*** Джейми не собирался отходить от пациента и оставлять Ричарда беззащитным. В дурманном сне… нет уж! Да и потом его лучше одного не оставлять, факт. В битве от него проку мало, лучше подождать здесь, пока все закончится. Арбалет зарядить, положить под рукой, и готовиться к любому исходу. Джеймс не знал, что происходит, но… Это не повод помирать, словно баран на скотобойне! Так что когда Лейф ворвался в дверь, его встретил наставленный арбалет. Вирманин сплюнул и стащил шлем. – Джейми! – Лейф! – с искренней радостью отозвался барон Донтер. – Все кончено? – Да. Что тут? – Что-что… плохо! Лейф и сам уже увидел два тела. И сказать сразу, что одно живое, а второе нет… – Ричард? – Жив. Но Тиру убили Джейми вздохнул, грустно и тоскливо. Последствия Лейф сам мог прекрасно домыслить. Сохранит ли принц рассудок после такого, Джейми не знал. Тут и лучший докторус не поможет, надо душу лечить, а как? Может, Тахир дин Дашшар или Лилиан Иртон и знали бы, что именно надо делать, а ему откуда? Оххх… – Холош! Ладно, выразился Лейф гораздо более витиевато, но приводить его речь смысла не имело. У Джейми даже уши покраснели. – Да уж, не маргаритки с ромашками. – А Рик? – Я ему снотворное дал. Часа на два его вырубило намертво. – Зря… Джейми безнадежно махнул рукой. Зря, не зря… чего уж теперь? – Ты их вместе видел? – Да. – Тогда чего рассуждаешь? Он ее любит до безумия… вот, чтобы не рехнулся. Драться его, что ли, выпускать в таком состоянии? Он же первый удар пропустит. Лейф медленно кивнул, Да, пожалуй. Случись что-то с Ингрид… Олайв, не допусти! Флейна, защити мою любимую! – По-онял. Да, пожалуй, это было самым милосердным. Или смерть в беспамятстве, или… – Что с ним? А это уже Олав Хардринг. Враги там, не враги, а дипломатию никто не отменял. Ну и душевное спокойствие. А то схватку бы вирмане выиграли, а войну с Ативерной себе на шею повесили. Первым делом Олав решил удостовериться, что Ричард жив. И слышал часть разговора Джейми с Лейфом. И слышал, и одобрял. От смерти любимой лекарства нет. Только срубить – вот так, как Джейми поступил с Ричардом. А потом принц очнется, пусть сам разбирается, хочет он жить, не хочет… только вот на Вирме не надо самоубийствовать? Пусть до дома дотерпит! Джейми удостоился одобрительного кивка и взгляда Олава. – Спасибо, лекарь. Я пришлю женщин. Пусть позаботятся о ней. – Лучше присылайте ко мне раненых, – отмахнулся Джейми. – Я далеко от домика не отойду, но помочь смогу, думаю, сейчас каждые руки на вес золота окажутся. Спорить никто не стал. – Я пришлю своих людей, побудут с ним, – кивнул Лейф на Ричарда. Мало ли кто, мало ли что, вдруг еще недобитые враги остались? И быстро вышел. Олав только головой покачал. – Бедный мальчик. И Джейми был с ним полностью согласен. Именно так. Бедный мальчик. И плевать, что принц. Хоть три раза. Все равно ничего кроме жалости и сострадания Ричард сейчас не вызывал. Что-то еще будет, когда он очнется? *** Ребят Лейф прислал почти сразу же. Двое здоровенных вояк, больше всего похожих на двустворчатые шкафы. Обоих Джейми отлично знал, обоих лечил. Так что без лишней патетики показал им на Ричарда. – Как заворочается – зовите. И вышел. Его ждали раненые. Много раненых. Не все отбились, в эту ночь на белый вирманский песок легли навсегда восемьдесят семь человек. Только своих. Врагов было как бы не втрое больше, и это только те, кто остался на земле. А сколько полегло на кораблях, которые сейчас печально чадя, догорали на берегу? И Джейми подозревал, что до утра убитых окажется намного больше. Олав у него над душой не стоял, ушел в темноту, и оттуда доносились дикие крики. Вирмане, по своему обычаю, выбивали из кого-то информацию. В буквальном смысле слова. А Джейми работал. Обработать, зашить, перевязать, осмотреть, обработать… Кто сказал, что это – легко? Не разгибая спины, разве что от одного к другому перейти, не поднимая головы, вытирая мокрым полотенцем руки, а потом и лицо, с которого, несмотря на ночную пору, градом течет пот… Нет, легкой работой это не было. Кто-то работал рядом с ним, вирманские женщины, как могли, заботились о своих раненых, но докторус все равно был нужен. И Джейми вкалывал, не покладая рук, когда кто-то тронул его за плечо. – Стонет. Одного слова хватило. Джейми кивнул, мол, сейчас приду, аккуратно дошил рану на ноге вирманина, перевязал, как положено, и только потом отправился в дом. Ему предстоял нелегкий разговор. Или нет? В доме сидела Труди Эллейг. Сидела, держала за руку мертвую дочь, и так смотрела… И лицо у нее было… не было его. Просто маска. Посмертная гипсовая маска. Она умерла здесь и сейчас, а тело… всего лишь тело. Лучше б Джейми еще неделю раны зашивал. Оно и проще и спокойнее. ***