И тут меж деревьями прокатился низкий гул – звук боевого рога. – Пора уходить, – сказал Оден. – Но как же… Линда махнула рукой в направлении реки. – Они слышали. Не успеем уйти, мост обрубят. Девушка в отчаянии огляделась вновь. Клочья тумана, сосны, камни, поломанные ветки папоротника, взрытая земля. И тела, изломанные, как тот самый папоротник. И ни следа хрупкой девочки со светло-русыми волосами. – Там маг, – внезапно сказал Виктор, мечом указывая направление. «Мия!» – рвалось с языка, но так и не слетело. Высокую фигуру окружали трое воинов в темных одеждах, а над головами у них кружилась, срывая с деревьев шишки и хвою, воронка смерча. – Не наш, – мрачно заметил Халле и сплюнул. Оден крутанул в руке меч и удобнее перехватил щит. Когда он двинулся в сторону неизвестного мага, Линда его окрикнула: – Куда? Но мужчина словно не слышал. – Мага надо убить, – бросил второй гьярравар. Сунул топор за пояс, подхватил чье-то копье, примеряясь к весу. И пошел следом. Линда растерянно переглянулась с парнями. Витька стиснул зубы, Тимур чертыхнулся и, оставив меч со щитом, сдернул со спины лук. Согнул, натягивая тетиву. Они могли уйти прямо сейчас. Поспешить на мост, пока он еще висит, понадеяться на бывалых воинов и на то, что маг не окажется слишком силен. Что двое выдюжат против четверых, один из которых только что саданул заклятием: там, где у реки шел бой, теперь слышались крики. Что, если маг выживет, он не сможет перетянуть чашу весов на сторону торийцев. – Черт! – в сердцах повторила Линда и рванула вслед за гьярраварами. И тогда уже поняла, что решила не только за себя – за парней тоже. Они ее не бросят. Хлестнул позабытый страх и следом – адреналин. Помчала, перепрыгивая через камни и тела, вперед, на мага, что лихорадочно шептал и шевелил пальцами, сплетая новое заклятие. Подхватила яростный рев гьярраваров, чувствуя, как от него вибрирует и жжет в груди. Копье, пущенное Халле, попало в горло одного из торийцев охраны. Плеснула кровь, и голова его почти отделилась от тела, и тело это завалилось навзничь на сапоги мага. Воздух, сплетенный магом в нечто серое, плотное, взревел и понесся в Одена, который почти настиг торийцев. Тот дернулся в сторону, но уйти не успел, и воздушный кулак врезался, сминая и щит, и кисть, его держащую, и самого гьярравара. Сердце Линды пропустило удар и прыгнуло к горлу, когда рослый мужчина отлетел в сосну и упал надоевшей куклой, сломанной пополам. Так. Не должно. Быть. Оден сильный, красивый, живучий, он не может погибнуть – вот так. Просто не может! Не должен. Кажется, разум Линды был в ужасе, но тело, натренированное Рейнаром, мчалось – вперед, вперед! На помощь магу бежали новые люди. Тот, что слева, дернулся, получив стрелу в плечо и еще одну, уже в живот. Упал, ломая древко и вгоняя острие еще глубже. Девушка подлетела к Халле, который сцепился сразу с двумя торийцами. В груди жгло уже нестерпимо, и так легко стало толкнуть гьяррой мага, сбивая и заклинание, и его самого. Толкнуть – и снова дышать. – Он мой! – зарычал гьярравар. Он рвался к главному своему противнику, но его оттеснили, подключился очередной враг, и Линде пришлось взять того на себя. Маг оправится и расплющит их, как Одена. Девушка зарычала зло. Перед одаренным она была почти бессильна. Ториец попался бывалый, и она увязла в бою, лишь закрываясь щитом, позабыв про контратаку. Бах, бах, бах – прилетали удары, и казалось, что сейчас доски расколются и она останется без защиты. Справа слышался звон мечей – это Витька пытался пробиться к магу, но к парню подоспел еще воин. А сам маг отходил назад, спокойный и сосредоточенный. Халле зарычал, упал на колено, из последних сил прикрываясь щитом. Стрела, пущенная Тимуром, ранила одного из нападающих, но второй плотно насел на гьярравара, и Линда видела, что долго тот не продержится. Вот и все. Еще чуть – и их сомнут, и лягут они все тут же, истекая кровью и корчась от боли. Захлестнула злость, девушка стиснула зубы. Сейчас или никогда! Упала вправо, перекатилась и, не вставая с колена, метнула топор, вложив в него всю свою злость и щедрую порцию гьярры. «Ты плохо метаешь топор», – вспомнились вдруг слова тэна Рейнара. «Спасибо, гьярвен, за науку, я научилась метать его хорошо». Удар сердца – и время помчалось вскачь. Упал Халле с располосованным боком и искаженным от боли и ярости лицом, завалился, раскинув руки, маг с топором в груди, а девушка закрылась щитом, не позволяя себя убить. Противник дернулся, получив в руку стрелу, поймал на щит следующую. Линда откатилась подальше, выдрала из чьих-то мертвых рук меч и встала. Виктор ранил своего противника, но тот, быстрый и верткий, едва это заметил. К нему спешили еще двое, в воздухе свистнула стрела, но мимо. Вновь загудел рог – низко и призывно. – Валим! – завопил Тим, и Линда, повернувшись, увидела, как парнишка, с луком и парой стрел в кулаке, драпанул от копейщика. Линда врубилась в противника Витьки, ударяя щитом. Тот растерялся на миг, и меч парня ввинтился торийцу под руку, вонзаясь ему под ребра. – Ходу, Лин, ходу! – выкрикнул Виктор. И они побежали. Грохотало сердце, подстегнутое адреналином, дыхание рвалось хрипами из груди. Голова будто парила отдельно от тела, которое делало что-то, спасая дурную девчонку от смерти. Прыгало, уклоняясь от стрел, перелетало через камни и мчало, мчало вперед. Полоса деревьев закончилась у края берега, Линда затормозила резко. Ноги поехали, камни из-под подошв осыпались в пропасть, и она плюхнулась на задницу, чтобы не свалиться с обрыва. – Бежим! – зарычал Витька. Ворот рубахи впился в горло, ткань затрещала, когда парень вздернул ее на ноги и тычком отправил вдоль края вперед, к мосту. И вновь бег на пределе возможностей. Вслед летели стрелы, копье прошило воздух, а наперерез помчался кто-то в черной одежде. Кувырок с прыжка как уход от удара, тычок Витьки – и человек улетел в реку. В горле было жарко и сухо, взгляд приклеился к той стороне моста, где, прикрытые щитами, работали гьярравары. Один поручень висел, обрубленный, широкое полотнище накренилось и вздрагивало от ударов топора. Раз – и упал второй поручень, больше не соединенный со столбами опоры. Два – и закричала что-то девушка на том берегу, и рванула к гьярраварам, которые продолжали рубить. Три – и мост, что вздрогнул на миг и покосился, готовый упасть, замер. Четыре – влетела на него, пущенная в тряскую рысь, серая кобылка, на спине которой кто-то застыл, вцепившись в гриву. Пять – и ее круп царапнула стрела, лошадь дернулась, показалось, сейчас упадет – но нет, она пронеслась за щиты гьярраваров и исчезла в лесу. А они бежали и бежали, а у моста появились воины врага. Раз, два, три… пять. Слишком много, чтобы этот забег кончился хорошо. С другой стороны заорали, но у девушки не было сил, чтобы ответить – лишь надежда, что ее волосы, рыжее знамя, не позволят с кем-нибудь перепутать. Глава 25 Марина – Надо рубить, – сказал грен Лусар. Марина ахнула и вцепилась в рукав мага. – Как – рубить? А остальные? Его ладонь легла поверх ее, и девушка, отчего-то смущаясь, отдернула руку. Уже прогудел рог, после еще раз, и из леса все появлялись гьярравары. Некоторые потрепанные, кто со стрелой в теле, кто хромая, но все при оружии, со щитами за спинами. Марина не знала, кто из ребят успел перебраться, она видела лишь тех, кто остался у края леса, рядом с гьярраварами. Перейдя одной из последних, она не решалась отступить дальше под сень деревьев. Туда, где виднелись спины Марго и Хильды, что склонились над раненой Оленькой, и где остальные ребята сидели, устало привалившись к стволам сосен. Мост дрогнул, когда на него ступила первая пара. Кто-то темноволосый и невысокий, кажется Ивар, тащил на себе человека едва ли не в два раза более массивного. Марина пригляделась и ахнула. Тэн Рэйнар! – Рита! – заорал молодой гьярравар уже с середины моста. – Гренна Рита нужна, быстро! Маргарита вылетела на берег, подхватила раненого под другую руку, и вместе они поволокли Рейнара к остальным. Марина прижала ладонь ко рту – так сильно, что стало больно. Гьярвен ребят был весь залит кровью, а в ноге и боку его торчало по стреле. Как в нем еще жизнь теплилась – непонятно. Вновь дрогнул старый мост, по нему помчались последние воины, в них полетели стрелы – куда как больше, чем в Ивара с его ношей. Марина уставилась на гьярраваров. «Пожалуйста, пожалуйста», – стучало в голове, а взгляд метался от одного к другому. Словно, стоило ей перестать на них смотреть, случилось бы что-то плохое. Потому она очень хорошо видела, как в человека, который бежал последним, попала стрела – в бедро, сразу над коленом. Нога его подломилась, мужчина упал, и мост, что дергался под ним, будто норовистый зверь, толкнул, стряхивая со своих досок. Царапнула по настилу рука с топором, и человек полетел вниз. Марина пискнула сквозь ладонь, закрывающую рот, качнулась вперед, будто остановить могла. И тут ее сгребли, прижали к себе. Девушка дернулась, пытаясь освободиться, но тут же затихла, услышав знакомый голос.