Мигель уже обдумал этот вопрос. В комнатах Марии было бы лучше всего, но стоит ли так рисковать? – Ты можешь пригласить ее к себе? Я подожду. Лидия вздохнула, показно закатывая глаза. – С тебя причитается, братик. – Сочтемся, сестричка. И покарауль под дверью. Лидия сверкнула глазами, но спорить не стала. Ладно уж… *** Мария не спала. Ходила по комнате, пыталась читать книгу, но не получалось. И визит Лидии она восприняла даже с радостью. Принцесса Ивернеи врать не стала. И честно сказала, что с Марией хочет поговорить Мигель. Он ждет ее в комнатах сестры, чтобы не компрометировать Марию. Девушка немного подумала, но решила сходить. Все равно невроз был такой, что спать не получалось, заняться ничем тоже… Хоть так отвлечься! И отвлеклась. Не успела она переступить порог комнат Лидии, как Мигель упал перед Марией на одно колено. – Ваше высочество… Лидия хитро улыбнулась и закрыла дверь. Она подождет в коридоре. Хотя в результате она не сильно сомневалась. Вряд ли ее братик уговорит Марию, не та девушка. Но кто знает, кто знает? Испокон века женщины ловятся на одни и те же фразы: «люблю», «женюсь», «ты – единственная». Какое-то магическое действие у этих слов – вползают в уши, отключают разум… Вдруг и Мария не исключение? А Мария тем временем смотрела на макушку Мигеля, и думала, что годам к сорока он совершенно облысеет, даже сейчас лысинка намечается, хотя и крохотная… И восторженные признания в любви частично проходили мимо ее сознания. Так, скатывались, словно капли дождя по оконному стеклу. Мария смотрела на его высочество и – ничего не испытывала. Спору нет, Мигель был красив, очарователен, умен, и при других обстоятельствах… Не было у нее никаких чувств. Все выжгли эти несколько дней. Бегство, погоня, страх, как за себя, так и за своих близких… Любовь? Не было у нее сил ни на какую любовь. Это в романтических балладах поется, как двое встречаются на поле битвы или после битвы – и у них любовь. А в жизни… В жизни Марии сейчас больше всего хотелось, чтобы последних трех дней просто не было. Ничего не было. И играла она с Эдом и Кором на шкуре у камина, и Берта смотрела на них ласковыми глазами, и мелкие лезли ее обнимать, а она смеялась, и чтобы Милия зашла, и погладила ее по волосам: «Солнышко ты мое, помощница…». Даже отец… Пусть орет, ругается, но был бы жив! Мария вдруг осознала, что Гардвейг… да, он не любил своих дочерей. Вообще. Но как мог, он о них позаботился. Доверился не тем, бывает, но что с того? Не выкинул на улицу, не приказал убить, да и мужей хотел найти хороших. Мария помнила портрет Ричарда Ативернского. Красавец мужчина. Дура Анелька… Мигель кашлянул, и девушка посмотрела на него с удивлением. – Ваше высочество? – Мария, я полюбил вас с первого взгляда. Вы были такой гордой и прекрасной, в тронном зале, в блеске огней и бриллиантов… Мигель откровенно переигрывал, но ведь это девушка! Совсем юная, почти ребенок… им должно такое нравиться? Странно, но темные глаза Марии были спокойны и безразличны. Он говорил горячо и искренне, изливал душу, насколько хватало вдохновения, но… Нет ответа. С тем же успехом он мог распинаться перед статуей Альдоная. Впрочем, когда он попробовал взять ее за руку, статуя ожила. – Нет! – Мария, я никогда… – Лидия специально оставила нас вдвоем? Знала, о чем мы будем говорить? Слишком долго она не возвращается… Мигель невольно отвел глаза в сторону. Ну да. Специально, а то ж… – Я не могу ответить на ваши чувства, – просто сказала Мария. – Может быть, кто-то из моих сестер, но не я. Нет. – Но я люблю вас! Мария безразлично пожала плечами. – Я дала слово. Я буду ему верна. – Слово дали не вы, а ваш отец. Вы даже не видели жениха, ни разу в жизни! – Вы предлагаете мне – предать? – Это не предательство! – горячо возразил Мигель. – Поймите меня правильно, Мария, у вас будет все! Весь мир откроется перед вами! Огромный, восхитительный… – Давайте закончим этот разговор, ваше высочество. Он не делает чести ни мне, ни вам… *** Альтрес Лорт собирался зайти к Марии с обратной целью. Мигель хотел ее соблазнить и увезти. Альтрес Лорт – предупредить, чтобы девушка ни в коем разе не поддавалась на провокации. Он не собирался говорить ей о Милии и принцах, нет. Но предупредить, что не надо слушать ивернейцев, сказать об этом еще раз… О, да! Девочка, вроде бы, благоразумная, но Альтрес понимал, что стойкость – от многого зависит. А ему… ему позарез нужна поддержка Ативерны. В любом случае. Если все кончится плохо, надо будет куда-то уходить. Куда?