И тут вперед выперлась Стаська. — А мы по приглашению лорда иль Натура! Он нам тут экскурсию обещал провести. Да вот только мы немного разминулись. Но уверена, он вот-вот покажется. Сиды смутились. Зашептались. А один из голубой команды, кивнув на нас со Стаськой, стал что-то усердно проговаривать главарю. Похоже, он нас узнал. То-то я смотрю, морда знакомая. Знать бы еще, хорошо это или плохо. Мы с сестричкой напряженно переглянулись, не зная, как быть дальше. Вот сейчас как схватят нас, как повяжут, и все, привет ромашке. Гремлин, конечно, со мной, так что я, может, еще и смогу переместиться, а вот Стаська… Короче, разъединяться нам никак нельзя. — Эй, Хевирим, — зашептала, склонившись к своему декольте. — Ты скоро там? — Еще пять минут, — было мне ответом. А сиды меж тем приняли какое-то решение, и их главарь, выдвинувшись вперед, вновь взял слово. — Что ж, раз уж вы все равно ожидаете лорда иль Натура, то мы сопроводим вас в его поместье. Ага, как же, сопроводят… Доставят под конвоем. Вот только ехать мы никуда не собираемся. По крайней мере в ближайшие пять минут, а значит, нужно как-то потянуть время. — Это было бы замечательно, — радостно начала я, дабы ввести неприятеля в заблуждение. — Только подскажите, а туда ехать долго? — Нуу, чуть больше получаса, — задумчиво протянул остроухий. — А что? — Ну, понимаете, тут такое дело… — замялась я. — Мне бы это… того… в кустики отойти. Боюсь, до поместья не дотерплю. Мужики смутились. Я бы даже сказала, смутились и возмутились одновременно. — Вы что! — пылко начал один из них. — Это же священная роща, здесь нельзя справлять нужду! Это недопустимо! — Но мне очень-очень надо… — состроила просительную мордочку и поджала коленки, демонстрируя, как сильно мне приспичило по нужде. — Потерпите десять минут, мы выедем из рощи и тогда… — предложил их главарь и одним быстрым ловким движением соскочил с лося. Ой-ой. Кажется, меня сейчас водрузят на эту рогатую скотину и увезут куда подальше. — Не могу я десять минут. Вот совсем. — Скорчилась пуще прежнего, медленно отступая от двинувшегося ко мне сида. — Имейте совесть! — вступилась за меня Стаська и продуманно приобняла за плечи. — Видите, человеку невмоготу. — Здесь нельзя! — был непреклонен мужчина. — Вам придется потерпеть! Всего десять минут. Брюнет попытался ухватить меня за локоть, мы с сестричкой синхронно отшатнулись, и в этот момент произошло чудо. — Готово! — радостно выпалил гремлин, высунувшись из-за пазухи, чем вконец ошарашил подобравшегося к нам мужчину, а потом мы дружно ухнули в темный искрящийся омут перехода. Вывалились, как всегда, весело. Я вновь болезненно приземлилась на копчик. Гремлин спикировал прямо мне на голову. Хорошо, сейчас он был мал, а потому я отделалась лишь небольшой шишкой. Потерла ушибленный лоб, потом зад, а потом сунулась за пазуху и узрела там растрепанного, но все же живого и здорового Фауста. Фух, хорошо хоть, не придавила. Однако радость моя длилась недолго. — Какой приятный сюрприз, — раздалось за спиной. — А я уж думал, вы не вернетесь. Я испуганно обернулась и узрела в двух шагах ухмыляющегося Синдара. В этот момент меня посетило два желания. Первое — хватать руки в ноги и нестись куда подальше от нашего знакомого Баклажана, а второе — надавать по шее одному на всю голову больному мальчишке, что перенес нас обратно к оставленному на тропинке лорду Натуру. Да чем он только думал?! Я перевела гневный взгляд на рыжего, который, испуганно глядя на синюшного лорда, жался к моей ноге. — Милый костюмчик, — хмыкнул сид, внимательно рассматривая гремлина. — Признаться, я даже не сразу узнал тебя, цыплёнок… Так-так-так. Выходит, эти двое знакомы. Все же я была права. И уж не знаю, какие дела их связывают, но уверена, что ничего хорошего это нам не сулит. Стоило об этом подумать, как камень в обруче сида мягко замерцал и Хевирим, послушно выпрямившись перед новоявленным кукловодом, принялся внимать его приказам. — Мммамочки… — Вот и все, что смогла выдать я, понимая, что справиться со Стаськой я, может, и смогла бы, а вот против гремлина, пусть и мелкого, но все же владеющего магией, шансов у меня никаких. Сид меж тем успел отдать мысленный приказ рыжему, и тот начал усиленно что-то шептать, водя по воздуху руками. Глаза его засветились мягким золотистым светом, и точно таким же мерцанием налились коротенькие кудряшки, а когда в руках недорослика оказался эфемерный переливающийся шарик, я поняла — мне хана. Но, как говорится, помощь пришла, откуда не ждали. Не успел гремлин шепнуть последнее слово заклинания, как из-за пазухи стремительно выскочил феникс, на ходу расправил крылья и, метнувшись вниз, подцепил за шкирку мелкого Херувимчика. Мерцающий шар рассыпался в руках гремлина, подросший же Фауст стремительно понес того прочь, заставив Натура шипеть от досады. Я же наконец отмерла и начала шарить по земле глазами, пытаясь отыскать хоть сколько-нибудь приличную палку. Все же идти с голыми руками против вооруженного мужика было как-то нелогично, более того, опасно для жизни и здоровья. Подходящая дубина, как назло, отыскалась прямо за спиной Синдара. И проскочить мимо, конечно же, не представлялось возможным. Разъяренный же сид двинулся на меня, и вместо того, чтобы кинуться к намеченному оружию, я растерянно попятилась назад. — Ну что, попалась? — предвкушающе оскалился брюнет и потянулся ладонью к рукояти узкого меча, болтающегося за поясом. «Все, теперь мне точно хана», — в который раз посетила меня здравая мысль, а взгляд, беспрестанно шарящий по округе, взметнулся вверх, и я узрела над головой остроухого висящую на дереве Стаську! Мелкая обеими руками и ногами вцепилась в ветку, вот только теперь она не выглядела напуганной, как прежде. Взгляд ее был полон решимости и неустанно следил за сидом. И стоило только нашему голубому другу оказаться под нужной веткой, как Стаська с оглушающим визгом сиганула прямо ему на голову. Я тотчас кинулась к дубинке, мысленно надеясь, что посадка у сестрички выдалась мягкой. Хотя при том, какой тощий у нас сид, — жесткая она вышла, хуже некуда. Но что поделать, приходится чем-то жертвовать. Главное, что мужик оказался сбит с ног и полностью дезориентирован. Непонятно только, что именно вывело его из равновесия — удар по башке или все-таки Стаськин визг прямо в острое голубое ухо. Короче, сид растерялся, и этого мне вполне хватило, чтобы в несколько прыжков подлететь к нему и с размаху садануть дубинкой по многострадальной головушке. Натур ушел в окончательную несознанку и без чувств распластался на земле. Я привычно уже прощупала пульс и, убедившись, что лорд покинул нас ненадолго, — голова у него крепкая, еще в прошлый раз убедилась, — взялась за инспекцию остальных участников потасовки. — Эй, все живы? — крикнула я, и голос разнесся далеко по лесу. — Живы, живы, — буркнула Стаська, потирая ушибленное плечо. — Больше я на такие трюки не подписываюсь. Этот Баклажан костлявый, как обглоданная селедка. — Предлагаешь его подкормить? — хмыкнула я и, услышав странные хлопки по воздуху, вскинула вверх голову. Мне на плечо плавно спланировал серебристо-стальной феникс и доверчиво потерся башкой о щеку. — Да, я тоже тебя люблю. В ответ легонько погладила Фауста по хохолку и пересадила к себе на ладонь. Возле колечка оно всяко лучше. Правда, птичья тушка стала довольно увесистой, а потому пришлось перехватить ее обеими руками. Так, двое на месте, остался вопрос: где наш третий крайне невезучий товарищ? Лучше бы гремлина и вовсе с нами не было, но, с другой стороны, у него наши чемоданы, а без них мы никуда. Того же сида, вон, даже связать нечем. А у Фауста в сумке, помнится, веревка была. — А теперь скажи-ка мне, дорогой. Ты куда нашего недорослика уволок? Надеюсь, не в орлиное гнездо? — прямо уставилась в птичью морду я, гадая, поймет ли меня Фауст, или у него того… мозги еще в зачаточном состоянии. К моему счастью, Фауст смекнул, о чем я. Повернул голову и глянул куда-то вдаль. По моим прикидкам, как раз в сторону густых кустов шиповника. Понятно… Я вручила Стаське дубину и, велев стеречь сида, зашагала к вышеозначенным кустам. Гремлина нашла не сразу. Все же искать небольшого человечка в колючих зарослях — все равно что иголку в стоге сена. Правда вот, моя иголка очень кстати издавала звуки. Пищала что-то и, кажется, даже всхлипывала. Неужто плачет? Так и оказалось. Когда мы общими с фениксом усилиями обнаружили Херувимчика, тот, сидя на сырой земле, размазывал по щекам горючие слезы. Как девчонка, ей-богу. — И чего рыдаем? — спросила я, присаживаясь на корточки возле Хевирима. — Я вас подвел! — шмыгнул носом мальчишка и разрыдался пуще прежнего. Ну вот, только мужских (или детских) слез мне тут не хватало. — Короче, так! — резко скомандовала я, не желая нянчиться еще и с этим горе-работничком. — Утёр слезы и шагом марш за мной! Баклажана вязать будем. — Кого? — сквозь всхлипывания выдавил рыжий. — Кого, кого… Сида! Вещи же у тебя? — Ага, — кивнул парень и поднялся с земли. А я подумала-подумала и, схватив его за шкирку, словно нашкодившего котенка, посадила себе на плечо. Поработаю-ка я сегодня ездовой лошадкой. Так мы всяко быстрее дойдем. Херувимчик лишь испуганно пискнул и вцепился руками в воротник моего жакета. — Держись! С ветерком поедем! — предупредила я и быстро пошагала к Стаське. Мелкая, аки постовой, с палкой наперевес расхаживала вокруг бессознательного сида. — Ну наконец-то, где вас носило?! — тут же накинулась с претензией сестрица. — А у тебя чего нос красный? — узрела заплаканное лицо Херувимчика Стаська. — А у него аллергия. На шиповник, — вместо гремлина ответила я, решив, что не буду позорить парня еще и перед своей младшенькой. Сгрузила рыжего на землю, феникса же пересадила к себе на плечо — под мышкой его не натаскаешься. И не важно, что похожа я теперь была на одноногого пирата Джона Сильвера с чересчур располневшим попугаем неправильного окраса. Тут все свои. — Короче, работничек, — скомандовала Хевириму, — вытаскивай из своего безразмерного кармана сумку Фауста. Там веревка должна быть.