Взвился вал – тряхнул, шарахнул, вздыбил! Развернул с востока нас на юг! Что-то там замкнул, сломал и выбил… И тогда рыбацкая погибель смутно замаячила вокруг… – Эй, в машинном! Что там, нет ли течи? Что там в рубке, в чьих руках штурвал? …А в ответ, мурашками на плечи, на нечеловеческом наречье кто-то что-то в «спикер» прорычал!.. И понять не в силах слов значенье и поганый чуя оборот, похватав жилеты без смущенья, побежал, средь качки и вращенья, к трапу верхней палубы народ! А из бани боцман – голый, в мыле — вылезает, слыша, как бегут, и кричит в своем матером стиле: – Что за суки воду отключили?! Мыло смыть, бакланы, не дают! Вот кто был не в курсе однозначно — в баню влезший раньше всех на час, веничком напарившийся смачно! И сказал матрос-лебедчик мрачно: – Потерпи, домоешься сейчас!.. И дрожал фонарный луч на теле — на суровой боцманской красе, и забыв, куда бежать хотели, миг-другой мы на него глядели, а потом – захохотали все!.. И так странно, что под этот хохот вдруг возникли снова свет и связь! И в машинном – двигателей рокот стал расти, вплетаясь в шторма грохот!.. И погибель мимо пронеслась. 1977 Явление природы Мы видели – как солнце багровело, снижаясь над блестящим горизонтом, и птица-чайка с криком то и дело металась над снижающимся солнцем… И в миг, когда оно, наполовину расплесканное зыбью окаянной, исчезло — неожидан и малинов, волшебный луч восстал из океана! Как перст судьбы над дымкою лиловой, до самого зенита восходящий, как меч Господень, страшный и суровый, неведомо кому еще грозящий!.. Секунды шли. А чудо длилось, длилось… Луч словно оплавлялся у подножья… Как если бы сменился гнев на милость и лезвие меча влагалось в ножны…