– Почему? – Милия была в сознании. Она просто не протестовала, но все до поры. – Потому что у вас жар и воспаление, – не стала церемониться Лиля. – Потому что я даю вам травы. И потому, что попав в ваше молоко, они могут привести к проблемам с ребенком. – Какие там от травок-то проблемы? – заворчала Берта. – Всю жизнь пили, и ничего… – Вы готовы рисковать принцем? Я – нет. Мне вы все нужны живыми и здоровыми, – отчеканила Лиля. – Даже вопреки вашим планам. Я серьезно, настой я буду давать ее величеству каждые два часа, и это отразится на молоке. Милия вздохнула. Из уголка глаза выскользнула, скатилась на плащ слезинка. – Мой бедный малыш… – И вы, ваше величество, будете слушаться, если не хотите лишить его матери. Берта засопела. – Ладно. Пойду к этой… кормилице. И где такое видано… – Выбора у нас нет, вот и видано, – отмахнулась Лиля. – Да и придворных дам рядом не наблюдается, ни одной фрейлины. Нет? И я их не вижу. Будем обходиться эввирами, они не против. – Еще бы они против были, – проворчала Берта. Лиля понимала, что у старухи такой способ общения с миром, и сердиться не собиралась. Но и слушать все это – тоже. – Сейчас ни нам, ни им выбирать не приходится, все в одной лодке. Так давайте ее не раскачивать. Берта кивнула и отошла. Но с Риваной заговорила вполне дружески. И та приняла малыша со всей осторожностью. Эх… все равно теперь животик у малявки разболится. Все же молоко первых дней – и молоко матери, которая уже несколько месяцев кормит ребенка, это две большие разницы. Но есть ли выбор? Разве что помереть с голода. А этого им Уэльстер не простит. *** Робер Альсин проглядел письмо и довольно улыбнулся. Вот и чудненько. Крепость Шедар захвачена. В ней же захвачен и граф Иртон, к сожалению, без принцессы. Завтра, край, послезавтра, его привезут, и хоть с кашей кушайте, ваша светлость. И что еще надо для счастья? С утра похороны. После обеда привезут графа. Так сказать, и убийцу казним, чтобы не бегал слишком долго. А то нехорошо это, мертвый король есть, а свалить не на кого. Останется отловить Милию, но Робер и мысли не допускал, что она не в городе. Кардин начали прочесывать частой гребенкой. Рано или поздно королеву найдут. И дело будет сделано. Робер довольно улыбнулся и отправился спать. Тоже не железный, пятый десяток идет, если хоть пять часов не поспать, завтра он соображать не будет. А этого никак нельзя. Робер Альсин спал. И видел во сне свою любимую. Камилла улыбалась и манила его за собой. И глаза у нее были такие… живые, настоящие, кажется, вложи сейчас руку в ее прохладную ладонь с тонкими белыми пальцами, и иди в любую даль. Хоть куда, хоть за горизонт, хоть к Альдонаю. Робер едва не ушел с ней. Жаль, что это только сон… Ах, любимая, теперь ты можешь спать спокойно. И я вижу во сне тебя – живую, а не площадь, не плаху, не ужасающий звук, с которым топор рубит живую плоть, делая ее безвозвратно мертвой… Теперь ты отомщена. *** Королевские похороны – это как? Это пышно! Правда, когда есть возможность и время. Тогда это целая процессия, катафалк, кони, гвардейцы, придворные… хлеб и монеты, которые летят в толпу – вспомнить короля добрым словом. Это – если есть возможность. У Альсина таковой не было, не было и желания вообще хоронить Гардвейга. Кинуть бы его, подлеца, сбакам, чтобы и косточек не осталось, да нельзя. Мертвого Гардвейга следовало как можно скорее продемонстрировать всем жителям Кардина. С помпой и со всеми полагающимися церемониями. Во избежание самозванцев и «милостью Альдоная спасшегося короля». Хорошо бы вместе с женой и детьми, но пока все было бесполезно. Отряд наемников перерывал город, но Милия и принцы как в воздухе растворились. И принцесса Мария тоже. Ничего, допросим графа Иртон, глядишь, и что прояснится. Вот привезут его из Шедара… Впрочем, этих Альсин не ждал раньше вечера, а то и завтрашнего дня. Пока суд да дело… После боя надо перевязать раны, поесть, отдохнуть, и только потом, не спеша, наемники поедут обратно в Кардин. А приказывать немедленно привезти Иртона… Смысла нет. Часом больше, часом меньше, Альсин и так не знал, за что хвататься. Похороны организовать, приказы отдать, с людьми поговорить – хорошо хоть двор взяла на себя Альбита. Как должна вести себя королева, она отлично помнила, и уже с утра отдавала приказы слугам и придворным. Пусть хоть что-то сделает… Пришел Эдвин Фремонт, отчитаться за свои провалы. А это были именно провалы. Посольство Ативерны пусто. Посольство Ивернеи – тоже. Найти не удалось даже слуг. Эдвин знал многих в лицо, но эти сволочи как сквозь землю провалились. И то, Кардин – большой город, обыскивать дом за домом, подвал за подвалом, а есть еще и потайные комнаты, и катакомбы… да много чего есть! Бесполезно. Искали людей, лошадей, собак… в городе никого не было. Или они спрятались так, что найти их не представлялось возможным. Альсин на барона, конечно, наорал и приказал искать дальше, но мысль засела в голове не хуже, чем гвоздь в дубовой доске. А если королевы уже нет в городе? Если ей удалось сбежать? Тогда… а вот и не зря! Все было не зря, это он точно знает! Гардвейг сдох! Это уже искупает все его старания! А в остальном… поборемся! Сдаваться Робер не собирался. Ни на минуту. *** Томас Конкор довольно потрепал Лидарха по глянцевой черной шее. Где надо прятать лист? В лесу! Лошадь? На конюшне. Аварца? Да среди других аварцев, вот и все. Чтобы в таком городе, как Кардин, не было ханганов? И были, и про графиню Иртон слышали, и про Тахира дин Дашшара. Чтобы купец да не собирал новости? Информация – такой же товар, как шелк и пряности, а то и еще ценнее. Ханганы знали про шум во дворце, не знали только, в чем дело. А информация – она всегда ценна для купцов, и не только для них. Томас поделился сведениями, а с ним за это поделились безопасностью.