— Я открою, а потом вновь закрою. — И ты сможешь загнать всех демонов обратно в провал?! — Они сами уйдут, когда уничтожат нагов. — Нет, Гора, ничего не выйдет, ты вестник перемен и значит, время настало. — Проквуст встал. Настала его очередь изумлённо смотреть на своего собеседника. — Ты что, Гора? — Маниш, ты произносишь вещи, которые я не ожидал услышать на Земле. — Ты пришёл со звёзд? — Это неважно, Маниш. Я живу на Земле, здесь моя семья, потомство. Наги угроза и внешнему миру. Если зараза в провале заразит других пазузу, наги хлынут в оба мира и вместе с пазузу примутся уничтожать людей. Человечеству придёт конец, погибнут оба мира, и внутренний и внешний. В комнате повисла тишина. За окном смеркалось, старик встал, зажег светильник. — Прости, Гора, я должен помолиться. Проквуст встал и поклонился. — Я поднимусь на вершину, и буду ждать твоего решения. — Жди. * * * Проквуст поднялся по стесанным временем и ногами отшельников ступеням. Как он и ожидал, вход был закрыт большим камнем. Понятное дело, только магу под силу его сдвинуть, так что случайный человек внутрь горы не проникнет. Георг сдвинул камень в сторону и вышел на небольшую площадку. Он уселся на небольшой выступ и принялся смотреть на раскрывшийся необыкновенный вид. Вечный огонь горел ярким голубым светом, накладывая на скалу-монастырь волшебный оттенок. Вся эта красота отражалась в глади круглого озера. На чернеющем ночью небе звёзды светили особенно ярко и тёмные силуэты вершин на их фоне смотрелись величественно и загадочно, словно застывшие исполины в ожидании команды. Неожиданно поднялся ветер, резко похолодало. Проквуст поднялся и зябко передёрнул плечами. Перспектива ночёвки на этом пяточке его совсем не радовала. После минутного размышления он решил вернуться к старику. Дверь в комнату Маниш была затворена, сквозь щелки пробивался скудный свет. Георг постучал. — Входи, Гора, — донеслось из-за двери. Проквуст вошёл. Старик сидел за столом и что-то писал на куске пергамента. — Извини, Маниш, наверху холодно. — Камень на место поставил? — Конечно. — Тогда садись рядом, чай пить будем. Проквуст сел на свободный табурет у стола и с интересом смотрел за тем, что делал хозяин комнаты. Старик отложил в сторону перо, дунул на пергамент, свернул его и завязал кусочком тесьмы, с обрывками золотистых нитей. Потом взял кусочек глины, размял её пальцами и налепил её на тесьму. Прижав свиток к столу, он нагнулся и, вынув из-за пазухи перстень на тесьме, приложил его к глине, получился чёткий оттиск огненной чаши. — Пусть посохнет, — сказал он и отложил в другой конец стола. Закончив со свитком, старик направился в дальний угол комнаты, где на маленькой жаровне кипел чайник. Маниш накинул на его ручку тряпку и разлил воду в кружки, стоящие рядом на небольшой тумбочке. — Вот и чай, — сказал он, ставя кружки на стол. — Хорошо, что ты сам спустился, не очень хочется старые кости теребить. — Зато чай очень кстати. — Пей, вот, у меня хлеб остался. — О, — спохватился Георг, — у меня же есть еда!, — Он достал из небольшой поясной сумки сверток с бутербродами. — Маниш, прошу, это хлеб с мясом и луком. — Мясо?!, — возбуждённо воскликнул отставной энси. — Если конечно можно?, — засомневался Проквуст, глядя в горящие глаза старика. — Можно, Гора, ещё как можно! Монахи всегда приносят рыбу и овощи, изредка хлеб. Давно мяса не едал, с удовольствием отведаю. — Хлеб изредка? — Когда мука бывает, тогда и пекут, — Маниш с удовольствием откусил бутерброд, зажмурился от удовольствия, — а мука не всегда бывает. Далёко мы живём, Гора. — Рукагин сказал, что старый энси даже от монахов прячется, а они ему еду приносят только раз в неделю, неужели это правда? — Жрецы у нас в Шумерии те ещё сплетники, — усмехнулся бывший энси, — рассказывают всякие слухи, толком ничего не зная. Монахи каждые два дня приносят мне на вершину еду, если я сам не прихожу в монастырь. Мы проводим совместные молитвы, работаем вместе. Я в огороде люблю работать. Чаю подлить? — Да, с удовольствием. Некоторое время они ужинали, думая каждый о своём. Молчание нарушил Маниш. — Гора, спасибо за угощение, давно так вкусно не ел. — Мясо делали русичи. — Ну, и им спасибо. — Маниш, так каким будет твоё решение? — Решения два. Первое, ты ложишься спать, вон там под окном я тебе постелил. — Спасибо за ночлег… — А второе, — старик кивнул на пергамент, — раз ты летаешь, как птица, то успеешь завтра утром отдать это письмо с моей личной печатью в руки энси. — А что там написано? — Это моя грамота на твоё участие в состязании магов. — Состязание магов?, — Георгу сразу же пришла на ум туманная площадка. — На призрачных плитах Баальбека? Когда? — Послезавтра, — старик удивлённо покачал головой. — Сам Заратуштра покровительствует тебе, Гора, ведь состязание бывает раз в год. — Может быть, это случайное совпадение?, — улыбнулся Проквуст. — Ты сам-то в это веришь? — Я верю в рок, Маниш. — Я понимаю. — Состязание в чём будет состоять? — В перемещении тяжестей. Кто ловчее и сильнее, тот и победитель, тому и почёт. По традиции энси обязан выполнить одно желание победителя, не выходящее, конечно, за пределы разумности. — То есть, если я одержу победу, энси поговорит со мной? — Если будет таковым твоё желание, то он не откажет в таком пустяке. — Маниш, подскажи краткий путь к энси. — А как же я ему вручу грамоту? — Через верхний ярус Зиккурата можно спуститься прямо в покои энси. — Охрана есть? — Наверху нет, а уж если наткнёшься, покажи мою личную печать на свитке и скажи: "Только в руки сиятельного энси". Сразу хотя бы не зарубят. — Спасибо, Маниш, я всё понял. — И учти, маги у нас на состязаниях иногда хитрят. — В смысле? — Ну, ты камушек хватаешь, а они все разом на него наваливаются. Ты ж ведь чужак. — Спасибо, запомню.