шикнула на меня, мол, не мешай. Я послушно отступила на два шага назад, пряча за спиной сокровенную плошку. — Интересы испытуемого буду представлять я. Ее адвокат! — Кто-кто? — не понял старичок. — Адвокат! В соответствии с нашими законами и законами любого цивилизованного общества, каждый человек имеет право отстаивать свои права и свободы любым доступным ему способом. И раз уж испытуемому запрещено присутствовать на совете, то я, как полномочный представитель, просто обязана представлять ее интересы на вашем собрании. Гремлин от такого заявления малость растерялся. Я же и вовсе стояла с круглыми ошалевшими глазами, не веря в услышанное. Где это мелкая успела таких слов нахвататься? Передачу «Суд идет», что ли, по телику насмотрелась? Пожалуй, возьму свои слова обратно. Раз уж она гремлинов в замешательство одной фразой сумела ввести, то и мои права отстоять сможет. Гремлины меж тем зашушукались, зашептались. И все тот же старичок безрадостно сообщил: — Что ж, мы позволим вам высказаться в защиту испытуемой, вот только… — И красноречиво так на меня глянул, что я сразу поняла: мое близкое присутствие тут нежелательно. Я покорно отступила еще на десяток шагов. По-хорошему, с этого расстояния мне не должно быть слышно, о чем пойдет речь в круге. Рыжие недорослики успокоились и продолжили беседу. И хорошо, они ведь не знают про мое колечко и его чудо-свойства. А я знаю, так что навострила ушки, сосредоточилась и принялась с интересом следить за дебатами. — Это не по правилам. Она не преодолела все ловушки, а потому не прошла испытания! — уверенно вещал один из местных старейшин. И большинство сидевших в круге его поддержали. — Но ведь священный Обсидиан воспылал голубым, а значит, он подтвердил ее право! — возразил кто-то другой. — Да и в Писании сказано… Дальше начался шумный спор, больше походящий на торги на базарной площади, и тогда свое веское слово вставила Стаська. — Так, стоп! Брейк. Что конкретно сказано в этом вашем талмуде? Каковы условия прохождения испытания? — В священном Писании говорится, что правом нанять на службу гремлина наделяется тот, кто достигнет камня в центре поселения славного народа гремлинов. — Так и сказано? Слово в слово? — уточнила мелкая, а старейшины дружно поддакнули. — Тогда какие вопросы, я не пойму? До камня она дошла? Дошла! Коснулась? Коснулась! Чего еще надо? — Но ловушки… Они не успели сработать… — Эээ, нет. Погодите. То, что ваши ловушки фигово работают, — это уже ваши проблемы. Условие было — дойти до камня! — Но она человек! Мы не будем служить человеку! — фыркнула какая-то дамочка. — Так вы еще и расисты?! — возмутилась Стася и прицокнула язычком. — Ай-яй-яй… Стыдно должно быть, барышня… А еще взрослые люди, старейшины… Чему вы только детей учите? Расовой нетерпимости? — принялась стыдить гремлинов мелкая. А я тихонько хихикнула. Во дает! Недорослики тоже прониклись, повинно склонили головы, и один из них уверенно заявил: — По поводу расы испытуемых в Писании ничего не сказано! А то, что раньше люди не принимали участия в испытаниях, еще ни о чем не говорит! — Вот именно! Все когда-то бывает впервые. Вы, можно сказать, участвуете в историческом событии, — пафосно изрекла девчонка. Гремлины вновь зашептались. Но теперь уже благоговейно. Довольно. Но все равно нашелся кое-кто несогласный. И вновь этим кем-то оказалась та щепетильная старушенция. — Но она осквернила ритуальную чашу! Да еще чем? Останками недостойного феникса! Это немыслимо! Это… святотатство! — А нечего свои чаши бросать где ни попадя! И вообще, где написано, что она ритуальная? Хоть бы знак какой поставили. А то подходи кто хошь, бери что хошь… Теперь возмущаетесь. Сами виноваты! — припечатала Стаська. Вот на это вредным рыжикам определенно нечего было ответить. Кто-то еще побурчал, попричитал, но весомых аргументов у старейшин не нашлось. Так что высокое собрание было вынуждено признать за мной право на наем гремлина. Есссс! Я была довольна, как слон. Стаська тоже лучилась гордостью и, вся из себя такая деловая, подошла ко мне. — Стася! Ты была неподражаема! — похвалила я мелкую и радостно потрепала по волосам. — Еще бы! Я ведь профессионал! — гордо задрала подбородок сестричка. — Короче, они тебе там какую-то грамоту выписать должны. И после мы сможем взять на службу гремлина. Возьмем Дора? — щенячьими глазками глянула на меня Стаська. — А разве у нас есть выбор? — хмыкнула я. Мы ж тут больше никого и не знаем. Кого нам еще нанимать? Сестричка еще сильнее заулыбалась, и мы уже собрались направиться к рыжему, чтобы его осчастливить, как откуда-то сбоку донеслось: — Погодите. А как же чаша?! — Опять эти старикашки за свое. Уже ведь все решили! Или нет?.. — Ой, Лу… Я забыла сказать, чашу все-таки придется вернуть, — виновато сообщила мелкая. — А то они грозились, что грамоту будут аж три дня выписывать. Бюрократия… — Сестренка развела руками. — Но, если ты им ее прямо сейчас вернешь, обещали управиться к обеду. А мы ведь спешим. — Слушайте, да верну я вам чашу, успокойтесь уже! — обратилась к выжидательно глядящим на меня малоросликам. — Только прах пересыплю во что-нибудь и верну. — Ну так пересыпь в карман! — предложил один из старейшин. — Или вон, в носок! — предложил второй. Они что, сговорились, что ли? Карман, носок… Хотя… Я поглядела на свой костюм. На жакете карманов не оказалось, на брюках же… были спереди, да только какие-то маленькие и совершенно неглубокие… Ладони вот совать удобно, а феникса… ненадежно. — Нет, спасибо… Я лучше за баночкой сбегаю. — Ритуальную чашу нельзя выносить за пределы площади! — сурово сообщил гремлин, и по его позе я поняла: с посудиной меня отсюда точно не выпустят. — Могу одолжить свой носок! — предложил другой. Да что ж такое?! Ладно, фиг с ними… Надоело бодаться. В носок так в носок! Уселась задом прямо на брусчатку, стянула сапог, а следом полосатый бело-зеленый носочек. Не первой свежести, конечно, но всяко лучше, чем брать взаймы у старикашки. У него наверняка столетней давности. Глубоко вздохнула и решительно опрокинула содержимое чаши в импровизированный мешочек. Прости, пернатый, я старалась, как могла, да только обстоятельства вынудили прибегнуть к крайним мерам. — Довольны? — хмуро поинтересовалась у старейшин, передавая им выскобленную чашу. Те благоговейно приняли тару, а впечатлительная старушенция и вовсе прижала ее к груди, а потом унеслась тщательно отмывать и отчищать от недостойного «содержимого». — Грамоту сможете получить после обеда в конторе, — счел нужным просветить нас один из гремлинов. — Заключить контракт можно там же. Если, конечно, найдутся свободные гремлины и вы договоритесь об оплате. На это замечание мы не обратили особого внимания, так как были твердо уверены, что наймем Дора. Тот, помнится, выпендривался перед Фаустом, что готов год работать бесплатно. Вот пусть отвечает за свои слова. Кстати, о деньгах… Кто-то вроде как выиграл целое состояние на смерти феникса! И, пожалуй, нам, как полномочным представителям усопшего (читай, хранителям его праха), следует взыскать данную сумму с одного рыжего махинатора. В общем, с этими радужными мыслями я и направилась к травмированному рыжему. Дор оказался не один. Возле него вновь хлопотал тот гремлин, что считался тут лучшим лекарем. — Что-то не так? — тут же забеспокоилась Стасечка. — Да нет, все нормально… — демонстративно бодро отозвался Дор и жестом отослал заботливого врачевателя. — А мы победили! — похвасталась мелкая. — И теперь нам грамоту дадут. И мы можем гремлина нанять. Пойдешь к нам служить? — с горящими глазами спросила сестричка. И мы обе были совершенно уверены, что приятель Фауста с радостью согласится. Только тут нас ждал крупный облом! — Да я бы с радостью… — тяжко вздохнул Дор. — Вот только я не смогу прямо сейчас отправиться с вами в Змеиную провинцию. Лекарь сказал, что мне после травмы неделю восстанавливаться. А менять размеры еще минимум дня три строго запрещено… Так что… Дор виновато опустил взгляд. А мы с сестренкой совсем пригорюнились. Похоже, нам теперь совсем не на кого рассчитывать… — И… и что же нам делать? — чуть ли не всхлипнула девчонка. — Боюсь, вам придется нанять другого гремлина. — Но мы не хотим другого. Мы тут не знаем никого! — озвучила наши общие мысли Стаська, на что наш рыжий приятель лишь развел руками. — Я понимаю. Но от меня в таком состоянии пользы никакой. Я уже говорил, сейчас вся магия уходит на поддержание размеров тела, а потому я даже подпространственными ходами воспользоваться не смогу. Я бесполезен. А ждать моего выздоровления вам не позволяет время. Да, трех дней, а тем более недели у нас в запасе точно нет. Придется как-то выкручиваться самим. И самое разумное, что мы можем сделать в данной ситуации, — нанять другого гремлина. А значит, нам нужны деньги, стало быть, пора их стрясти.