Глава 12 — Извини. — На следующий день за ланчем возле нашего столика стояли две девушки, одна из них смотрела на меня, сжав губы в жесткую линию. — Ты ведь Иди, верно? — Да. — Я… э-э… — когда она заколебалась, вторая девушка начала растирать ей спину. Они обе были в форме чирлидерш, красивые и стройные. Пара дней отказа от каждой просьбы о помощи с марихуаной, к счастью, охладили интерес ко мне. Но вот мы снова здесь. — Ты была там, когда умер Айзек, — сказала вторая девушка. Утверждение, а не вопрос. Я кивнула, немного удивленная. Слезы потекли по лицу первой девушки, ее голос напрягся. — Он страдал? Или это было быстро? Неужели о-он… — Все в порядке, Лив, — тихо сказала ее подруга, прежде чем повернуться ко мне с печальными глазами. — Они были вместе почти год. — Мне очень жаль, — сказала я. Внутри зашевелилось знакомое чувство безнадежности и потери. Смерть и боль — все эти тени и одиночество. Но видя отчаяние людей, оставшихся позади, быть частью обломков чьей-то жизни, это разрывало меня на части. За ее слезами скрывалась боль, и у меня не было слов исцеления, ничего реального, что я могла бы предложить. Почему я все еще здесь, в то время как Айзека не стало? Маленький шанс, что в моей жизни произойдет что-то особенное. Судьба и удача — чушь собачья. Просто иногда случаются вещи, и поиск смысла в них ни черта не дает. — Это было быстро, — сказала я, впиваясь ногтями в ладони. — По-моему, он даже не почувствовал этого. Он просто ушел. Дрожащими губами она кивнула, хотя это больше походило на дрожь. — Он спас мне жизнь, он и Джон. Ты должна это знать. — Он это сделал? Я кивнула. — Он был бы рад, что ты выбралась, — сказала она. — Думаешь? — Да. Молчание затягивалось. Наконец подруга увела девушку Айзека. Я думала, что покончила со слезами, однако, старое колючее чувство пришло легко. — Мне нужно уйти. Ханг вздохнула. — Иди… Почти бегом я направилась прямо в ближайший туалет. Не останавливаясь, пока не заперлась в одной из кабинок. Опустив крышку унитаза, я сидела и просто пыталась дышать. Вдох и выдох, легкие двигаются, на самом деле в этом не было ничего особенного. Так почему же, черт возьми, это было так трудно? Я оставалась там до конца обеда. Иногда лучше всего спрятаться. Наверное, мне следовало делать это почаще. *** Проблема началась с «Над пропастью во ржи». Конечно, это может быть просто книга. Страницы, чернила и клей, ничего больше. Но она лежала на моей школьной парте, смотрела на меня, дразнила меня, в то время как учительница английского болтал перед классом. — … ваше эссе будет включать в себя интерпретацию тем, содержащихся в путешествии Холдена по Нью-Йорку в пятидесятых годах, бла-бла-бла. Оно должно быть сдано в следующую пятницу и будет составлять двадцать процентов вашей оценки, бла-бла-бла. Есть вопросы? Моя рука взлетела вверх. — Идит? В кои-то веки обратила внимание, не так ли? Хорошая работа. В эти дни моя сосредоточенность была немного ослаблена. У всех свои проблемы. — Я Иди. И можно выбрать другую книгу? — Нет, Иди. — Миссис Райдер бросила на меня усталый взгляд поверх очков. — Это должна быть книга «Над пропастью во ржи». — Она повернулась к остальным. — У кого-нибудь еще есть вопросы? Я снова подняла руку. Учительница бросила на меня кислый взгляд. — Просто я уже изучала эту книгу в своей последней школе. — Значит, в этот раз у тебя не будет проблем, — сказала она. — Но это бессмысленно, — продолжала я. — Он депрессивный ребенок, бродящий по Нью-Йорку, случайно встречающий друзей и незнакомых людей, ни от одного из которых ему не становится лучше, потом он заболевает и возвращается в школу, конец. Абсолютная тишина. Все глаза в классе были устремлены на меня. Те, что были позади меня и принадлежали определенному парню, имели особый вес. — Это великое произведение американской фантастики. — Миссис Райдер поджала губы. — Но к этой книге прилагается подсчет трупов. — Я не могла заткнуться, не хотела. И должна была заставить ее понять. — Из-за нее погибали люди. Ради всего святого, я удивлена, что НСА (Национальная стрелковая ассоциация США) не прилепила сертификационную наклейку на переднюю обложку. Позади меня Джон выругался. — Идит. — Ее взгляд смягчился, и она поднялась на ноги. — Успокойся. Достаточно. — Но что, если это случится снова? — спросила я, тоже встав, сердце и легкие напряженно работали. — Что, если тоска подростка-онаниста Холдена Колфилда снова приведет кого-нибудь в ярость, и он застрелит нескольких человек? Что тогда? Такое случалось и раньше, но на этот раз все свалится на нашу голову. — Иди… — Холден Колфилд — убийца! *** Кушетка в кабинете психиатра была удобной. Очень удобной. Я могла бы свернуться калачиком и заснуть, если бы не все эти глупые вопросы. — Как ты себя чувствуешь сегодня, Иди? — Прекрасно. — Я откинулась на спинку дивана персикового цвета, улыбка застыла на моем лице. Не уверена, смогу ли я продержаться целых пятьдесят минут; мои щеки уже начали болеть. — Спасибо. Все в офисе было оформлено в успокаивающем, ничем не угрожающем грязно-белом цвете. На одной стене висел аккуратный ряд дипломов в рамках. Из окна открывался прекрасный вид на парк. Неплохо. — Почему бы нам не поговорить о той ночи, когда произошло ограбление? — спросил мистер Соломон с добрым любопытством в глазах. Я могла бы обойтись и без эмоций, исходящих от незнакомца. — Потому что это было ужасно, дерьмово и беспорядочно, а теперь все кончено? Психолог нахмурился. — Послушайте, позвольте мне объяснить Вам мою открытую агрессию. Видите ли, моя мать заставила меня приехать сюда, — сказала я, вытерев влажные ладони о джинсы. Как будто мне нужно больше стресса в моей жизни. Честно говоря, я готова была закричать. — Я здесь для того, чтобы она чувствовала себя лучше. Я не хочу говорить об ограблении. Ни с Вами, ни с кем-либо, никогда. Видите ли, наш разговор не поможет, потому что он просто заставит меня думать об этом больше, а я действительно делаю все возможное, чтобы избежать этого. — Хорошо. Чего ты хочешь, Иди? — Я хочу уйти. Мистер Соломон посмотрел на часы. — Учитывая, что твоя мама ждет в приемной, я думаю, ты не захочешь делать это еще сорок пять минут. Потрясающе. — Почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом?