Гомер Слепой старик о Трое не слыхал. Он в сорок первом – за рекою Мгою — в бою столкнулся с пламенем и мглою… С тех пор он мглу руками раздвигал… Но мне и рук, сторожких и живых, хватило, чтоб задуматься о сходстве — во Всероссийском обществе слепых на Волховском учебном производстве! Неотличим от прочих, молчалив, лишь седенькие лохмы на затылке — он трудится, он даже в перерыв все свинчивает штепсельные вилки… А я стихи, держа с водой стакан, вещаю, ожидая интереса — о том, что на щите для Ахиллеса впечатал в медь божественный чекан… О городах, в которых я мужал, о войнах, о которых только слышал, о пашнях, вдоль которых проезжал, о звездах, что видны над каждой крышей… Об океанах, из которых путь к родной Итаке и тяжел, и долог… А сам волнуюсь, словно офтальмолог — спешащий свет незрячему вернуть! …Слепой старик лицо приподнимал, детальки доставая из картонок, и слушал так, как будто вспоминал, и улыбался мудро, как ребенок. 1979 Плафон Н. Никитину На высоте мушиного полета, весь в крапинках мушиного помета, висит казенный матовый плафон, и племя насекомое ночное, являя нам старание смешное, исследует его со всех сторон… Спасибо вам, плафон шарообразный, за то, что вы такой однообразный, за то, что я – разиня из разинь! — рванусь на свет, но вы меня спасете, затрепещу, но вы в ответ споете привычно и рассеянно: дзинь-дзинь… И можно жить, не мучаясь сознаньем, что есть предел полетам и познаньям, что это можно в формулы облечь, — но страшно знать, что в двух шагах от света мы можем жизнь – и думая об этом! — прожить и даже крыльев не обжечь… 1976 Шкаф