– Вы не можете просто держать его здесь, потому что думаете, что он что-то сделал. Закон так не работает. Вам нужно найти доказательства, а потом предъявить ему обвинение, – огрызаюсь я. По крайней мере, так было в телешоу. – Если у вас проблемы с тем, как я веду дела, вы можете разбираться с этим в полиции материка. – Он драматично оглядывает комнату, заложив руки за голову. – О, хм, я не слышу воя сирен, а вы? Это потому, что трусливые материковые копы не осмеливаются появляться здесь во время шторма, так что, похоже, я здесь главный. И я говорю, что он останется здесь. – Когда они приедут, вы лишитесь удостоверения. – Или что там у копов. Шериф МакКоннелл пожимает плечами, и его мясистое лицо расплывается в хитрой улыбке. – Да, они говорят это годами, и все же я здесь. Земля уходит у меня из-под ног. Я хватаюсь за все, что приходит мне в голову. – Мне нужно поговорить с моим клиентом. Наедине. Он все еще имеет такое право. – Действительно имеет. Пять минут. С этими словами шериф МакКоннелл неторопливо выходит, засунув руки в карманы. Он практически светится от радости. Как только за ним закрывается дверь, я опускаюсь на диван и кладу голову на руки. Я была так близка. Думала, что у меня получилось. – Ты отлично справилась, Мэдди. Я не поднимаю лица от ладоней. Не могу смотреть на разочарование, которое, должно быть, написано на лице Нейтана. – Мэдди. – Нейтан опускается передо мной на колени и осторожно отводит мои руки от лица. – Эй, – мягко зовет он. – Вот ты где. В его выражении лица столько всего. Все это – наша история, каждая ссора, каждый поцелуй, каждый смех – отчетливо написано на его идеальном лице. – Мне так жаль. – Слова вырываются с рыданиями. – Я устроила беспорядок. – Нет, ты помогла. Он бы не позволил нам поговорить наедине, если бы ты не сделала все это… Я имею в виду, это было удивительно, все то, что ты ему сказала, – смеется он. – Ты была на высоте. – Ты не понимаешь, – стону я. – Я… я сделала это. Время пришло сказать правду, всю правду. Я так устала скрывать ее от него. Я могу лгать всему миру, но не ему. Не Нейтану. – Этот труп. Я убила его. Вот она, правда, вылетевшая из моего рта, как змея, извивающаяся в воздухе между нами. Я не отвожу взгляда от лица Нейтана, потому что хочу запомнить, как он смотрит на меня. Он никогда больше не будет смотреть на меня так же, как раньше, не с этой ужасной ситуацией, которую я только что подбросила ему. Я готовлюсь к ужасу, который, несомненно, отразится на его лице после моих слов. Но этого не происходит. Нейтан просто вздыхает. А потом произносит два слова, от которых я теряю дар речи. – Я знаю. 30 – Что? – кричу я. – Подожди. Что? – Ш-ш-ш. Нейтан прикладывает палец к губам и смотрит на дверь. Я изо всех сил стараюсь понизить голос. – Извини. Но какого черта, Нейтан? Он вздыхает. – Я знаю. Я понял это. – Когда? Что… как? Что? – Мэдди, ты и твоя семья вели себя странно весь день. И вы, ребята, таскали с собой этот нелепый холодильник повсюду. Я не знал, что и предположить. Подумал, может, что-то пошло не так со свадебным тортом, и вы пытаетесь спрятать его или что-то в этом роде. Но потом зашел на кухню, чтобы проверить, и свадебный торт был в порядке, тогда я подумал, может быть, что-то другое с едой. Потом, когда тело появилось у алтаря… не нужно быть ученым-ракетостроителем, чтобы сложить два и два. Я смотрю на него. Мои губы шевелятся, но слова не выходит. Мой рот просто идиотски и бессмысленно открывается. – Можешь хотя бы сказать мне, почему ты это сделала? Каким-то образом мне удается снова заставить свой голос работать. – Эм, это была самозащита, и я не хотела… это произошло так быстро. Гнев пробегает по его лицу. – Самозащита? Он причинил тебе боль? Я быстро качаю головой. – Он собирался, но я… это долгая история. Нейтан переводит дыхание. – Ну, я рад, что он не причинил тебе вреда. – Он сжимает мои руки. – Все в порядке, я никому не скажу. – Но… почему? – бурчу я. – Почему бы и нет? Тебя обвинили в убийстве. Ты должен всем говорить, что это был не ты, а я. – Я удивлюсь, если шериф сможет мне что-то предъявить. Нет никаких доказательств, что я имею отношение к телу. – Ты не знаешь, что он может сделать, как он это изобразит. Он кажется мне парнем, который рисует не по шаблону. Мне кажется, ему все равно, если он возьмет не того человека, лишь бы взять кого-нибудь. Нейтан вздрагивает, и я понимаю, что сжимаю его руки так крепко, что мои ногти впились в его ладонь. – Мне жаль. – Я отпускаю его руки, но он снова ловит их и подносит к губам. – Я уже однажды подвел тебя, Мэдди, – говорит он, и его глаза не отрываются от моих. – Я не боролся за тебя, и с тех пор жалею об этом. Не хочу потерять тебя снова. Мои щеки вспыхивают. Черт, все мое тело пылает. Я наклоняюсь вперед и ловлю его губы своими, они идеально сливаются, два кусочка одной головоломки. Наше дыхание смешивается, и, клянусь, я чувствую биение его сердца рядом со своим. Вот почему у меня не было серьезных отношений со времен колледжа. Никто другой не мог сравниться с ним, никто не может держать мое сердце в своих руках так, как это делает Нейтан. – Я не могу позволить тебе отвечать за это, – шепчу я. Он проводит большим пальцем по моей нижней губе, прокладывая обжигающую линию до подбородка, и по телу бежит нежная дрожь. – Я и не буду. Правда. Собрав последние силы, я отстраняюсь. – Но… – Мои мысли в беспорядке. Дыхание вырывается неглубокими вдохами. Я пытаюсь мыслить здраво. – Это будет такая плохая реклама. Если появится хоть малейшее подозрение о тебе, курорте… Тень омрачает его лицо, и тогда я понимаю, что попала в точку. Шерифу МакКоннеллу, скорее всего, не удастся предъявить обвинение в убийстве, не с таким количеством улик. Но обвинения будет достаточно, чтобы напугать инвесторов. И что тогда произойдет? В моем воображении я вижу комнату, полную людей в строгих костюмах, сидящих вокруг большого конференц-стола. Кто-то просит проголосовать, чтобы снять Нейтана Чена с поста генерального директора «Айяна Лючия». И, один за другим, они все поднимают руки. Они не могут допустить, чтобы кто-то настолько скандально известный был лицом их компании. И на этом все закончится. Мечтам Нейтана придет конец. Этот великолепный курорт, который он спланировал и построил – он потеряет его. Возможно, они дадут ему кругленькое выходное пособие, но он никогда больше не сможет найти инвесторов для другого предприятия, не с такими слухами, которые нависнут над его плечами, отбрасывая длинную тень на репутацию. – О, Нейтан. Не могу смотреть на печаль, которую он изо всех сил пытается скрыть от меня. Я знаю, как это выглядит, когда он пытается скрыть что-то, чтобы я не волновалась. – Все будет хорошо, – говорит он хриплым голосом. Но это не так. Словно прочитав мои мысли, Нейтан притягивает меня к себе так, что я чувствую пьянящее тепло его тела. – Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя, – говорит он низким голосом, от которого у меня подкашиваются ноги. – Но… – Если ты признаешься, что сделала это, я сделаю то же самое. Я буду настаивать на том, что это моя вина, и тогда я точно, на сто процентов, потеряю все это. Он говорит абсолютно серьезно. Он действительно готов потерять все, чтобы не дать мне сдаться. – Нейтан. Его имя вырывается с прерывистым всхлипом, и я снова его целую. Я хочу, чтобы его губы никогда не отрывались от моих.