Глава 23 Когда я наконец-то дохожу до своей комнаты то вижу, что Мози лежит на моей кровати, подставив руки под голову и скинув обувь. У меня тяжелеют ноги и я не решаюсь что-либо сказать, преследуемая страхом, что все что я скажу, может все испортить. Я отправлюсь домой. И мне придется вернуться к Дейлу. Не помогает и то, что все ждут, что я буду делать дальше. Рокко, Томми и Коко вероятно зависли в своей комнате со стеклянными стаканами у стены, молчат в унисон, принимая друг у друга ставки на то, кто первым облажается. А может у них появилось чувство, что на этом их работа выполнена. Они помогли мне получить то, что я хотела и теперь я застряла, обхаживая этот трофей, вне зависимости от того какой он большой и громоздкий. - Тебе удалось познакомиться с моими друзьями? - Да. Они были очень гостеприимными. Похоже, ты им очень нравишься, - говорит он, поворачивая ко мне голову и рассматривая мою мокрую одежду. - Ты злишься на меня, Лана? Кажется, ты расстроена тем, что нашла меня. - Это не так. Думаю, на самом деле, я никогда не представляла, каково это будет, когда я найду тебя. - Ты хочешь со мной отношений? Хочешь, чтобы я попросил тебя быть моей любовницей или девушкой? Я дрожу из-за мокрой одежды, прилипающей к моей коже. Теперь мои зубы стучат от его прямолинейности и его способности говорить откровенно. Да! Да, пожалуйста! Это то, что я так долго хотела. Вместо этого, я ничего не говорю и играю с подолом моей футболки. - Не думаю, что ты можешь. Либо скажи, либо сделай. Если ты не можешь признать свои собственные чувства, тогда зачем ты ищешь меня? - Я хочу принять душ, а затем мне нужно выпить. Я до сих пор осмысливаю идею, озвученную тобой у бассейна. Я думала, что отвезу тебя, как твой старый социальный работник или как друг семьи. - Без разницы, - говорит Мози, подкладывая подушку под свою руку. - Если ты даже не можешь быть честной с самой собой, не знаю, почему я ждал чего то другого в отношении меня. Ты права насчет выпивки. Она может нам пригодиться. Иди в душ, а я найду нам выпивку. Я принимаю до боли горячий душ, пытаясь очистить себя паром. Одно дело мечтать о Мози и совсем другое, когда он находится здесь рядом со мной. Я боюсь ослабить свою защиту. Боюсь, что если мы станем любовниками, один из нас может подумать, что это не соответствует тому, чего мы хотели. Если я позволю себе колебаться, то означает ли это признать что я хищница? Что мне не могут доверять уязвимые люди, потому что я могу воспользоваться ими? Я уже боюсь потерять его, а я пока даже не владею им. - Милая, я дома! - кричит Мози, хлопая дверью комнаты. По звукам, которые он издает можно подумать, что он принес в номер весь бар. Я стою в душевой кабине, мокрая с полотенцем обернутый вокруг моей головы. Мози с кем-то говорит. Это либо Томми, либо Рокко. Я не могу почувствовать разницу между их голосами - для меня их голоса абсолютно одинаковые. Я вытягиваю еще одно полотенце пахнущее кондиционером для белья с полки и оборачиваю его вокруг тела. Я просто останусь здесь и буду смотреть на свои ноги. Я натыкаюсь в зеркале на свое покрасневшее лицо, не зная, то ли оно воспалилось от солнечного ожога, то ли от слез, то ли от горячего пара. Мальчики вероятно притащили свою стерео систему, потому что теперь она взрывается песней «I’d Love to Love You, Baby» (мне хотелось бы любить тебя, детка) и я чувствую что это заговор. Давайте заставим Лану чувствовать себя так неуютно, что она даже не сможет выйти из ванной всю оставшуюся ночь. Мне бы хотелось услышать, о чем они сплетничают. Прямо сейчас в моей голове они все трое являются злодеями. Я чищу зубы, пока мои десна не начинают кровить, а затем случайно, пока ополаскиваю свой рот, проглатываю огромный глоток воды. - Твою мать! - кричу я и бью кулаками по стене. Я не могу выплюнуть эту мексиканскую воду изо рта. На сколько это может быть опасно? Я позволяю облаку пара покинуть ванну, когда открываю дверь. Я оглядываюсь вокруг и вижу, как они втроем сидят кучкой на полу, скрестив ноги. У них колода карт и они играют на конфеты и несколько блистеров с желтыми и голубыми таблетками, принадлежащими Томми. - Томми, ты уложишь мои волосы? — робко спрашиваю я, по-прежнему пряча свое тело за дверью. - Я думал, ты предпочитаешь, чтобы они сохли естественным образом, аля-натюрэль, - говорит он, делая огромные кавычки пальцами над головой, как рожки дьяволенка. - Пожалуйста? - говорю я, нуждаясь в его помощи и кампании. - По-моему, - властно говорит он и я радостно киваю. Мози едва отрывается от своей игры, но когда он это делает, всего на секунду, я чувствую огромное влечение. И я не могу представить на короткий, самый маленький миг, каково это перестать притворяться и насладиться теплом Мози, как это делают Рокко и Томми. - Лана, не испорть все, - говорит Томми, дергая мои волосы круглой щеткой. - На расстоянии очень легко представлять, как хорошо это будет. Совсем другая история, когда ты лицом к лицу и у вас обоих завышенные ожидания того, что представляет собой совместимость. Я думаю, что хочу оставаться на заднем фоне. Просто фанатеть по нему и никогда не взаимодействовать с ним в реальности. В тюрьме или в Мехико. - Ты трусиха, - говорит Томми и агрессивно укладывает заднюю часть моей головы. Он снова делает из меня Бриджит Бардо. У Томми однозначно тематическая навязчивая идея, которую он воплощает на мне. - Знаешь, сейчас не 1960, Видал Сасун. - Просто иди туда и люби его. Или хотя бы трахнись с ним. Я думаю, вы оба созданы друг для друга. - Он попросил меня быть его фиктивной девушкой. На самом деле он не хочет меня. - Конечно же, он хочет тебя, сумасшедшая, - он хватает меня за подбородок и с силой растирает кремовые румяна в яблочки моих щек. - Он пытается уменьшить твое чувство вины. Ты что, никогда не играла в ролевые игры? Это может быть отличным способом открыть чакры. - У меня нет такого опыта, Томми. Я просто вожделею фантазии. Я даже не представляю, каково это будет, когда вы ребята уедете. Я уже разваливаюсь на части. Думаю, вам обоим нужно поехать со мной. - Ну, у твоих волос будет ужасный вид. В этом мы можем быть уверены! Ты что собираешься ходить в спортивных штанах. Девочка, твоя мама совсем не научила тебя искусству обольщения? - Должна ли я вместо них надеть чулки с подвязками? Потому что мой чемодан полон этой фигни. Я хочу быть с ним друзьями. Я не рассчитываю на что-то большее. - Делай как тебе удобно, Ланабанана. Никто не говорит, что вы должны пожениться. Почему бы тебе просто не заняться великолепным сексом и вернуться домой? Возможно, тогда эта поездка будет стоить твоего времени. - Ты прав. Я могу сделать это, - говорю я, делая глубокий вдох и наполняя мои легкие. Я просто немного повеселюсь. Привет. Пока. Немного секса. И домой. - Но у меня больше нет дома. Я кочевница, которая стала преследователем. В данный момент, Рай мой единственный дом. Звучит легко, когда это говорит Томми, но подойти к нему, посмотреть в глаза - все это кажется невероятным. Обычная Лана крутая, как огурец. Но мое сердце не станет слушать, стуча у меня в ушах, тик-так, рик-рок, пропущенные ритмы, пропадающие в небытие. Потому что сердце, что оно хочет и оно наконец то нашло то, что ему так не хватало. А я просто глупая девчонка, прилагающаяся к нему, спотыкающаяся об собственные ноги и не в ладах со своими чувствами. Мози передвигается в сторону и предлагает мне место. Не похоже, что он злится. Он более уравновешенный, чем я. Когда я сажусь рядом с ним и скрещиваю ноги, он наклоняется и быстро целует меня в щеку. Это не требовательно и не сексуально, это дружеский жест, но нетерпеливое сердце Ланы нервничает и шепчет: - Видишь, я тебе так и говорило. Ты уже падаешь в пропасть. - Ты прекрасно выглядишь, - шепчет он мне на ушко. И я парю в небесах, приземляюсь на облака и это не наркотики. Потому что видите, что я всегда хотела быть красивой только для него. Каждая диета, на которой я сидела, каждая стрижка, каждый слой туши для ресниц, которую я наносила перед зеркалом с тех пор, как встретила его. Я не делала этого ни для кого и ни для чего другого. Каждый раз, когда я надевала шпильки, я хотела, чтобы он увидел меня. Даже когда это было невозможно. Даже когда его не было рядом и я не видела его годами. Как, например, когда я отправилась в отпуск с Дэйлом на Багамы. Пока мы были там я наряжалась каждый вечер и я делала это для Мози. Не для Дэйла. Не для себя. Я делала это для Мози даже несмотря на то, что его там не было. Даже несмотря на то, что он никогда не увидит. Я беру его за руку и сжимаю ее, и он в ответ сжимает мою руку, затем вместе с нашими переплетенными пальцами он кладет мою руку на его колено. Я не могу смотреть на него, поэтому я смотрю на моих друзей. Глаза Рокко следят за этим интимным движением, и он подмигивает. Томми тоже замечает и улыбается мне. Все пьяны любовью и сходят с ума от каждого маленького жеста. Внезапно мне хочется остаться с Мози наедине больше, чем когда-либо что-либо желаемое мной. Я придвигаюсь к нему поближе и кладу голову на его плечо. Это первые моменты того, на что будет похожа вся оставшаяся жизнь, говорит моя внутренняя уверенность. Ты сумасшедшая и таишь в себе нездоровую одержимость, отвечает скороговоркой мой внутренний критик. Каждое взаимодействие, каждое мгновение, которое мы разделяем занимает непропорциональное значение в моей голове. Как вы начинаете отношения с кем-то, кто полон раздутых ожиданий? Я бы поклонилась его алтарю, но он просто парень, он просто обычный человек. Я снова сжала его руку. Я тщательно исследовала каждую точку соприкосновения между нашими телами. Мое ухо на его плече и мое бедро, прижатое к его бедру. Длина моей руки совпадает с длинной руки Мози, а мое запястье слегка касается его голени, пока мы сидим. У меня бледная и холодная кожа, как нижняя часть живота рыбы. Его кожа намного теплее, как горячий шоколад с молоком. Мне хочется испить ее, целиком поглотить весь этот бархат. Хочу, чтобы он растворился на моем языке и согрел изнутри. - Лана выглядит уставшей. У нее был трудный день, - говорит Рокко с большой заботой и отцовским чутьем. - Нам нужно идти, - говорит Томми. Он встает, зевает и разминает ноги. Рокко лучше актер, чем он. Томми слегка переигрывает. - Спасибо за то, что помогли нам, за то, что помогли Лане, - говори Мози, пожимая их руки сопровождая все это странными братскими объятиями. Что-то вроде - «Ты гей, а я нет». - Нам нужно поддерживать связь! - визжит Томми, хлопая руками, а затем спешит забрать свои наркотики. - Нравится тебе или нет, но ты теперь подписана на нас обоих в Инстаграме, - шепчет мне Рокко, когда целует меня в щеку. Затем они уходят, дверь закрывается и я скрещиваю руки на груди. Одна рука Мози в кармане его джинс, а вторая прижата ладонью к двери. Эти два парня были моей защитой. Моим буфером. Без них я чувствую себя обнаженной. Внезапно образ Мози становится больше. Почти больше, чем жизнь. - Ты голодна? - спрашивает он меня. Я не могу быть еще более довольной. Не могу поверить, что нашла тебя. Что ты стоишь здесь передо мной. Я качаю головой, когда он подходит ко мне. Я помню, что он уверенный, сексуальный, что возможно он знает больше меня. - Мы можем двигаться медленно, Лана. Нам не обязательно трахаться. Потрясающе, когда он говорит это, молотит пенисом в живую. То, что он говорит об этом, означает, что он думает об этом. Я уж точно думаю об этом. Может он думает, что это то, чем хочется заняться мне. Или же он думает, что я не хочу этого и поэтому считает, что должен прояснить ситуацию, сказав это вслух. Секс. Я думаю об этом с той минуты, как встретила тебя - и каждый раз, когда ты рядом. Я думала о грязных вещах, когда должна была защищать тебя. Мое лицо становиться серым, а плечи падают. Все что есть от сварливой женщины покидает меня - Или мы можем сделать это, если ты хочешь, - это его улыбка, которая согревает меня и манит. Он уверен в любом выборе, неважно будем мы этим заниматься или нет. Он получает удовольствие от того, что дразнит меня и он знает, как сильно я его искала. - Иди сюда, - говорит он и разводит мои локти по сторонам, вставляя свое тело в пространство, которое я пыталась защитить - мою грудную клетку, мои груди и область вокруг моего сердца. - Я всегда считал, что ты красивая, Лана. Но ты никогда не хотела слышать это, - говорит он и его нос щекочет мое ухо. Он оборачивает себя моими руками и оставляет их на его талии. Я робот. Я не могу говорить. И у меня нет никаких чувств. - Может тебе стоит спать на диване, - говорю я, отступая из его объятий. Если бы магия была чем то хорошим, то мы были бы в состоянии пускать ее вход в отношении тех, кого мы любим. Гипнотизировать, смотря в глаза, разгадывать одним взглядом. Но вместо этого магия наоборот очень опасна, она заставляет нас видеть то, чего на самом деле нет. Она заставляет нас верить в иллюзию и в мимолетные видения, которые никогда не станут реальными. Мне нужно что-то, что будет иметь продолжение, а не то, что исчезнет в воздухе. Я полюбила тебя, потому что хотела спасти тебя. И я считала, что если спасаю всех, то это многое говорит обо мне. Я хотела быть достойной. Я не хотела быть плохой. Я всегда чувствовала, что испорченность являлась неразрывной частью меня. Я стала социальным работником, чтобы попытаться изгнать уродливую часть меня. Конечно же, я не сказала это вслух. Я объяснилась сама перед собой в своей голове. Как идиотка. Как беззащитная, полоумная девушка, которой и являюсь. Мози пробегается рукой по своим волосам и с грустью смотрит на меня. Он кивает головой и массажирует подбородок большим и указательным пальцем, затем смотрит в пол. - Во мне нет ни единой части, которая не была бы сложной - это легко полюбить, - бормочу я, пытаясь объяснить, почему я такая сложная. Это одна из вещей, которую я не могу испортить и жить, сожалея об этом. - Я уже знаю об этом. Я хочу каждую часть тебя. Если я что то и хотела услышать, то Мози только что сказал это. Но я все равно всегда буду разочарованием. Я никогда не стану идеальной и по какой-то причине, то, что я действительно хочу вложить в эти отношения это и есть идеальность. - У меня такое чувство, что ты продолжишь отталкивать меня, даже если это причиняет тебе боль. Должен ли я сдаться? Ты хочешь, чтобы я прекратил пытаться? Я киваю головой в знак согласия, как гребанная лгунья, кем и являюсь. Я киваю и киваю, пока каждый дюйм моей плоти кричит: - Посмотри сквозь меня, не верь мне, пожалуйста знай что я хочу тебя, не верь ни чему что я сказала. Мози сдергивает футболку через голову. Две серебряные цепочки бьются друг об друга, пока качаются на его груди. Вот он, во всем своем совершенстве, его грудь сжата под влиянием эмоций, мускулы его рук сжимаются в защитном режиме, его брови нахмурились в недоумении. Я дрожу, трепет бежит вверх и вниз по моему позвоночнику, выворачивая мои руки и ноги. То, что я хочу, стоит прямо передо мной, но каким-то образом это кажется еще более недосягаемым. - Я собираюсь пойти в душ. Буду спать на диване, - говорит он, затем бросает футболку, которую снял на диван, помечая свое место. Рокко и Томми убили бы меня, если знали, какой холодной я была. Но что, черт его дери, я должна делать? Привести его в Мехико Сити и вместо того чтобы вернуться домой, остаться и выйти за него замуж? У него нет работы, гражданства, образования и знания языка. У него есть ребенок и кричащая судимость. Ты заслуживаешь лучшего, говорит мне моя профессиональная сторона. Ты не станешь цепляться за любовь, если она ужалит тебя в твое глупое лицо, добавляет критик во мне, пока у меня кружится голова. Почему бы тебе не позволить ему любить тебя? Потому что я умру если потерплю неудачу. Я падаю на кровать и начинаю смотреть в потолок