– Перебрались. – Все? – Нам пора, – бросила ведьма и поджала губы. – Но там… Марина оглянулась на лес, где слышались звуки битвы: лязгали мечи и гремели щиты, кто-то ругался и рычал. – На мост! И она побежала, подобрав юбку одной рукой, а второй скользя вдоль поручня. Широкие доски моста толкались в ноги, сбивая с ритма, потому как сзади мчалась, не отставая, Хильда, удивительно шустрая для своих лет и больной ноги. Казалось, что мост этот, шаткий, длинный, никогда не закончится, но вот она проскочила через столбы опор, пробежала еще немного и влетела в объятия Лизы. Подняли щиты гьярравары, в них стукнуло, и Марина подумала отстраненно: стреляют. Руки ее ощупывали сестру, глаза искали повреждения и, о счастье, не находили. Линда – Сюда, бегом! – орал грен Иртен, а Линда все смотрела на свою правую ладонь. Та едва заметно дрожала. Убить человека оказалось странно легко. Когда она увидела его – невысокого, в темной одежде, выводящего до боли знакомые пассы коротким клинком и свободной рукой, – сразу поняла, с кем имеет дело. Грен Лусар учил ее торийским ритуалам и молитвам. Как и тому, что Псы Тория творят с магами страшные вещи. И когда она увидела его, а еще, обернувшись, Соню, Марину, Пашку и остальных, кривящихся от боли, ладонь сама потянулась к топору. Почти как на тренировке: подшаг назад правой ногой, замах, бросок, полет. Попадание. Но не в бревно, а в живого человека. Кажется, он что-то заметил, дернулся, но поздно: острие вошло ему в грудь, пониже левой ключицы. Упал. И петь, конечно, прекратил. – Лин, – окликнул ее Виктор, – пора уходить. Сам он был со щитом и с мечом наголо. Они спали одетыми, в обуви и плащах, и собираться было не надо, лишь подпоясаться. – Мой топор. Что-то странное мелькнуло в лице парня, когда он глянул на поверженного торийца. – Я заберу… – Я сама, – перебила его Линда. Он оглянулся на ребят, которых сбивали в кучку гьярравары, на грена Иртена, что сплетал заклинание, и кивнул. И кинулся вслед за девушкой, не отставая ни на шаг. Мужчина был еще жив, кровь пузырилась у него на губах, пальцы цеплялись за рукоять топора. «На черном не видно крови», – подумалось вдруг. А на светлом дереве рукояти – еще как. Она наклонилась и выдрала топор – и из рук его, и из груди. Воин дернулся раз и затих, а Линда судорожно втянула воздух сквозь зубы. – Не думай, – Витька прижал ее к себе и дохнул в ухо, – не сейчас. Идем. И потянул за собой, к остальным. А в толпе ребят в них вцепилась Марго. – Мию видели? – Что? – Мию. Я не нашла ее в палатке. Когда проснулась, ее уже не было. И тут нет. Кровь застучала в ушах, Линда мотнула головой, не желая верить в страшное. – Кого еще нет? – спросил Виктор. Марго задумалась на миг, покивала самой себе. – Олега. И Мии. Остальные вроде бы здесь. И вдруг вскрикнула Оля, завизжала Алина, а Снур рыкнул: щиты! Стрелы врагов пропали впустую: гьярравары работали слаженно, как всегда. Марго отвлеклась, кинулась к раненой девочке, зашептала над ней. Линда с Виктором переглянулись. – Вместе, – сказала она. – Я с вами! – вызвался Тим, ужом ввинчиваясь между ребятами и становясь рядом. – Нет! – рявкнул на него Витька. Попытался пихнуть глубже в толпу, но парнишка вывернулся из-под ладони и выкатился за щиты. – Я знаю, где искать! Черт, просто поверьте, я знаю Мию получше вас! И помчал прочь. А им ничего не осталось, кроме как ринуться следом. – Лин! – донеслось в спину. Рыжая махнула рукой: идите. Там, на поляне, остались ребята под охраной магов и людей тэна Снура, обеспечивших прикрытие, которое позволило собраться и отойти. А тут, в лесу, бой распался на отдельные схватки. Оден, высоченный и сильный, красивый, словно герой какого-нибудь эпоса, бился с двумя. Поймал на щит стрелу, гьяррой толкнул одного противника, поднырнул под замах второго и ужалил его мечом в подмышку. Разворот, удар, рубящий сверху, – и враг осел на землю. Ткнул щитом первого и нанес несколько ударов – так быстро, что не каждый и разглядит. Когда повернулся к ребятам, его лицо было красно от чужой крови, а рот скалился в хищной улыбке. Девушка качнулась назад. – Мия! – выдохнула она. – Ты видел ее? – Лин, слева! Она вздернула щит вверх, принимая на него удар. Острие копья врезалось в дерево и скользнуло в сторону, едва не задев волосы, и тут же ужалило вновь, уже в ноги. Линда прыгнула назад, разрывая дистанцию, и тогда лишь разглядела противника. Черт! Да он не один! – Щиты! – рявкнул Оден и примкнул к ней справа, а слева встали Витька с Тимуром. Бухнуло, враги навалились, и ноги девушки поехали на земле. Она зарычала и уперлась сильнее. Сверху ткнулось, проходя над плечом, копье. – Разойдись! Как на тренировке, Линда шагнула назад и в сторону, и ее противник провалился вперед. На полшага, но и этого Витьке хватило, чтобы рубануть его по шее. – Сомкнуть! И девушка переступила через хрипящее тело, возвращаясь на место. И опять: толкать, уворачиваясь от мечей и копий, раскрываться и бить. И рассыпаться, когда о том скажет Оден. Не думать, действуя на рефлексах, вколоченных тэном Рейнаром и ежедневными тренировками. Не думать – о потных лицах напротив, крови, криках, жжении в груди и страхе, который остался где-то позади. Она развернулась, оглядываясь. Оден, поднырнув под замах, рубанул противника под колени, другой гьярравар всадил нож в глаз торийцу. Выпрямился, и Линда узнала Халле, коренастого воина из людей Снура. – Жесть, – выдохнул Тим. Глаза его, широко распахнутые, шарили по сторонам. «Мы ее не найдем», – вертелось на языке, и Линда прикусила его, чтобы случайно не сказать лишнего. – Мия! – заорал Тимур и крутанулся на месте. – Ми-я! Если ты меня слышишь, выбирайся к мосту! Да поживее! И замер, напряженно вглядываясь в медленно светлеющий лес. Справа, ближе к реке, продолжался бой, спереди и левее кто-то кричал, но далеко, на пределе слышимости. Голос был мужской, и девушка выдохнула. – Тим… Парнишка выставил руку с окровавленным мечом – помолчи, мол. – У нас с ней связь, – сказал он чуть погодя. – Хммм… Он ответил взглядом: «Не спрашивай». – Если она может услышать, она услышит. – А ответить? Тимур помрачнел. – Забыла? Я глухой к разного рода внушениям.