— Нет. На границе Шумерии стоит кордон, они наверняка предупреждены. — Как же мы их пройдём? — Рано утром и я не хотел бы, чтобы солдаты умерли. — Рукагин, я не собираюсь никого убивать. Кстати, не прячь больше нож, носи открыто. — Спасибо, — после некоторого замешательства отозвался бывший жрец, его голос при этом дрогнул. Они быстро собрались и пустились в путь. Артём некоторое время дулся на отца: сидел на передней скамье и демонстративно смотрел в сторону. — Артём, — позвал его Проквуст и улыбнулся, — ну, ты чего? Сын поджал губы, но они тут же растянулись в улыбке. Он махнул рукой и перепорхнул на скамейку к отцу. — Пап, ты знаешь, — быстро зашептал он, — когда я за тебя заволновался? — Когда? — Когда камень полыхнул. — Как это полыхнул?, — удивился Проквуст. — А так: сначала всё как обычно было, я Рукагина чаем угощал. Ему понравилось!, — Артём, вспомнив об этом, на мгновение улыбнулся. — Я как раз начал тебя высматривать, а камень в это время на мгновение стал почти полупрозрачным, с зеленовато-золотистым оттенком. — Артём помалкивай об этом. Есть в этом камне древняя тайна, но я не уверен, что её пора разгадывать. Понимаешь? — Понимаю. — Молодец! Что дальше было? — Ах, да! Ну, я вскочил, а за мной и Рукагин. Он ещё и не понял ничего, а уж кинжал из своей повозки притащил. Смешной. — Он хороший человек, сын. — В смысле, добрый? — Нет, этого пока не знаю, — покачал головой Георг, — но вижу, что верный и честный. В нашем мире таких не часто встретишь. — Он мне тоже нравится. Кстати, пока Рукагин чай пил, я у него спросил про русичей, но он сказал, что мало о них знает и видел всего два раза. — Ну, и как они выглядят? — Высокие и сильные, хитрые, но не коварные. — Ёмко, — сказал Проквуст и задумался. Как незаметно наматывается клубок событий! Вроде бы всё буднично, размеренно, а потом вдруг раз и уже что-то случилось. Ведь если подумать, сам ли он к камню потянулся или тот его к себе потянул? Может и взлететь камень помог? Это какая же тогда магия в нём сидит, что за тысячи лет не исчезла?! А главное, что ему теперь с этим знанием делать? * * * День закончился без происшествий, спать легли пораньше, вставать предстояло в четыре утра. Проквуст выставил на телефоне будильник и положил его под ухо, обещанию Рукагина всех разбудить он не поверил. Когда настойчиво-противный сигнал будильника проник в мозг, Георг мгновенно открыл глаза, сел и осоловело огляделся. Пока мозг приходил в норму, зрачки с удивлением следили за невозмутимым жрецом, сидевшим перед костром, на котором в котелке уже закипала вода для чая. — Рукагин, как ты встаёшь? — Дорассветная молитва учит вставать вовремя, хозяин. — Угу, — неопределённо отозвался Георг и побрёл к протекающему мимо ручью. Бывший жрец рассчитал всё точно: когда их повозка вплотную приблизилась к кордону, густой предрассветный туман плотно окутал деревья. Рукагин почти беззвучно вёл лошадей на поводу: копыта обернули тряпками, чтобы не цокали по камням, а колёса повозки густо смазали жиром. Проквуст повернул лицо к сыну и кивнул. Они заранее условились, что Артём попытается просканировать окружающее пространство, чтобы выяснить, спят караульные или нет. Артём закрыл глаза, лицо его напряглось. Георг положил свою руку ему на руку, намереваясь помочь, но сын её отдёрнул. Ничего не оставалось, кроме как ждать. Через пару минут лицо Артёма расслабилось, он открыл глаза. — Пап, — зашептал он, — кордон рядом. В доме шесть человек спят лёжа, ещё один спит на стуле, и ещё один в будке около шлагбаума. Георг кивнул, многозначительно приложил палец к губам и стал пристально вглядываться в туман. Его дар послушно пришёл на выручку: туман никуда не уходил, просто становился матово прозрачным. Вот впереди проявилась будка и перекладина с грузом. Что же делать, чтобы шума не было?! Проквуст сделал то, что хорошо умел, он начал убирать слои пространства перед ними, один за другим, тонкими прозрачными плёночками. Один, второй, третий, он сбился со счёта, но чуть не вскрикнул от радости, видя, как перед их повозкой появилось новое пространство, в нём был только лес, и ни охраны, ни сторожки, ни шлагбаума. Рукагин изумлённо качал головой, но шаг не замедлял. Когда они отъехали на приличное расстояние, Проквуст оглянулся, вернул всё назад и облегчённо вздохнул. Через десять минут граница осталась позади, они были в безопасности. Пока, поправил себя мысленно Проквуст. Бывший жрец быстро сдёрнул с копыт тряпки, натянул поводья, лошадки мотнули головами и бодро зашагали вглубь страны русичей. Туман в какой-то неуловимый миг засобирался прочь: его сероватые клубы засуетились, закрутились, на ходу тая и уступая место зримому миру. Здешний лес был другим: кедр сменили ели и сосны, кое-где проглядывали дубы и берёзы. Дорога, по которой они двигались, была явно наезженной, на ней то и дело показывались чёткие следы колёс, в некоторых местах они дугой прижимались вплотную к деревьям, видимо встречные повозки разъезжались в обе стороны. Проквуст беспокойно оглядывался, прикидывая, как бы избежать случайных встреч. — Пап!, — затормошил его сын. — Ты как перекладину убрал? И будку, и стражу?! — Пространство полистал немного. Я тебя потом научу. Артём изумлённо уставился на отца. — Па-ап! — Чего? — Я тебя боюсь. — Глупости. — Я не знал, что ты такое можешь. — Я и сам не знал. У меня такое чувство, что в этом мире у меня возросли возможности, а у тебя, сын, какие ощущения? — А у меня они появились, правда, я ещё не могу понять какие и зачем. — Это, — усмехнулся Проквуст, — самые главные вопросы. Посканируй, что там, впереди? Артём закрыл глаза и сосредоточился. Георг с любовью смотрел на сына, хотя в душе росло опасение. Он знал, что дары не даются просто так, что рано или поздно они потребуют от человека максимального напряжения душевных и физических сил. Как он справится с этим? — Папа, впереди длинная дорога, почти до гор. — Так, что ещё интересного? — Почти на излёте ощущения я видел деревянный город. Он огорожен высоким частоколом и над воротами развивается странный флаг. — Ты его разглядел? — Красный и жёлтая звезда в круге, только она странная. — Почему? — Лучей у неё восемь. — Ну, ты глазастый! — Пап, а ещё навстречу нам отряд воинов едет, человек двадцать. — Далеко?!, — встревожился Проквуст. — Пара километров. — Рукагин! — Слушаю, Хозяин. — Сворачивай в ближайшем удобном месте в лес, надо пропустить отряд русичей. Рукагин кивнул и принялся пристально всматриваться в правую сторону, левая сторона стала была непроходима: лес подступал сплошной стеной, к тому же, видимо, все камни с дороги валились в эту сторону. Через сто метров бывший жрец заметил каменистую площадку, за которой рос густой кустарник. Он остановил повозку, сбегал к кустам, с довольным лицом вернулся обратно и, подхватив лошадок под узды, повёл их за собой. Место идеально подходило для схрона: за плотной стеной кустарников было пустое пространство, а потом метровый обрыв и стена леса. Проквуст огляделся, удовлетворённо кивнул. — Молодец, Рукагин. Тот поклонился, приложив руку к сердцу. Потянулось ожидание. Лошадки, получив нежданный отдых, тихо выщипывали вокруг себя редкую, но сочную травку, путешественники перекусывали галетами, запивая их водой. Георг и Рукагин напряжённо прислушивались. — Артём, где они?, — шепотом спросил Проквуст. — Метров двести осталось. Скоро ветер донёс фырканье лошадей. Лошадки встрепенулись, подняли головы, но Рукагин мгновенно накинул им на головы, заранее приготовленные торбы с овсом, те тут же занялись едой, чужаки их больше не интересовали. Сквозь кусты было видно, как попарно из-за деревьев выезжают всадники в кольчугах и островерхих шлемах, из-под которых выбиваются русые кудри. У каждого висел на боку прямой меч в ножнах, а из-за спины выглядывал продолговатый щит со странным знаком: спираль, переходящая внизу в своё зеркальное отражение. В середине отряда ехал старик с гривой седых волос и такой же бородой по пояс. В ниспадающем белом плаще, с напряжённым надменным лицом, он сидел на лошади, будто шест проглотил. Именно так Проквуст подумал о новом персонаже, и тот, словно услышав чужие мысли, резко поднял вверх руку. Отряд послушно остановился. Старик спорхнул с седла и выдернул притороченный к нему посох. Некоторое время он словно принюхивался, что-то, судя по шевелящимся губам, бубня под нос, потом вышел к краю дороги. Георг понял, следующее его движение будет жест в сторону кустов, после чего могучие воины заграбастают их и отвезут в город пленниками. Нет, уж, лучше они сами доедут, как гости, хоть и незваные. Он красноречиво толкнул сына в плечо, тот кивнул и прикрыл глаза. Старик вдруг как-то сразу сник, и послушно вернувшись в седло, махнул посохом вперед. Отряд невозмутимо тронулся дальше.