и собиралась, пальто надевала. Ведра брала, выходила за дверь. Льдистой дорожкой прошла палисадник. Но – поскользнулась! И только теперь — в кроне березы – увидела праздник! Там воробьи… или нет, снегири… нет, воробьи, розовея от солнца, так гомонили, что, черт побери — тут и глухой, обомлев, поскользнется!.. То-то ей солнечно стало самой — улицей топать по правой сторонке, дергать рычаг и обратно домой — полные ведра нести от колонки! И обращалась к заботам душа. Силы давала ленивому телу. И, несомненно, была хороша — а как упрямилась, как не хотела!.. 1978 Кот Милейший кот, намойте нам гостей! Пожалуйста, ведь вы уже поели! А у гостей есть уйма новостей. Мы б посидели, выпили, попели… И кот сигает в кресло прямиком, и долго, снисходительный, как ментор, наслюнивает лапу языком, проникнувшись серьезностью момента! И я всерьез на эту ворожбу смотрю и представляю, как сейчас вот — у друга мысль ворохнулась во лбу: «Заехать, что ли? Видимся не часто…» А вот – второму вспомнилось о том, решил зайти за третьим и четвертым… Давайте все! Мы вас с моим котом прекрасно встретим! Час езды, чего там! А если кот талантлив, то и та, что до сих пор нет-нет да и приснится, возьмет да и заявится в места забытые — к былому прислониться… …И стану ждать гостей я дотемна. И лишь когда опять все станет ясно — я закурю, налью себе вина… И выгоню кота – за тунеядство. 1976 Омар В давнем рейсе на Джорджес-банке мы работали тралом донным — и приплыл он, как бич по пьянке, в груде хека – зеленым, сонным… Но судьбу он встречал, как воин,